Я почти дошел до корабля, когда услышал позади быстрые тяжелые шаги.
– Виктор Снегов?
Я обернулся. Двое в черной форме главного отдела надзора при Канцлере – даже не рядовые полицаи и охранники.
– Слушаю вас.
– Пройдемте с нами.
Отказываться и спорить бесполезно – не с этими людьми, и все же я сказал:
– Через полчаса окно закроется, следующее только через сутки. Срыв торгового тайминга повлечет за собой большие убытки для моего работодателя и его заказчиков.
– За это можете не беспокоиться. Если все пройдет хорошо, для вас откроют дополнительное окно.
Что-то новенькое. Похоже, я даже преуменьшил положение и возможности этих двоих.
Я тоскливо взглянул на корабль, развернулся и пошел назад. Мелькнуло воспоминание о конвое, но тут же сорвалось и упорхнуло снежинкой.
Серое бетонное пространство взлетного поля сливалось с серым, непроницаемым небом. Вдали я заметил такие же тройки: впереди бурое пятно – пилот, чуть позади два черных – надзорщики. Их было довольно много, и все они, как и мы, направлялись к зданию космопорта. Получается, все полеты затормозили? Да нет, не все: тут и там корабли взмывали в небо.
Я остановил скачущие мысли: все равно мои догадки ничего не изменят. Но уже заходя в стеклянные раздвижные двери, понял, что ведут только пилотов “Линка”. Только тех, кто работает на Принцессу. Во что же ты вляпалась, Катя?
***
Под встревоженными взглядами сотрудников космопорта, гражданских и полицаев нас провели на платформу, которая с жужжанием поползла на верхние ярусы, где заседало начальство. Небольшой холл, обычно выполняющий роль коридора и зала ожидания, был заполнен. Со всех сторон мне растерянно кивали и махали руками. Так и есть – сплошь линковцы, как и я.
– Ждите, вас пригласят, – сухо произнес один из сопровождающих, и оба исчезли в боковой железной двери.
Холл гудел, все шептались, спорили, рассуждали. Я сразу увидел белую голову Асама и пошел к нему.
Асам, как всегда строгий и невозмутимый, сидел на лавке и смотрел в одну точку. Я присел рядом и заметил, что руки его на коленях дрожат.
– Ты как, старик?
– Сам ты старик, – огрызнулся Асам, но без улыбки и отстраненно. – У меня на медосмотре показатели получше твоих будут.
Асам был самым старым пилотом не только “Линка”, но и всей космической авиации. В таком возрасте давно на пенсии сидят. Семь лет назад я рассказал Принцессе о его беде, а она, как всегда, сразу решила помочь. Уж не знаю, как она договаривалась, на кого надавила, но Асама, как и всех нас, не трогали и пропускали везде без единого вопроса. Старик стойко нес службу, всегда был лучше всех. У него, как ни у кого из нас, был великий смысл держаться за работу.
– Знаешь, что происходит? – спросил я больше для того, чтобы завязать разговор.
Но Асам шумно выдохнул и покачал головой.
Дальше мы сидели молча.
Двери кабинетов распахнулись одновременно, и гомон в холле стих. Надзорщики с холодными и внимательными взглядами растянулись вдоль стены. Вперед вышел один с длинным списком в руках.
– Рогов, Лю, Быкова – первый кабинет. Эйх, Леппо, Санишвили – второй…
Пилоты хмуро исчезали за серыми дверями. Наконец остались только мы с Асамом.
– Афиди, Снегов, Арчер – двадцать третий.
И тут же в темном углу от стены отклеился Арчер, громко харкнул в горшок с пальмой и вальяжной походкой направился к кабинету. Нам пришлось догонять, и внутрь мы вошли скорее злые, чем растерянные.
***
Кабинет был абсолютно пуст, не считая трех стульев посередине – все на расстоянии полутора метров друг от друга. На стене вспыхнул экран и появился лысый невзрачный тип в сером костюме без погон, бейджа, браслетов доступа, которые могли бы хоть как-то обозначить его ранг. Смотрел он цепко, сухие пальцы отбивали равномерный ритм по столу.
Он кивнул на стулья.
Арчер сразу упал на средний, и его алые прыщи в свете экрана показались мне глубокими рытвинами. Нам пришлось сесть по сторонам от него.
– В чем дело, начальник? – протянул Арчер в своей чавкающей манере, и я почти восхитился его непоколебимым нахальством.
Лысый продолжал вглядываться в нас, а пальцы его все так же стучали метрономом. Наконец заговорил Асам – тихо и извиняюще:
– Мне сказали, что мы полетим сразу, как уладим все дела. Видите ли, мне очень важно уложиться в срок, время идет, возможно ли как-то…
– Не волнуйтесь, господин Афиди, – вкрадчиво произнес Лысый. – Мы в курсе ваших обстоятельств. Если все пройдет хорошо, то мы поможем вам решить вопрос с Николасом.
Асам вскочил.
– Что с ним?
Лысый вскинул бровь.
– А мне почем знать? Полагаю, как обычно в это время, возвращается из школы с РТО-8. Дорогая игрушка, кстати. Повезло вам попасть под крылышко госпожи Бойцовой, или, как вы ее называете, Принцессы.
На последнем слове лицо его сделалось хищным.
Мы звали Катерину Принцессой, потому что любили. Помню, как я, без пяти минут военный предатель, отказавшийся выполнять приказ, пришел к ней с опущенной головой просить помощи, и как смело она взяла меня управлять межпланетными перевозками. А скольким еще ветеранам, выброшенным государством, я смог помочь, благодаря ей! Да практически каждый работник в “Линке” был чем-то ей обязан! И мы были готовы ради нее если не на все, то на многое. Потому компания процветала и богатела.
Но была и другая причина, по которой ее называли Принцессой: ходили слухи, что симпатии общества давно на ее стороне, и при желании она могла бы получить влияние, сравнимое с влиянием самого Канцлера. Опасные слухи, ведь любое влияние – это власть. Это понимали все, в том числе и сама Катя, а потому она продумывала все ходы наперед и не пускала в свои дела никого со стороны, даже надзорщиков.
– Вот о Катерине Бойцовой мы сейчас и поговорим, – продолжил Лысый сухо. – От вас требуется не так много: рассказать, как вы по ее приказу регулярно перевозите контрабанду. Ну, и помогаете террористам, разумеется.
Это было так нелепо, что я облегченно улыбнулся.
– Ничего подобного Катерина Евгеньевна никогда не приказывала и не прикажет. Мы работаем по строгой отчетности с разными планетами и расами, террористический сектор находится вне зоны наших торговых связей. Я знаю, о чем говорю, потому что лично руковожу досмотрами на своем отсеке. Мы можем предоставить все документы, уверен, можно собрать огромное количество свидетельств от ее партнеров…
– Это все замечательно, господин Снегов. Но нам нужны не документы, а свидетельства от вас троих.
– Я их озвучил.
– Нет. Вы озвучили не то, что я хочу от вас услышать. Впрочем, не спешите: сейчас надо будет просто высказаться на камеру в общих чертах при адвокате и свидетеле, чтобы быстрее завершить процедуру и отправить вас на заказы. А потом уже в суде расскажете подробности.
– Но Катерина Евгеньевна, действительно, честнейший человек, – горячо проговорил Асам.
– Эта чванливая сучка слишком трясется над каждым кредитом, чтобы так рисковать, – хмыкнул Арчер.
– Она помогает всем! – вспыхнул Асам.
– Ага, своим престарелым любимчикам.
– Да кто бы еще взял на такую работу такое ничтожество, как ты!
Арчер высунул язык и медленно облизал средний палец.
– Господа, вы отвлеклись, – вмешался Лысый. – Меня не интересует, как вы относитесь к госпоже Бойцовой. Мне нужны только свидетельства. И если вы хотите покинуть кабинет, сохранив то, что у вас есть сейчас, и даже получив сверху, то советую вам соглашаться с моим предложением.
Вот оно что: до Принцессы не добраться честным путем, решили действовать внаглую? Настолько грубо и прямолинейно?
– Что будет, если мы откажемся? – тихо спросил Асам.
– Мы немедленно осмотрим ваши корабли и на каждом найдем что-то запрещенное: оружие, наркотики, медикаменты, еду для террористов...
– Но…
– Мы их найдем, не сомневайтесь. И тогда госпожа Бойцова все равно поплатится за свои преступления, а вы отправитесь вслед за ней.
Пальцы на экранном столе больше не шевелились, но я все равно явственно слышал стук. Кровь. Сердце.
– И чего вы можете предложить сверху? – хмыкнул Арчер.
– Вам, господин Арчер, ежегодное пособие, которое позволит оставить работу. Вы молоды, у вас наверняка большие планы на жизнь и… на женщин, – Лысый многозначительно подмигнул. – Вам, господин Афиди, мы поможем решить проблему с внуком. Вам же, господин Снегов, мы предложим раз и навсегда убрать черную пометку из военного билета, и вы сможете вернуться на военную службу. Мы помним ваши подвиги и заслуги перед государством и готовы закрыть глаза на ошибки, если вы поможете нам.
Я вздрогнул. Думаю, так же вздрогнул каждый из нас, потому что Лысый знал, куда бить.
– Я не смогу лгать, – прошептал Асам.
– Сможете, не сомневайтесь. Вспомните своего сына, погибшего на войне. Представьте нелюдей, что его убили. А теперь представьте, что Катерина Бойцова помогает им. Что она регулярно отправляет в сектор В-124, на планету изгнания, признанную террористической, различную помощь, чтобы террористы могли освоиться и жить нормально, тогда как ваш сын уже жить не может. Как и ваши товарищи по оружию, господин Снегов.
– Они все равно там от эпидемий передохнут, чего тут представлять, – протянул Арчер.
– А вы тогда представьте, как женщины, подобные Бойцовой, только молодые и красивые, ползут к вам на коленях. На этом обсуждения закончены. У вас есть некоторое время, чтобы принять решение. Не ошибитесь, господа.
– Но Катерина – правда хороший человек, – тихо произнес я.
– А мы – нет.
Экран потух, и мы остались втроем в пустой пульсирующей тишине.
***
Была такая старая загадка про трех мудрецов в колпаках. Им нельзя было разговаривать, и при этом каждый должен был догадаться, какого цвета колпак на нем. Я все силился вспомнить условия и разгадку и не мог, но сам, кажется, оказался в задачке похлеще.
– Это же неправда… про планету? – прошептал Асам.
Я только вздохнул. Старик и сам знал, что Катерина ни за что бы не стала подставляться, но искал лазейку для совести.
А вообще работали они чересчур грубо и глупо. Все знают, что ломать людей нужно поодиночке, а втроем противостоять давлению легче. Спешили очень. Видимо, нашли крохотную ниточку на безупречном полотне Катиных дел, решили тянуть резко и с мясом, чтоб не заштопать, не поправить.
С другой стороны, вот нас трое, и что? Мы понимаем, что если все пилоты во всех кабинетах пошлют надзорщиков, то план с подкинутой контрабандой провалится. И вроде бы знаем, как все преданы Принцессе. Но как можно быть уверенным в тех, кто за стеной, когда не знаешь, что ответят те, кто рядом? Имею ли я право обсуждать наш достойный ответ, зная, что у Асама на кону – его внук? Единственное, что у него осталось важного и ценного в этой жизни после того, как война унесла всю его семью. По всем законам Николаса должны были забрать у деда-пенсионера. Но Асам сумел выбить себе престижную в глазах общества работу, купил дом, личного андроида, оплатил обучение. Пока он мог давать парню больше, чем может дать государство, никто у него внука не заберет. И это была чертовски высокая цена за то, чтобы оставаться честным.
Как ни странно, я сомневался только в Арчере. Гнилой совершенно тип и морально, и физически. Я не видел ни одной причины, чтобы он пошел против надзорщиков, но кто ж этого придурка знает.
А вот Асам решение уже принял, и оно резало его сейчас изнутри…
Я же думал только об одном: как спасти Катю. Из всех людей на планете я, пожалуй, знал ее ближе всех. Ну, не считая любовников, если такие были.
Мы оба были с Земли, впрочем, этим могли похвастаться многие – землянам в “Линке” всегда были рады. Но мы с ней еще и учились вместе в школе и в университете. Дружили. Возможно, даже переспали. Во всяком случае проснулись однажды после жуткой пьянки в одной постели без белья, но никогда не говорили об этом.
Во время войны я надолго потерял ее из виду, а потом, очутившись на краю, изгнанный с позором из космических войск, вновь оказался рядом с ней. И она меня спасла.
А сейчас спасать нужно было ее.
На войне я усвоил одно: безвыходная ситуация – это когда в тебя выстрелили в упор. В остальных случаях нужно искать выход. Он есть. И не один. Надо искать..
– Они знают про Николаса, – простонал Асам.
Я хотел бы утешить его, но не мог. И мы продолжали молчать, как те мудрецы в шутовских колпаках, пока время маятником раскачивало комнату вместе с нами.
***
Первым вошел оператор, за ним двое в штатском. Я пытался угадать по их лицам, как прошли беседы в других кабинетах, и не мог.
Вспыхнул свет. Человек в штатском откашлялся и объявил:
– Я Сергей Борх, адвокат. Сейчас мы засвидетельствуем слова каждого из вас на камеру. Подробности не нужны, говорите только в общих чертах. Об остальном договоримся позже. Начнем с вас. – Борх кивнул на Арчера. – Назовитесь.
– Семен Арчер, – послышалось еле слышное. Даже тебя, говнюка, пробрало…
– Знакома ли вам Катерина Бойцова?
– Да, это моя работодательница. – Голос Арчера стал сильнее.
– Хорошо. Можете ли вы рассказать что-то о ней?
Арчер подался вперед и внезапно смачно плюнул прямо под ноги оператору.
– Суки вы вшивые, вот что я могу сказать. Решили меня купить? Считаете, что пообещаете бабу, и я грохнусь от счастья? Да пошли в жопу со своими бабами и деньгами! Наша Принцесса вас всех уделает!
– Мы вас услышали, господин Арчер, спасибо, – спокойно сказал Борх и кивнул нам: – Кто следующий?
– Я, – твердо сказал Асам. – Записывайте, пока во мне осталось мужество и честь. Катерина Евгеньевна столько лет помогала мне, она подарила мне надежду и веру. Я помню. И не произнесу ни слова лжи против нее.
Чертов старик! Я смотрел на него с восхищением и отчаянием. Арчер тоже только что разрушил свою жизнь, но Арчер не был мне дорог. Я видел Николаса, я столько слышал о великом будущем, что ждет его, о том, как дед и внук будут коротать вечность… Эх, старик, старик.
Лицо Асама было ясным. Он улыбался. Он поступил верно.
– Что ж, остались только вы, капитан.
И второй раз за этот день я вздрогнул, когда услышал позабытое обращение.
Катя, как же тебя спасти?
Я кивнул.
– Назовитесь.
– Виктор Снегов.
– Знаете ли вы Катерину Бойцову?
– Да.
– Кем она вам приходится?
Я замешкался.
– Работодательница. Владелица авиакомпании “Линк”.
– Хорошо, господин Снегов. Вам есть что сказать?
– Да. По приказу Катерины Бойцовой я вожу контрабанду в сектор В-124, на планету изгнания, признанную террористической.
Нас накрыло вязкой тишиной, сквозь которую пробился стук – то ли упал стул, то ли звук удара. Я не смотрел ни на кого. Я продолжал что-то говорить, ощущая, как мои слова впечатываются в пленку и уши людей вокруг.
– Прекрасно, господин Снегов. Распишитесь, и вы свободны.
Я встал на каменных ногах, взял в негнущиеся пальцы ручку и черкнул там, где стояла галочка. Передо мной расступились, и я пошел прочь.
– Подождите, господин Снегов. Еще одна формальность.
В кабинет зашла Катя – истинная принцесса: прямая, с высокой прической, в красном брючном костюме.
– Подтвердите, пожалуйста, что вы сейчас говорили об этой женщине.
Я нашел в себе силы и поднял на нее глаза, но все равно не смог разглядеть, потому что все плыло.
– Да.
– Спасибо, вы свободны.
Я ждал, что она что-нибудь ответит, но она молчала. Вслед мне донесся спокойный голос Асама:
– Будь ты проклят, трус.
Я вышел в коридор.
***
Я был не единственным, кого отпустили, но никак не получалось сфокусироваться и понять, много ли нас. Мы избегали смотреть друг на друга.
Я не помнил, как спустился вниз, как прошел сквозь кипящий жизнью космопорт, пересек взлетное поле. Где-то посреди этого водоворота я вдруг увидел Лысого в окружении черных надзорщиков, подошел и сказал: “Мне не нужна военная должность, я хочу продолжить летать”. И тот кивнул.
Оказавшись в каюте “Звезды”, я упал в кресло и закрыл глаза. В голове бахало, и сквозь грохот молота доносились обрывки мыслей: у нее есть влияние, она же Принцесса, всегда есть выход, Асам должен понять, честность ничего не исправит, пусть обойдется, как спасти, Арчер тоже сломается…
– Пилот, у вас учащенное сердцебиение, проблема с кровообращением, спазмированы околопозвонковые мышцы…
– Все хорошо, Звезда. Это стресс.
– Это сильный стресс. Отложить полет?
– Ни в коем случае. Нам открыли окно?
– Пять минут назад.
– Тогда выполняй синхронизацию.
– Выполняю.
Я не чувствовал привычной эйфории от единения с кораблем, но сразу осознал каждый закуток, каждую его деталь, оценил состояние – не идеально, но пойдет.
И ощутил дальний отсек, вход в который был спрятан в двигательной. Восемь криокапсул функционировали исправно, и состояние людей внутри было удовлетворительным. Я потратил месяц на то, чтобы доставить их сюда по одному. Врачи, решившиеся добровольно покинуть планету и примкнуть к проигравшим... Редкий и особо важный груз для тех, кого с такой ненавистью называли террористами.
Для тех, кого я убивал многие годы.
До сих пор я думал, что так искупаю вину, но нет, сегодня я обзавелся виной, размером со всего меня, и пока не понимал, как смогу это вынести… Но выбор все равно сделал.
Криокамеры и несколько ящиков с медикаментами и продовольствием, которые ждут такие же люди, как я, ставшие неугодными просто за то, кто они есть. Это – важнее меня, важнее нас. Катя, Асам, поймите. Я уничтожил вас и буду теперь с этим жить. Но я буду жить, пока могу что-то делать.
Там столько детей, вы не представляете! Столько детей…
– Пилот, вы не можете вести корабль, у вас слишком раздражены слезные железы, видимость снижена практически до нуля.
– Бери управление на себя, Звезда. Я скоро оклемаюсь. Курс на сектор В-124.
Нас ждут.
Автор: Александра Хоменко
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ