Здравствуйте!
Не секрет, что за последние 100 лет жизнь и нравы населения, да и мир в целом, сильно изменились. Течение времени унесло из бытия современных людей немало профессий, которые еще полтора века назад были весьма популярны. И лишь в бессмертных произведениях классиков: в литературе и искусстве, на картинах художников да в исторических летописях остались упоминания о многих из них. Вот об одной из таких профессий сегодня и пойдет речь.
Мы давно привыкли делать покупки в магазинах, пользоваться услугами маркетплейсов и доставки. Для современного человека приобрести любой нужный товар не составляет никакого труда. Сетевые магазины можно встретить везде. А еще относительно недавно, в XIX веке, купить даже мелкие товары в провинции было большой проблемой. Выручали крестьян отдаленных сел и городов мелкие торговцы, которые занимались тем, что разносили товар по всей нашей необъятной стране.
На Руси своего профессионального расцвета такие разносчики получили с конца XVII столетия. Тогда огромное множество бродячих торговцев продавали по деревням разные мелочи, книги, лубочные изделия, бумагу, ткань. Называли их по-разному. В Малороссии их прозвали «варягами», в Белоруссии – «маяками», на Кавказе – «вязниковцами», в Сибири – «суздалами», на севере России – «торгованами». В некоторых губерниях, например, во Владимирской – «офенями», в иных – «ходебщиками», чаще всего – «коробейниками». А сами себя они называли «мазыками».
Коробейниками (или офенями, или ходебщиками) на Руси принято было называть мелких торговцев-разносчиков, промышлявших преимущественно в западных губерниях Российской империи. Название такое они получили из-за короба-прилавка (котомки из коры) в которой и разносили свой товар по улицам городов и деревням.
Наполнив короб разнообразным товаром, они с утра до вечера сбывали его в городах, селах и деревнях.
Несмотря на то, что первые официальные исторические упоминания об офенях на Руси встречаются с начала 1700-х годов, уместно сказать, что торговцы-ходебщики присутствовали там издревле. При этом для первобытной торговли был свойственен исключительно меновой характер. Например, волжские болгары привозили в русские земли свой хлеб и выменивали его на меха бобровые, собольи и беличьи.
В летописи читаем, что, когда в 1024 г. был страшный голод в Суздальской земле, «все люди идоша по Волзе в Болгары и привезоша жито и тако ожиша».
Не стоит опускать и тот факт, что подобная торговля вразнос была популярна во многих странах мира еще с XII века.
В наше время родиной коробейников (офеней) официально считают село Алексино Ивановской области. Ныне оно является объектом культурного наследия «Алексино – родина коробейников».
Хотя, стоит отметить, что ареал проживания и курсирования офеней был очень широк. К основным местам их «обитания» можно отнести Суздаль и Владимирскую область. А вот «доходили» они до Архангельска и Белого моря на севере, до Урала на востоке, спускались вниз по Волге до Астрахани на юге и достигали восточной Польши на западе. Жители отдаленных областей часто называли коробейников словом «суздала», то есть «суздальские».
Причем, доподлинно известно, что, например, карелы вели подобную торговлю с Финляндией еще в XV веке. Интересно и то, что торговля карел в Финляндии продолжалась даже в период пограничных войн: она обеспечивалась локальными соглашениями о мире, самое раннее из которых относится к 1490 году.
Торговые отношения в Суздальской земле постепенно разрастались и впоследствии сделались исключительным занятием и главной хозяйственной отраслью для обитателей северо-восточного края этой области, позднее составившей Шуйский, Ковровский и Вязниковский уезды Владимирской губернии. Основная причина, по которой эта деятельность прижилась в данных краях, заключалась в неплодородии почвы, малоземельности и малой урожайности, недостаточной для пропитания населения. В Шуйском уезде офенство существовало как отрасль промышленности еще в XV веке, а в XVI столетии оно уже было достаточно развито.
Как удостоверяют старинные акты, тогда шуяне вели торговлю разными мелочными товарами и табаком, ходя по Украине.
В конце XVII века в городе Шуе и уезде стала появляться мануфактурная промышленность. А с ее постепенным развитием офенская торговля вытеснилась работами на фабриках. С этого же времени, как будто приняв эстафету, «офенскою торговлею» стали заниматься крестьяне казенной Алексинской волости Ковровского уезда. Позднее офенство распространилось еще на пять волостей Ковровского уезда: Бельковскую, Великовскую, Клюшниковскую, Санниковскую, Овсянниковскую и на соседний Вязниковский уезд.
Торговля эта с каждым годом все расширялась, и к концу XVIII века развитие ее в этих местностях достигло апогея.
В «Вятских губернских ведомостях» за 1895 г. есть информация о коробейничестве в Навалихинской волости Орловского уезда, которое возникло в 80-х гг. ХIХ в. и распространилось не только по этой волости, но и в соседних губерниях. Мужское население поголовно уходило коробейничать в Пермскую и Архангельскую губернии, а также далеко за Урал.
С течением времени это почти неконтролируемое предпринимательское движение породило много «специализаций» более узкого профиля. Например, «офени-иконщики», «офени-книгоши», «офени-старинщики».
В XIX веке Владимирскую губернию и особенно Вязниковский уезд (села Мстера, Холуй и Палех) называли «главным гнездом» офеней. Причина этого явления очевидна: вязниковцы занимались особым промыслом – иконописью.
«Расхожих», то есть дешевых в цене, сомнительного качества, а часто и не соответствующих каноничности икон производилось вязниковцами до нескольких миллионов в год, поэтому неудивительно, что многие изворотливые крестьяне попробовали предлагать эту продукцию в самых разных уголках — от Сибири до Галиции.
Офени-иконщики, как и другие коробейники, не гнушались всякого рода плутовства. Так писал об этом в своей статье «Адописные иконы» писатель Николай Лесков:
«Ради увеличения сбыта один иконщик заказывает так называемые подделки «под древность» с чертиками на грунте и, набрав такого товара, едет и распродает иконы с чертиками, а следом за ним вскоре непременно по тем же местам, которые он только что снабдил своими иконами, едет другой иконщик, состоящий с первым в плутовской сделке; но у этого уже все иконы без чертиков. Приехав в село, следующий за первым второй плут предлагает свой товар, но ему отвечают, что «уже накупились»; тогда он просит показать ему, «чем накупились», и, зная, где искать потайных чертиков, объявляет, что это у них иконы «не христианские, а адописные», и в подкрепление своих слов тут же сколупывает на иконе, проданной его предшественником, краску и открывает изумленным крестьянам дьяволенков по всем их иконам. Крестьяне бывают по этому случаю в большом ужасе и отдают этому пройдохе все свои «адописные» иконы, на которых открыты чертики, чтобы только увез их подальше, а у него покупают или обменивают себе другие, на которых такого сюрприза для себя не ожидают».
Другой автор, А. Мельников-Печерский, во время написания очерков «В лесах» писал:
«Иконники, а также иные и из старинщиков нередко подделывают под старинные иконы, и эти подделки называются «подстаринными». Чтобы более походило на старину, пишут иконы темными красками, с темными лицами и на темном поле. Особенно занимаются этим в Холуе (Владимирской губернии, Вязниковского уезда). Подделка производится так искусно, что только опытный глаз может ее заметить; подделывают даже трещины, места, отставшие от грунта, скоробленные доски и другие признаки старинной работы».
Среди офеней-книгонош было много совсем неграмотных, хотя это не мешало им вести свое дело. Изворотливостью, хорошей памятью и каким-то чутьем они умели «преподнести» книгу и находили покупателей. Однако грамотные коробейники вели свою торговлю все-таки более бойко, чем неграмотные. Деятельность коробейников оставалась востребованной даже в ХХ веке. Например, один из крупнейших издателей И.Д. Сытин одним из первых начал распространять свою продукцию с помощью офеней. Он содержал целый штат бродячих торговцев книгами. Их задачей было распространить книги по разным, в том числе и самым дальним губерниям.
Книги, которые он им выдавал, были краткими пересказами знаменитых произведений. Кромсать классиков Сытин нанимал никольских писак – переписчиков, которые работали в Москве на печатном дворе на Никольской улице. Писаки упрощали текст и меняли название произведений. Офени продавали дешёвые и короткие книжки-переделки Гоголя, Толстого, Лескова и Пушкина.
Книгоиздатель умел привлечь торговцев: водил их в баню, давал им деньги в долг. Для некоторых из офеней Сытин своими книгами открыл, так сказать, путь к богатству.
Книгоиздатель И.Д. Сытин в своём труде «Жизнь для книги» упоминает о вятских офенях – дяде Якове и его товарище Леонтии, которые вели торговлю недорогими божественными картинами, дешёвыми книгами, а через несколько лет обучили этому ремеслу более ста человек в Орловском уезде. С их помощью торговлей книг занялись торговцы в Вятке, Слободском, Котельниче, Яранске и Кукарке.
Немного особняком стояли офени-старинщики. Основными их покупателями были староверы – приверженцы старых текстов и старинных икон «без малаксы» — так называлось у староверов «неправильное» сложение трех перстов для благословения. Скупали они свой товар «с достоинством», а продавали «с рассуждением». Продавая запрещенные религиозные товары гонимым старообрядцам, такие офени не могли не привлекать внимание властей.
В целом же, ходебщики помогали купцам продавать их товар. В основной своей массе коробейники были выходцами из крестьян, не имевших никакого собственного капитала, но умевших заслужить своей оборотливостью и аккуратностью доверие купцов. От них они получали сукна, плис, ситцы и различные мелочные товары: серьги, кольца, пуговицы, ленты, помаду, духи и т. д., а также книги. Холуйские, мстерские, палехские иконописцы доверяли им свои иконы.
Однако было и множество офеней, не ходивших с коробами, а возивших свои товары на телегах. Ходебщики побогаче содержали лошадь и телегу, а бедные ходили пешком и везли за собой свои тележки.
В дальнейшем, скопив определенный капитал, многие коробейники поступали как сегодня оптовики – покупали товары на ярмарке и ехали надолго по стране на промысел. Или открывали свои лавки и держали мальчиков и приказчиков, которых отправляли в разные дальние места. Богатые офени имели до 10 — 15 приказчиков, которых нанимали с конца июля до Пасхи за жалованье от 120 до 150 рублей в год, мальчик получал 45 рублей. Харчи были хозяйские, платье и обувь свои.
По данным исследователей XIX века, в самой Мстере офеней было мало, а в Холуе и Вязниках оно процветало. Осенью офени съезжались в село в огромном количестве на традиционную ярмарку, нагружали целые возы товаром — иконами, разными лубочными картинками. Помимо Холуйской, первоначальный товар закупали на Нижегородской ярмарке, а частично и в Москве. Затем с 20 августа по 10 сентября начинали отправляться из домов своих в Малороссию, польские и западные губернии, на Кавказ и в самые отдаленные края Сибири.
Офени, отправляясь из дома, нагружали коробья свои по десяти и более на один воз, и, таким образом, за одним возом выходило из домов и возвращалось обратно пешком человек по десять. Большую часть года офени странствовали и возвращались домой только весной к Масленице или Пасхе. Иногда они возвращались зимой за новой партией товара, некоторые привозили выменянные продукты, восковые свечи и всякого рода «старину», которую потом предлагали старообрядцам.
Так со временем выработался тип закоренелых скитальцев, не привязанных к земле, живущих под небом, имеющих кров где придется и пищу со стола приютивших его. За это они часто расплачивались своим товаром. Во время отъезда офеней для торговли домами их управляли и оплачивали все подати их братья, отцы, матери, жены.
Бывало, обойдет такой коробейник деревню, выйдет за околицу, а ноги дальше не несут, заплетаются, да и короб хоть пуст, но на плечи давит. А все дело в угощении. Видно, богатой и щедрой была деревня, славно попотчевали ее жители веселого торговца, «обмывая» с ним купленный товар. Ну да ничего, обдует коробейника свежим ветерком, ласковым дождиком умоет, солнышком согреет, и отправится он по матушке-Руси, лапотками дорогу меряя, от деревни к деревне коробом потряхивая и удачей делясь.
А у хозяек останутся перстеньки да ленты новые и еще воспоминания о веселом парне, который так значительно, по-особому глядел на нее, поднимая с хозяином чарочку с домашним вином за то, чтобы обнова подольше носилась.
Офеня был не прочь перейти и к оседлой торговле, если на новых местах встречались подходящие для того условия. Многие из ковровских и вязниковских офеней утвердились на Урале и в Сибири.
Некоторые предприимчивые крестьяне оказывались настолько сметливыми, что создавали целые «предприятия-артели» и становились «хозяевами».
В таких компаниях капитал был общий, паевой, как говорили офени. Годовые обороты офенской торговли доходили до 6 млн. рублей и более.
Как только возвращались офени домой, хозяин каждой артели назначал день съезда к нему приказчиков (счетовщиков) и работников, делал с ними расчеты по торговле и в жаловании. Хорошо служивших нанимал вновь и отмечал прибавкою жалованья, лучших работников делал счетовщиками, а со служившими дурно расставался. Этот день расчета назывался у офеней дуваном. Если привезли барышей много, то хозяин устраивал артели большое угощение на открытом воздухе, которое длилось сутки или двое и сопровождалось катаньем и песнями.
Главной чертой коробейников был звучный голос, чтобы зазывать покупателей, и умение "лицом" показать товар. В профессиональные навыки также обязательно входило незаурядное красноречие. В своих выкриках и уговорах он должен был подчеркнуть особое качество товара, выгодную цену, пользу для покупателя.
В большинстве своем это были рослые молодые парни. Пожилые и слабые в коробейники не шли, так как физически работа была очень тяжелая. Лоток с товаром на себе нужно было носить весь день и исходить с ним «много дорожек». Носили короба и лотки на широком ремне через плечо, на спине и даже на голове.
В те времена мало кто мог устоять перед бесхитростными, но веселыми и озорными уговорами коробейников. Ведь большинству из них сам Прытка помогал. А его в народе добрым духом удачи считали, которую хоть на сто дели, все равно не убавится. Вот и покупали у «прыткого» торговца кто перстенек да ленточку, кто пряник или игрушку, и потому что приглянулась, и в надежде хоть маленькую толику удачи себе прикупить. Да и как красивому, статному парню отказать, который, раскладывая свой товар, весело улыбаясь, подбадривает сомневающегося покупателя словами: «Покупай, не горюй! Один раз живем! А мы когда еще придем! Отдаем дешево, складно, одеваем, рядим, охаживаем, покупателей на сто годов приваживаем!».
В городах офени появлялись редко, но не было такого глухого селения, которого не оживляли бы они своим появлением раза два в год. Надо было видеть офеней в селениях... Торговля проходила на просторе под открытым небом.
«Возы их окружались бабами, — одна покупала медный крестик, другая ленту, третья ситец. Часто у покупщиц недоставало денег, а надобно купить и того и другого».
В таких случаях офени обычно шли навстречу крестьянам, либо давая товар в долг до следующего раза, либо брали взамен, что у крестьян имелось. Например, холст или глиняную посуду. Причем, выменянный товар обычно выгодно сбывался в другом селении.
Ещё меняли товар на хлеб, овёс, лён и прочие сельские богатства, что очень привлекало потенциальных покупателей.
А если товар оказывался ещё и редким или незнакомым для данной местности, то для торговца открывались возможности для откровенного обмана в цене. Были у коробейников и совсем необычные товары, за которые они получали наибольшие доходы.
«Молодые парни и девушки очень часто спрашивают, и если окажется у торговца, то охотно покупают "магниты” – намагниченные стальные скобки, в которых видят одно из сильных приворотных средств в любви. Чтобы добиться взаимной любви, по словам коробейников, парень или девушка тайно прикасается к предмету своей страсти или же, если окажется возможность, поят водкою или водою, в которой был обмыт “магнит”. Магнитные скобки, как обладающие чудесною силою, продаются коробейниками очень дорого сравнительно с их действительной стоимостью (15 коп.) – от 50 коп. до 2 рублей, с кого сколько можно взять».
Народ относился к коробейникам по-разному. С одной стороны, они зачастую были единственными источниками новостей для крестьян, не имеющих других средств информации, рассказчиками баек и сплетен, а с другой – все-таки вызывали недоверие.
«Ловкий офеня, желая сбыть свой товар, развёртывает на базаре картину и начинает излагать перед собравшейся толпой её содержание, рассказывая выдуманную им какую-нибудь историю, не имеющую никакого отношения к действительному содержанию картины; таким образом, он воспламеняет воображение зрителя или, лучше сказать, своего слушателя и сбывает свой товар».
Занимались этим ремеслом иногда целые поколения. Но с середины XIX века офенская торговля с каждым годом стала угасать. Серьезный удар по их «бизнесу» нанесли железные дороги, с устройством и улучшением в России путей сообщения, товар стали доставлять по стране быстрее и дешевле. Тем не менее последние офени исчезли из русского быта лишь в начале XX века.
Историки полагают, что роль этого деятельного слоя населения была значительной и до конца не исследована. Не было сообщества более закрытого, чем офени, но при этом максимально открытого в своем стремлении развить грамотность народа, показать простому люду другую сторону бытовой реальности.
Примечательно и то, что на Руси торговля вразнос была популярна не только в отдаленных селах, но и в больших городах. А вот о «городских» офенях и самой большой тайне русских коробейников я напишу в следующей статье...
Спасибо, что дочитали статью до конца. Надеюсь, она была для Вас полезной!
Подписывайтесь на канал, делитесь с близкими в соц. сетях, ставьте лайки — это помогает развиваться каналу.
