Приходит день. И снова бубенцы звенят на колпаке, как будто бьются.
Горбатый Гэйбл, мастер хрипотцы, день изо дня работает безумцем.
Он у придворных дёргает жабо, подкидывает дамам крыс в корзины: "Пардон, вы не устали быть собой? В визжащем виде вы неотразимы!"
Плюёт слюной посол — седой сморчок: "Все ваши договоры недостойны!"
Гэйбл на угрозах делает скачок — смешным кульбитом укрощает войны.
Король хохочет: "Гэйбл, ты опять развеселил куплетами о взятках. Все, кто казну пытался пощипать, находят, что в тюрьме не так приятно. Ты не боишься, что подсыпят яд? Возьмут – ответят шуточкой преступной."
Горбатый Гэйбл смеётся: "Что терять тому, кто не находит свой рассудок?"
***
Приходит ночь. Ложатся тени вдоль молчащих коридоров, старых лестниц.
Печальная скрипучая юдоль: тот, кто опасен, слишком интересен, рискует не проснуться на заре.
Горбатый Гэйбл торчит в окне чердачном. Горб под плащом как будто в кожуре. Шут морщится (по складкам тени скачут), ведёт плечами. Плащ стекает вниз, полощется раздвоенной мантильей. Горбатый Гэйбл взбегает на карниз, со стоном разворачивает крылья.
Легко уходит в острое пике, кружится, облетает трубы, флюгер. Смеëтся: "Вот, что значит налегке". Подует: "Шшшш!" — и засыпают люди.
Упал кинжал из чьих-то вялых рук. Свалились до измены фаворитки. Девчонка-прачка, отложив утюг, свернулась на корзине ярких ниток.
Гэйбл щедро сыплет смех из рукавов, блестящим слоем покрывая крыши. (Моральный дух дворцовых корпусов становится неизмеримо выше.)
Добавит святость здесь и кротость — там, философам допишет строк искомых.
А после вновь вернётся к облакам: нырять в небесной вате до истомы.
***
Приходит день. И снова бубенцы.
Понизилось с утра число мерзавцев.
Горбатый Гэйбл закрепит концы потуже. Чтобы плащ не развязался.
Автор: Саша Нефертити
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ