Шорх… шорх… бум. Нет, маленькая, это не мишка снаружи бродит. Это снег с крыши упал, вот и стукнуло.
Спят твои соседи, люди и медведи, да. И ты спи. Сейчас одеяло поправлю.
Нет, Машенька далеко. Ты не тревожься. Нагуляется, есть захочет — придет.
Ну ладно, не просто она гуляет. Я ее за грибами послала. Ну, подумаешь, снег, ей ведь не в сугробе искать, а в медвежьей пещерке. Там знаешь, как тепло, под корнями-то, под холмиком-крышей из перегноя да игл сосновых?
Да, ушла еще утречком; так лес большой, пока обойдешь. Ах, ей, пока берлогу найдет, по снегу ходить, да в мороз? Так она же у нас ух какая! И платок у нее теплый, я ей свой отдала. Тот, старенький, помнишь? Ты его боялась еще, говорила — на паутину похож.
Вернется твоя Машенька, куда она денется. С грибами, без них я велела не возвращаться.
Знаешь, какие бывают? Красные, рыжие, белые, крепенькие такие, глазастые. Увидишь, увидишь, зря что ли я старалась, девчонку эту кормила.
Как грибы появляются, говоришь? Да кто их знает, откуда берутся. Иногда сами в лесу заводятся — если год урожайный. А если сухо, или иная неудобица, то медведь кого-нибудь задирает, к себе утаскивает, вон, как дядю Косю прошлой осенью утащил. Потом тело закапывает, поверх грядку делает. Так свои грибы растит. А что, молодец! Удобно, все под рукой, то есть лапой, искать не надо.
Нет, маленькая, он их не ест. И мы не едим — мало ли на чьих косточках они поднялись.
А когда грибы прорастут да шапочки расправят, медведь их выкапывает, уносит их к себе в берлогу. Греет, поет колыбельные. За зиму они подрастут, распушатся, медвежатами станут. Чтобы весной, значит, на солнышко выйти гулять.
Увидишь медвежат, уж я постараюсь.
Вот, попей молочка.
Хорошая Машенька, да, недаром я ее приютила. Чахла бы она в городе, там шум, грязь, толкотня. А у нас — свежий воздух да лес! И мишки, да, мишки мохнатые.
Принесет нам грибочков, мы их в корзиночку — да поближе к печи. Пусть растут и греются. Молочком поливать буду. Может, хоть один и вырастет в медвежонка. У них ведь как — кого первого увидел, тот и мама. Станет нас любить-охранять… Да не реви ты, солнышко, я-то тебе мамой не перестану быть! Сама еще поблагодаришь за мохнатого брата или сестричку. Тогда уж точно никто нас не обидит…
Почему до сих пор никто из соседей не завел медвежонка? Так нелегкое дело, по зиме берлогу искать, ведь не в каждой потомство выводят. Потом — осторожно надо, чтобы зверя не разбудить. А если разбудишь — уноси ноги, по снегу глубокому это ой как непросто. Опять же, есть такие медведи, шатуны называются, они и вовсе не спят, ходят по чащобе кругами, караулят своих сородичей, которые детишек растят. Ух, злющие!
Как же Машенька? Ну а что Машенька, она девочка способная, шустрая. Как-нибудь да управится. Не зря ж я ее кормила; понимать надо, что благодарность за это потребуется.
Вот и отблагодарит.
А то ишь, повадились соседушки косо смотреть. Мол, я мужика своего со свету сжила. Не слушай их, миленькая. Вот заведем медвежонка, он подрастет, и ты подрастешь, завидной невестой станешь; никто оттолкнуть не посмеет.
А может, и не один получится, а целый выводок. Тогда и вовсе царицей станешь. Нет, не бойся, никуда ты из родных мест не уедешь. Будешь лесной царицей, красавицей наипервейшей, со слугами грозными.
Кто-то идет? Да нет, показалось. Опять показалось… где ж эта бестолочь до сих пор шляется, как бы и впрямь не замерзла или не наткнулась на шатуна. Ладно, ладно, что нос покраснел и слезки выступили?
Не вернется — ну что ж, другую сиротку найдем, не впервой. Их в городе много.
Автор: Светлана Дильдина
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ