Всем нам знакомо чувство неразделенной любви, когда мы пытаемся манипулировать объектом своих чувств, чтобы вызвать взаимность. Наша пассивность может принимать различные формы, будь то пассивная агрессия или усиление сигналов о собственном страдании. Но что происходит, когда мы, вместо того чтобы брать на себя ответственность за свои эмоции, перекладываем её на других? И как, признавая собственные слабости, научиться управлять гневом и строить здоровые отношения? Разбираемся в этом вместе с книгой «Один на один с жизнью» психолога Ильи Латыпова. Далее — отрывок из книги.
От манипуляций — к ответственности
Когда в студенческие годы я страдал от неразделенной любви, то всем своим видом показывал объекту своей страсти, как мне плохо и какой я несчастный. То есть пытался надавить на нужные струны души, чтобы девушка ответила мне взаимностью. Послание было очень простое: «Мне плохо из-за того, что ты ко мне равнодушна, и только ты можешь сделать меня счастливым».
В той или иной форме с подобной манипуляцией сталкивались почти все. У меня хватало ума не высказывать упреки открыто, а девушка достаточно уважала собственные границы, чтобы не поддаваться манипуляциям.
Мы используем множество способов, чтобы косвенно влиять на других через собственную пассивность. Самые распространенные два:
Пассивная агрессия (ирония, сарказм, бойкот, постоянные обиды или возмущение, косвенные обвинения в стиле «а вот муж Ивановой о ней заботится»: «Я это просто так сказала, чего ты нервничаешь»). При пассивной агрессии злость и неудовлетворенность собственной жизнью обращаются в скрытые нападки на других людей, как нам кажется, виновных в том, что в нашей жизни что-то не так.
Усиление сигналов о собственном страдании. Боль в голосе, несчастный вид, укоризненные взгляды и слова. Таким способом другому сообщается, что нам плохо, или более конкретно: «мне плохо из-за тебя», но нет прямого обращения «помоги мне» (если таковая помощь возможна). В этом, кстати, специфика поведения жертвы: она либо вообще не объясняет, что происходит, либо как-то дает понять, но завуалированно: «я не знаю, почему мне плохо, но это точно из-за тебя» или «я на тебя злюсь, ты должен с этим что-то сделать».
Оба этих способа могут работать некоторое время, пока чаша терпения их объекта не переполнится, и он не откажется в этом участвовать. Я прекрасно понимаю недовольство людей, назначенных на роль «спасителей», и сам нередко его испытываю: мало приятного в том, что утопающий пытается вцепиться в тебя. Если человек всячески демонстрирует, что его судьба зависит от меня, то бывает трудно избежать роли спасителя. Для этого надо иметь твердо очерченные личные границы, осознавать собственные ограничения и то, что жизнь другого человека в его руках, а не в твоих, даже если это родственник (за исключением несовершеннолетних детей).
Однако соблюсти все эти условия сложно, и тогда я как «спаситель» парадоксальным образом оказываюсь жертвой «жертвы», то есть подпадаю под власть этого человека. Я ощущаю себя бессильным и виноватым перед тем, кто меня обвиняет (поскольку не могу ему отказать в помощи или самостоятельно дозировать эту помощь), и сильно злюсь на него. Но в этом случае проблема не в жертве, а в том, что я не могу так выстраивать отношения с этими людьми, чтобы не ощущать стыд или вину.
А вот если отстоять свои границы удается, четко обозначив, где твоя ответственность, а где чужая, появляется возможность не поддаваться злости и не брать на себя роль спасителя. Осознание своих былых или нынешних «жертвенных» точек (то есть жизненных ситуаций, с которыми мы не в состоянии справиться сами), память о том, как сам цеплялся за другого, спасая себя, помогают сохранять равновесие, не поддаваться страху и не впадать в ярость, когда кто-то рядом с тобой постоянно проявляет беспомощность и бессилие. И тогда людям (а это можем быть и мы), использующим активную пассивность в качестве жизненной стратегии, приходится искать новые объекты или осознать, что при такой стратегии слишком много сил затрачивается на то, чтобы влиять на других, и слишком мало остается на поддержку себя (это первый шаг к тому, чтобы отказаться от активной пассивности).
Конечно, здорово было бы сказать себе «все, с этой секунды я хозяин своей жизни», но так не бывает. Даже пытаясь отказаться от стратегий бессильной или активной пассивности, человек все равно постоянно их использует. Обнаружив в себе бессилие и пассивное ожидание спасения, необходимо принять это (чаще всего здесь возникает стыд) и начать искать пути выхода, опираясь на те переживания, которые придают силы. В частности, можно обнаружить, что у нас заблокирован гнев — эмоция, позволяющая защищать личные границы, отстаивать право на свое место в этом сложном мире. Люди часто не умеют выражать гнев не в агрессивной форме, а просто давая ясно понять, что так с ними поступать нельзя — начиная с буквального заявления «со мной так нельзя». Этому тоже надо учиться. Но когда мы учимся управлять гневом, нам уже не нужно доказывать свое право жить так, как мы хотим, и действовать в своих интересах. Мы можем совершать поступки, просить о помощи, рисковать — и принимать последствия, не избегая переживаний (от эмоциональной боли радости и удовлетворения), — то есть осознать и принять ответственность. Ведь отказ от нее мешает нам избавиться от стратегии жертвы, а это, оказывается, весьма активное состояние в диапазоне от пассивного ожидания помощи до стремления обрести власть над людьми.
Мы обладаем силами и возможностями, даже когда считаем себя жертвами, просто все силы уходят на попытки контролировать окружающий мир, а не брать из него что-то или обмениваться с ним.
Никто не способен полностью защитить нас от проблем и избавить от необходимости принимать решения. Но люди могут нас поддержать в наших решениях и делиться тем, что у них есть. Отказываясь от авторства своих выборов и поступков, мы можем избежать сопровождающего ошибки и неудачи разочарования, стыда или вины, но одновременно увеличиваем свою беспомощность, бессилие и страх. Вновь принимая ответственность за собственную жизнь, мы начинаем ощущать одиночество. Считая себя жертвами, мы постоянно ищем тех, кто мог бы все решать и делать за нас, и раз за разом оказывается, что ни один человек на это не способен. И нам остается либо всю жизнь метаться в поисках тех, кто поможет и будет бесконечно соглашаться на компромиссы, либо остановиться и осознать: или мы сами, или никто.
Это тяжело и может высвободить гнев и агрессию («Ах, никто не хочет?! Ну тогда я сам!»). И это второй шаг к отказу от активной пассивности — принятие своей агрессии, которую мы ранее направляли на то, чтобы побуждать других что-то за нас сделать. Иными словами, надо учиться не требовать от окружающих сделать за нас то, что должны уметь мы сами — например, управлять своими эмоциями, утешать себя в тяжелые моменты жизни, не гнобить себя, когда что-то не получается. Отступать там, где чувствуем себя бессильными, пересматривать свои цели, отказываться от ненужного или чуждого, оплакивать утраты, перераспределять усилия. К сожалению, никто не может гарантировать, что у нас что-то получится. Настало время жить самостоятельно, сталкиваясь с неудачами и болью, не прячась от них («это другие, я здесь ни при чем»), но одновременно достигая пусть маленьких, но побед, учась их праздновать, а не обесценивать. Да, праздновать маленькие шаги, какими бы незначительными они нам ни казались. Потому что именно из этого опыта рождается ощущение, что мы на что-то способны. При этом важно научиться переживать горе и утешаться: жизнь складывается не из одних триумфов. Напомню, что в состоянии жертвы обстоятельств человек может застрять надолго, если тяжело переживает неудачи, беспощаден к себе. В этом состоянии очень мало самосострадания, помогающего справиться со сложностями. Вот в этом случае нам действительно нужна поддержка доброжелательных людей, которые помогут почувствовать, что мы ценны сами по себе. Поэтому третий шаг к тому, чтобы отказаться от стратегии активной пассивности, — учиться просить о помощи, признавать свою слабость и принимать эту помощь.
И наконец, последний шаг — надо учиться принимать решения и действовать без гарантии успеха. Как пишет Виктор Пелевин в повести «Затворник и Шестипалый», «если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему, вместо того чтобы рассуждать, имеет смысл это делать или нет. Может, это действительно не имеет смысла. Но просто сидеть в темноте не имеет смысла в любом случае. Понимаешь, в чем разница?»