Петербург заслуженно гордится своей архитектурой, историческими зданиями, статусом города-музея под открытым небом. Однако власти Северной столицы не особо намерены это наследие беречь. Взять хотя бы сомнительный 820-й закон, благодаря которому сотни зданий могут пойти под снос. О том, что творится в Петербурге, и кому это выгодно, мы поговорили с градозащитником Олегом Мухиным.
Сейчас у градозащитников в Северной столице есть два направления работы — скандальный 820-й закон и отдельные объекты, вроде дома Басевича, суды по которому, как нам рассказал градозащитник Олег Мухин, идут и по сей день.
У нас есть два направления. С одной стороны, это 820-й закон, из которого хотят убрать безусловной ценности каждого исторического здания. Сейчас под охраной находится каждое историческое здание. Но закон хотят изменить. Изменить его хотят с подачи строительного лобби чиновники — комитет по охране памятников КГИОПа — и убрать принцип безусловной ценности.
А вместе с ним и целый ряд исторических зданий из-под охраны. Таким образом в “расстрельном списке” оказались почти 400 построек.
Но цифра не так важна, потому что, если убрать это принцип, то новые списки в любом случае будут формироваться. Первый список — это половина от того, что они оценили. За ней последует вторая половина, периферийные районы с советскими зданиями до 1957 года… А потом можно будет заново пройтись по этим спискам и снять с охраны то, что до этого считалось всё ещё ценным.
Обрисовал картину печального будущего градозащитник.
Или там даже есть основание, почему снимается с охраны — потому что утратило своё функциональное значение историческое. Например, был каретник, а сейчас нет карет. На этом основании можно снимать с охраны памятник. Потому цифра и не важна, сначала в списке было 400 зданий, потом они будет исчисляться тысячами. Это совершенно точно, потому что, если уйти от этого принципа, то списки будут только множится.
Тут не поспоришь. Стоит только приоткрыть ящичек Пандоры, так застройщики сразу продемонстрируют зверский аппетит.
Градозащитники требуют, чтобы в Петербурге под охраной находились все исторические здания, а также обязать власти воссоздавать дворовые флигели, которые были разобраны по причине аварийности (сейчас демонтированные ветхие флигели остаются только в памяти и на старых фото).
Естественно, этим пробелом в законодательстве пользуются застройщики.
Например, в 2021 году комплекс зданий товарищество "Унион", там было два склада-холодильника, его снесли на этом основании, потому что якобы он был аварийный и не формировал уличный фронт. Это чушь, он являлся доминантой и просматривался даже с Обводного канала.
Суд над руинами дома Басевича
Доходный дом Иссахара Басевича на Большой Пушкарской, 7, построили в 1912 году по проекту архитектора Алексея Зазерского. В начале 2010-х его признали аварийным и расселили. В будущем дом планировали отремонтировать по программе “Молодёжи — доступное жильё”, однако вместо этого власти Северной столицы передали здание Театру балета Бориса Эйфмана.
Театр Эйфмана поступил проще — снёс всё то, что ему представлялось сложным починить, чтобы построить там гостиницу.
До их продолжаются у нас суды по дому Басевича, который был совершенно цинично снесён.
Ещё до сноса Следственный комитет проводил собственную экспертизу, во время которой установил, что здание аварийным не является. Однако именно под таким предлогом его и снесли.
Градозащитники до сих пор пытаются добиться признания здания объектом культурного наследия. Для этого они обратились к именитому в этой сфере эксперту — Туровой Екатерине Алексеевой.
Она сделала экспертное заключение, что дом Басевича безусловно является объектом культурного наследия и должен быть признан объектом культурного наследия. И даже не регионального, а федерального значения. Был бы, если бы его не разрушали пожарами.
Несмотря на очень подробную, качественную и объективную экспертизу, суд, на основании показаний КГИОПа и Театра Эйфмана, назначил повторную. Проводить её поручили зелёному новичку без опыта, получившему диплом незадолго до всего этого. Естественно, он рассказал в суде то, что от него потребовал КГИОП.
Сейчас мы это оспариваем, но здание уже снесено. Остались от него рожки, да ножки.
— печально резюмировал Мухин.
Но не одним домом Басевича. Бьются сейчас градозащитники и над спасением железнодорожных врат Петербурга — Фарфоровском мостом. Это единственный в Петербурге (и один из двух в России) сохранившийся с дореволюционной поры многоарочный путепровод.
Вмешательство Бастрыкина
Глава Следственного комитета — человек, которому не наплевать на исторический облик Северной столицы. Но, как и в случае с мигрантским лобби, у строительного тоже есть свои покровители, сводящие на нет все труды Александра Бастрыкина.
У Бастрыкина есть проблема с Генеральной прокуратурой, которая многие его дела не пропускает в суд. Такая же история произошла и здесь. Потому что у нас прокуратура выступила полностью на стороне города, а городская власть у нас на стороне застройщиков… Бастрыкин и Следственный комитет попытались поддержать защиту исторических зданий. К сожалению, прокуратура не дала передать это дело в суд. До сих пор у нас несколько зданий являются вещественными доказательствами уголовного дела, оно не закрыто, а Макаров, который теперь уже не председатель КГИОПа, всё ещё под следствием. Ему предъявлено обвинение.
Однако воз и ныне там. Прокуратура продолжает отстаивать интересы городских властей, не пропуская дело в суд.
Как льготная ипотека Петербургу лицо подпортила
"Застройщики ориентированы на сверхприбыли", — утверждает градозащитник Олег Мухин, отмечая, что они пытаются выжать максимум из каждого квадратного метра в Северной столице. А потому сохранение зданий — не их приоритет. Есть у исторических построек кое-что общее — они занимают слишком лакомые для застройщиков участки. Яркий тому пример — дом Шредера на 7-й линии Васильевского острова. А ведь это был памятник архитектуры XVIII века.
Впрочем, надежда на сохранение исторического облика Северной столицы всё ещё есть. Дело в том, что сейчас начали сворачивать программы льготных ипотек, вместе с их завершением могут и поутихнуть аппетиты застройщиков.
Из-за льготной ипотеки все едут в Питер и Москву, покупая здесь студии. И застройщики сносят всё направо и налево, потому что это бесконечное количество денег, которое вливается в стройку. Но теперь их нет. Льготные ипотеки заканчиваются и все продажи встают. Но в этом ключе мы больше говорим про варварскую застройку периферийных и окраинных районов — то, во что превращают Шушары, то как застраивают набережные Невы.
Кстати, какой-либо архитектурной мыслью и задумкой в этих вопросах обычно и не пахнет. Как и инфраструктурой.
