Первой русской летчицей, получившей официальный диплом, стала Лидия Виссарионовна Зверева (1890-1916). Личность яркая и необычная, жизнь которой оказалась короткой: она умерла в расцвете лет (как считается, от тифа).
На фотографии - изысканная светская красавица, богато одетая, в модной шляпке. Лидия была дочерью генерала Виссариона Ивановича Зверева, героя Балканской войны. В семье были еще два брата и две сестры, но только Лидию с детства увлекала идея полета. Закончив гимназию и Институт благородных девиц, она поступила учиться в первую российскую летную школу "Гамаюн" в Гатчине. И в 1911 году, сдав экзамен, получила диплом авиатора.
Насколько редкая это была в то время в России профессия, можно наглядно судить по плакату в Музее ВВС в Монино. Зверева и две ее последовательницы, Любовь Голанчикова и Евгения Шаховская, находились в первой десятке пионеров отечественного воздухоплавания. А всего к концу 1910 года, то есть ко времени летного дебюта Зверевой, в России насчитывалось 32 летчика.
Парадоксы эпохи
Профессия, выбранная Лидией Зверевой, была на тот момент не только очень редкой, но и совсем не ассоциировавшейся с традиционными дамскими занятиями.
Напомню, что в дореволюционной России приличная дама из обеспеченной семьи вообще не должна была работать. Задача девушки - научиться хорошим манерам, домоводству, танцам и музыке - и удачно выйти замуж; замужние же дамы считались украшением дома и хранительницами очага. Они вели светскую жизнь, воспитывали детей, занимались благотворительностью (и иногда крутили романы).
Женщины, вынужденные зарабатывать себе на жизнь, могли рассчитывать в основном на не очень престижные, а то и вовсе не престижные профессии. Малообразованные женщины шли в работницы, прислуги, прачки, няни, горничные; имевшие образование - в учительницы, гувернантки, стенографистки, телеграфистки.
Особняком стояли творческие профессии: актриса, певица, музыкантша, танцовщица, художница. С одной стороны, вокруг таких дам возникала атмосфера восторга и обожания, а с другой стороны, они принадлежали к "богеме" и зачастую сильно зависели от богатых покровителей. Лишь некоторые могли поставить себя так, что их репутация не вызывала вопросов.
Получить высшее профессиональное образование женщине в царской России было почти негде.
Удивительным образом, исключение составляли консерватории (Петербургская и Московская). Туда девушек спокойно принимали, пусть и не на все факультеты и специальности. Были, например, певицы, пианистки, арфистки - но не существовало каких-нибудь валторнисток, виолончелисток или фаготисток (это сейчас у нас есть и тромбонистки, и ударницы, и контрабасистки).
Наш любимый композитор и химик Александр Порфирьевич Бородин бился за существование Высших медицинских женских курсов, открытых в 1872 году, прикрытых в 1882 (прием был приостановлен, но курсисткам доучиться позволили) и закрытых в 1887. Курсы были частными, не государственными, и фигура женщины-врача, столь привычная для нас, оставалась в царское время таким же странным явлением, как фигура женщины-ученого. Зачем им учиться? - спрашивали тогда (впрочем, как и сейчас). Желающие получить высшее образование ехали в Западную Европу, и ради этого даже фиктивно выходили замуж (как Софья Ковалевская), ибо девушке самой по себе такие поступки не позволялись.
А тут - летчица!
Наверное, свою роль сыграло то, что Гатчинская школа считалась не официальным учебным заведением, а аэроклубом (Императорский Всероссийский Аэроклуб, как написано в дипломе Зверевой). То есть, своего рода любительским спортивным объединением. И вдобавок само дело было настолько новым, что никому не пришло в голову прописать в уставе запрет на обучение женщин.
Авиация выглядела поначалу рискованной забавой для богатых и образованных господ. Ведь нужно было не просто уметь управлять тогдашними довольно простыми самолетами, но и разбираться в их устройстве, обладать инженерными знаниями и вообще известной эрудицией.
Как вас называть? К вопросу о феминитивах
Современники называли Звереву и ее последовательниц "авиатрисами".
Красиво слово!
Немного жаль, что ушедшее из практики. Однако вполне логичное.
Актер - актриса, директор - директриса, авиатор - авиатриса.
Иногда пишут "авиатрисса", но это неправильно. Может быть, срабатывает аналогия со словами "поэтесса", или, как сейчас принято уничижительно именовать авторов-женщин, "авторесса", "критикесса", и прочее.
А откуда взялось тогда слово "летчица"?
Поэт-футурист Велимир Хлебников предложил русские варианты слов "авиатор" и "авиатриса", и его новшества были в 1914 году радостно поддержаны Маяковским:
Читать — чтец, чтица. Летать — льтец, льтица.
Но "льтец" и "льтица" для произношения не очень удобны, поскольку находятся в нежелательном фонетическом соседстве со "льстецом" и "льстицей".
Считается, что слово "лётчик" тоже выдумал Хлебников, хотя это не вполне достоверно.
Так или иначе, в русском языке закрепились "лётчик" и "лётчица".
А первые лётчицы всё-таки назывались авиатрисами.
Судьба Лидии Зверевой
Наша героиня вышла замуж за своего летного наставника - Владимира Викторовича Слюсаренко (1888-1969.
Они были не только супругами и коллегами, но и единомышленниками. В 1913 году Слюсаренко и Зверева основали под Ригой свою школу пилотов и конструкторское бюро. В самом деле, зачем постоянно летать на покупных заграничных или лицензионных самолетах (тех же Фарманах), если можно сконструировать и построить свои собственные?..
Слюсаренко был уверен, что ранняя смерть его любимой жены не носила вполне естественный характер, а была вызвана тайными происками германской разведки, желавшей расправиться с талантливой женщиной-авиаконструктором и уничтожить начатые ею чертежи самолета.
Трудно сказать, могло ли это быть правдой. Ведь заразиться хоть тифом, хоть холерой в тогдашних условиях, когда о бактериях практически ничего не знали, было не так уж трудно. Так или иначе, Лидия скончалась в возрасте 25 лет.
После 1917 года Слюсаренко, вступивший во второй брак, эмигрировал в Австралию (и, наверное, правильно сделал - его жизнь оказалась долгой и благополучной).
А про Лидию Звереву написана книга для детей.
Автор - Ирина Лисова, изучившая массу документов и даже отыскавшая предположительное место захоронения первой русской авиатрисы на Никольском кладбище в Петербурге.
Не знаю, насколько нынешних девочек, вниманию которых адресована эта книга, вдохновит пример Лидии Зверевой. Но хорошо, что такая книга есть.
--
Образы женщин-космоплавателей стали обычными в научной фантастике, как в литературе, так и в кинематографе. Они не просто служат украшением интерьеров звездолетов и объектом романтических увлечений суровых командиров, но и сами по себе не лыком шиты.
Собственно, такова нынешняя реальность.
Живи Лидия Зверева в нашу эпоху, возможно, пошла бы в космонавты. Или в астронавты - там сделать карьеру проще.
В моей космоопере тоже есть женщина - пилот звездолета: баронесса Валерия Ризеншнайдер, дочь главной героини - космолингвистки Юлии Цветановой-Флорес и ее мужа, космоплавателя Карла Максимилиана. Отец не очень хотел видеть ее в этой роли, считая профессию не совсем подходящей для женщины из-за вредного воздействия всяких космических излучений, но Валли, "чокнутая валькирия", добилась своего. А назови ее кто-нибудь "пилотессой" - наверное, обиделась бы.
Мои романы из цикла "Хранительница" размещены на Литмаркете и на Литресе, а также на портале Литсовет.
А на Литмаркете выложены также бесплатные аудиоверсии четырех книг: "Тетрадь с Энцелада", "Тиатара", "Двойное кольцо" и "Око космоса". В этих аудиоверсиях присутствуют музыкальные заставки и композиции, созданные с помощью нейросети SUNO.
