Речь пойдет о министре внутренних дел Борисе Пуго, тайна самоубийства которого до сих пор не раскрыта.
События после провала ГКЧП разворачивались стремительно
21 августа, то есть через три дня после попытки госпереворота, прокуратура возбудила по этому факту уголовное дело. Тем же вечером спецсвязь в квартире министра была отключена. Утром звонок от Виктора Ерина из министерства внутренних дел РСФСР. Он поинтересовался, будет ли Пуго дома в ближайшие часы.
В полдень к дому на Кутузовском проспекте где жил министр подъехала группа с задачей арестовать Пуго. Среди силовиков был Григорий Явлинский, взятый в качестве понятого.
Дверь открыл тесть министра – 88-летний плохо слышащий человек. С порога он произнес единственную фразу: «У нас в доме несчастье».
Войдя в спальню, силовики увидели такую картину: на кровати лежал министр с простреленной головой; на полу, прислонившись к ней, сидела его тяжело раненая жена. Были найдены две предсмертные записки. Борис Пуго написал в ней, что обманулся в людях, которым верил.
Все свидетельствовало о единственной версии происшедшего – самоубийство. Однако уже через пару дней «Московский комсомолец» опубликовал интервью Явлинского. В нем были отмечены две странности: на полу обнаружены три стреляные гильзы, а пистолет лежал на прикроватной тумбочке.
Пистолетом потом вроде бы прояснилось. Тесть, войдя в спальню после выстрелов, взял его у Пуго и положил на тумбочку. Загадка с третьей гильзой так и не была разгадана.
После публикации в «Московском комсомольце» в прессе появилась версия о том, что причиной гибели супругов Пуго было вовсе не самоубийство. Ликвидировали их, якобы, спецслужбы, чтобы министр не дал показание на некоторых людей в руководстве.
Было странным и то, что в МВД настояли на кремации тел погибших, хотя такого пожелания их родственники не высказывали. Пять месяцев они не могли получить место на Троекуровском кладбище.
Похороны супругов Пуго состоялись лишь в феврале 1992 года и прошли незаметными для общественности.
Борис Пуго был одним из трех членов ГКЧП, наложивших на себя руки после поражения путча. Двое других - это управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина и советник Горбачева маршал Сергей Ахромеев.