Если бы все исторические романы были написаны ТАК, я бы знала историю в совершенстве.
Со плетнями, скабрезностями, додумками и прочими художественными «изысками» Валентин Пикуль сочно, хлестко и доступно изобразил закат (разложение) самодержавия в России.
Сразу делаю оговорку – автор предвзят, и в других его произведения я замечала особую ненависть к монархии, но здесь по уровню критики, уничижения и откровенного словесного унижения он превзошел самого себя!
Императрицу, кажется, из принципа не называл по православному имени, только Алиса либо гнессенская муха, выставив ее блаженной, сумасбродной русофобкой. Николая (Николашку то есть) прожарил в лучших традициях тогда еще несуществующего жанра. Понимаю, это лишь мнение, но даже если все поделить на сто – последний царь остаётся весьма жалкой, хилой, развращенной, морально разложившейся и порочной фигурой.
В его тогдашнем положении мог бы он быть и умнее!
Но, как известно, государь «в высоконареченном милосердии своем» покровительствовал педерастам. Стоял, так сказать, на страже их семейного очага!
Опять же вопрос, насколько это достоверно, но Пикуль описывает сцену инаугурации, где бывшая императрица Мария выступила против сына и отказалась присягать ему:
– Мой сын неспособен править Россией! Он слаб. И умом и духом. Еще вчера, когда умирал отец, он залез на крышу и кидался шишками в прохожих на улице… И это – царь? Нет, это не царь! Мы все погибнем с таким императором. Послушайтесь меня: я же ведь мать Ники, и кому, как не матери, лучше всех знать своего сына? Вы хотите иметь на престоле тряпичную куклу?
Очень много гегов, реально, Пикуль – стендапер того времени.
4 февраля бомба эсера Каляева в клочья разнесла великого князя. Мозгами «дяди Сережи» была щедро забрызгана мостовая, и москвичи говорили, что это, кажется, первый случай, когда великий князь «раскинул мозгами»
Дмитрий подписывал свои письма к императору не совсем прилично: «Мокро и слюняво амбрасирую твоих детей. Тебя же заключаю не без некоторого уважения в свои объятия. Твой всем сердцем и телом, конечно, кроме ж…, преданный Дмитрий! Возьми это послание с собой, когда пойдешь с… – соедини приятное с полезным!»
Не то страшно, что Ники и Жорж спутались с этой плясалкой. Другое! Два круглых дурака не могли даже сыскать себе двух б…, а живут по очереди с одной и той же. Мы ведь, Петя, люди свои, и мы понимаем, что это – уже разврат…
И было бы действительно смешно, если бы в сухом остатке тяжелое, смутное время не было суровой реальностью прежде всего для обычных жителей страны, таких как мы с вами. Параллельно чтению я смотрела выпуски Минаева о событиях начала ХХ века по конкретным темам. Сопоставляя источники, у меня сложилось внятное и более объективное представление о фактической истории того времени. Царь действительно был слаб, коррупция и местничество развито высоко, общество, та самая элита интеллигенции была в стадии глубокой деградации, а революция - неизбежна.
Появление Распутина в начале XX века, в канун революций, на мой взгляд, вполне закономерно и исторически обоснованно, ибо на гноище разложения лучше всего и процветает всякая мерзкая погань
Максимум подробностей от Валентина Саввича о нраве и быте нулевых ХХ века, даже бьюти-процедуры бывшей императорши были упомянуты и прокомментированы:
Когда революция пошла на убыль, она съездила в Вену, где существовал единственный в мире Институт красоты. Там ей надрезали веки глаз, в которые врастили каучуковые ресницы – как шпильки! Лицо стареющей женщины облили каким-то фарфоровым воском, предупредив, что за успех не ручаются. Это верно: «фарфор» сразу дал массу мельчайших трещинок, отчего лицо императрицы стало похоже на антикварную тарелку
Как и в моем отзыве, ключевая фигура романа – Распутин, появляется не сразу. Автор основательно демонстрирует подоплеку происходящего, тщательно зарисовывая антураж начиная с конца правления Александра II.
В начале 20 века появляется мода на околоцерковных служителей магических сил – шарлатанов. А спрос, как известно, рождает предложение: «Машина святости, подмазанная госбанком, работала хорошо!». Из глубокой деревни счастливое (закономерное) стечение обстоятельств дарит жаждущему чудес обществу беспрецедентного персонажа – Григория Распутина. Спорная фигура, в том плане, что неясным остается наличие ума (здравого смысла?) и невероятной мужской потенции. Но да, многих притягивала харизма Григория, его самоуверенность и какая-то запредельная испорченность.
Ежели господу богу угодно было меня на свет произвесть, так пущай он и позаботится, чтобы я сытым бывал. А работать – не! Я вам не лошадь. На кой хрен мне спину-то ломать? Все подохнут одинако – что труженики, что бездельники…
Никогда того на селе не водилось, а тут стали девки рожать, будто их ветром надувало, и, боясь позору, подкидывали младенцев в дома к бездетным. С опросу выяснилось – Гришкина работа! «За такое надо учить», – и стали мужики зверски калечить Григория за блуд с их женами, дочерьми и сестрами, но Гришка вставал от побоев даже освеженный, будто в жаркий день искупался (сказалась в нем закалка конокрада)
Самое для меня удивительное, что ни автор, ни Минаев не уверены до конца, обладал ли Гришка потусторонней силой. И даже складывается ощущение, что как будто бы да – НЕЧТО присутствовало в его личности. Чего стоит история убийства, когда поочередно не справились с задачей ударная доза яда, череда пуль и удары тяжелыми предметами, и только ледяная вода смогла остановить жизнь – при этом при вскрытии по заключению патологоанатома под водой сердце билось еще 7 минут…
Прямо на нее из мрака соседней комнаты неслышно двигался костистый мужик в бледно-голубой рубахе, в широких плисовых штанах, заправленных в лаковые сапоги. Лицо его по форме напоминало яйцо, перевернутое острием вниз, в обрамлении длинных волос, разделенных пробором и лоснившихся от лампадного масла. Узкая борода еще больше удлиняла это лицо, а из хаоса волос едва проступала узкая полоска губ, сжатых в страшном напряжении. Из полутьмы, притягательно и странно, чуть посверкивали его жидкие глаза, из которых, казалось, сочится что-то ужасное…
Женщин Распутин очаровывал (ха-ха, это ирония) поголовно, они попадали под его влияние, теряя всякое достоинство и честь (во всех смыслах):
Понимаю, что боитесь изменить мужу, но поймите, что старец не грязнит, а лишь освящает тело…
От тюменского вокзала летели теперь в таежную нежиль, в буреломный треск, летели, взметывая гривы и звеня бубенцами, летели в село Покровское – тройки, тройки, тройки…Ехали в них – бабы, бабы, бабы
Одни были умные.
А другие были дуры.
Старые ехали.
И совсем юные гимназистки.
А назывались все они одинаково.
Кратко и выразительно.
Как на заборе!
«Царицка» была в их числе, беспрекословно подчиняясь наставлениям старца. Естественно, однажды (да почти сразу) гуляка-Гришка, слабый до денег, удовольствий и бесконечно тщеславный, он становится «другом» людей жадных, беспринципных и краааайне хитрых. При том, что настроения антисемитский в обществе были сильны, евреи имели власть, деньги и разнообразные рычаги давления, одним из которых стал Распутин.
Зато нам предоставляется удобнейший случай использовать интригу императрицы, чтобы потом крутить самой императрицей в целях нашего великого иудейского дела…
Во второй части даже не смешно было, какое-то гадкое и горькое чувство душило, особенно когда дело дошло до Первой Мировой войны. Уровень цинизма, жадности и гнусности зашкаливали. При условии, что часть людей погибали на фронтах, а часть стояли в очередях за хлебом и сахаром (виновником которых были спекуляции и махинации, а не реальное отсутствие продовольствия). Распутин (и вот почему времена стали называть распутинщиной) снимал, тасовал и назначал нужные кадры. И даже карьера Столыпина (не скажу, что Пикуль отзывается о нем с пиететом, но ощущается некоторое уважение за то, что он был все же политическим реальным деятелем) была загублена тем, что он не сыскал (а потому что и не искал, для человека его склада и характера это было чем-то низким и неприемлемым) благословления «старца».
Я крайне довольна, что столкнулась с произведением, роман значительно обогатил мои знания истории. Начало Первой Мировой войны я читала не отрываясь – описание процесса принятия ТАКИХ решений оказалось невероятно захватывающим. На каком уровне и с каким напряжением велись переговоры МИДов и послов, невольно накладывала это на нашу реальность. Да, все не так однозначно. Даже если Пикуль выдумал ВСЁ, тем не менее написал он эти строки в 70-хх гг, сто лет, а нарратив и не думал меняться…
29 июля … Пурталес пришел к Сазонову и зачитал ему наглое требование германского рейхсканцлера, чтобы Россия прекратила военные приготовления, иначе Германия, верная своей миролюбивой политике, ополчится против варварской агрессии России
И вот еще момент – решение о всеобщей мобилизации. Это – до мурашек.
Вечером генерал Добророльский прибыл на Главпочтамт, имея на руках указ царя о всеобщей мобилизации. Всю публику из здания попросили немедленно удалиться. В пустынном зале сидели притихшие телеграфистки, понимая, что сейчас произойдет нечто ужасное. Добророльский, поглядывая на часы, взволнованно гулял по каменному полу почтамта. Остались считанные минуты, и вся Россия ощетинится штыками…
Что интересного узнала еще? Про появление думы, например)))
– Существует три способа управления серым народом. Первый – дать ему что он просит. Второй – ничего ему не давать. И, наконец, третий способ, самый мудрейший: дать и тут же отнять то, что дали… Ваше величество, решайтесь – время не ждет!
И всем том мракобесии, что в ней творилось…
Депутат Вараксин (кстати, священник) столь часто прибегал к помощи матерного лая, что пришлось составить протокол о его «духовном неистовстве
Вообще в книге уйма информации, которая реально обогащает базу знаний и расширяет кругозор. Например, генералы реально учились военному делу на играх.
Армия учится на маневрах. Генералы учатся побеждать во время военной игры – игры, похожей на шахматную, но построенной на твердом основании учета боевых возможностей, своих и противника
О причинах и неизбежности революции – не только в России…
Сейчас уже безразлично, кто победит – Россия Германию или Германия Россию. Независимо от этого в побежденной стране неизбежно возникнет революция, но при этом социальная революция из побежденной страны обязательно перекинется в страну победившую, и потому-то, государь, не будет ни победителей, ни побежденных, как не будет и нас с вами. Но, – выделил Дурново, – любая революция в России выльется в социалистические формы!
Пикуль видится мне тоже неоднозначно. Кажется, он был и гомофобом, и антисемитом, и радикалом, и женоненавистником одновременно. Только говоря о русском народе, доблестной армии и тех героях, что умело вели (некоторые) сражения, он проявлял любовь и уважение.
Россия даже в самые мрачные времена своей истории не сидела сложа руки… Била камни на мостовых и создавала умные механизмы; таскала на пристанях мешки с зерном и выводила в лабораториях химические формулы; она разгружала корабли и копала картошку; люди гуляли на свадьбах, рожали детей и сидели в тюрьмах; русские с одинаковой гордостью носили великолепный фрак и бряцали ржавыми кандалами; производство имперской индустрии возрастало, и Россия могла выбрасывать на мировой рынок почти все – от броненосцев до детских сосок
Но если вначале я думала, что роман «Нечистая сила» - своеобразный заказ советской власти, то уже в конце, в «слове от автора» обнаруживается, что у произведения была тяжелая судьба выхода в свет, поскольку Валентин Саввич, сконцентрировавшись на обличении монархии, не отразил суть революционного движения, а где-то даже скомпрометировал политических деятелей.
Но не будем забывать, что писано это в том бесплодном и поганом времени, которое ныне принято называть «эпохой застоя», а потому нашим верховным заправилам совсем не хотелось, чтобы читатель отыскивал прискорбные аналогии – между событиями моего романа и теми вопиющими безобразиями, которые творились в кругу брежневской элиты. В самом деле, разве голубчик Чурбанов не похож на Гришку Распутина? Похож! Еще как похож, только бороды не имел…
Отбросив политические взгляды, Пикуль клевый писатель, с неоспоримой художественной ценностью. Рекомендую к прочтению.
Фабрика по производству богов всегда размещалась на земле… Там, где ждут чуда, пути логики уже немыслимы, а все здравое кажется губительным
