Найти в Дзене

Сын вернулся из тюрьмы и тиранил мать, требуя содержать его

Учительница Валентина Сергеевна держала Мишку и Пашку за воротники - своего сына и его бывшего лучшего друга, а теперь – заклятого врага. Оба учились у неё.

— Что же вы делаете? — воскликнула она.

Миша глянул на маму:

— Мам, это всё он начал.

Валентина Сергеевна с ужасом смотрела на сына, у которого из носа текла тёмная кровь.

— Павел, завтра чтобы был с родителями, — строго сказала она.

Паша вырвался и закричал:

— Конечно, вы всегда защищаете своего сына, а он...

— Немедленно замолчи! Я сказала — с родителями! И вообще, подниму вопрос об отчислении.

Паша сузил глаза.

— Ну и пусть, мне эта школа всё равно не нравилась.

Михаил вдруг добавил:

— Он мне житья не даёт.

Валентина Сергеевна только смогла сказать:

— Хорошо, сынок.

Она прекрасно знала, что вся проблема у Паши и Миши возникла из-за новенькой девочки, которая пришла к ним в этом году. Её семья была очень бедной и неблагополучной, и это сказывалось и на её одежде, и на её поведении. Миша сразу начал её дразнить и обижать. Валентина иногда делала ему замечания, но в глубине души не была бы против, если бы проблемную девочку забрали из школы.

А вот Паша, наоборот, стал на её защиту перед всем классом. Возможно, потому что сам воспитывался в неполной семье. Его мать ушла от отца, когда Паша был ещё маленьким. Валентина знала об этом и специально упомянула «родителей» во множественном числе, чтобы задеть его.

Отправляясь на разборки в кабинет к директору, Валентина была уверена в успехе. Она обещала сыну, что избавит его от Паши.

Но когда в кабинет директора вошёл незнакомый мужчина и представился, Валентина поняла, что всё может пойти не по её плану. Это оказался отец Паши, и был он не только молод и симпатичен, но и явно не простак.

После сложного разговора с директором, который ни к чему не привёл, Валентина Сергеевна вышла в коридор. Она не заметила, как к ней подошёл отец Паши.

— Вы сами понимаете, что сейчас поступаете несправедливо, — спокойно сказал он.

Валентина обернулась и ответила так же спокойно:

— Понимаю, но это мой сын. Я готова на любую несправедливость ради его защиты. Вы меня поняли?

Мужчина некоторое время смотрел на неё, а затем кивнул:

— Понял. Я заберу документы и переведу сына в другую школу.

Валентина знала, что поступает нехорошо, но ради своего Мишки, которого воспитывала одна, она была готова на всё.

Миша, кстати, быстро понял, как этим пользоваться. С каждым годом его требования и выходки становились всё серьёзнее. Валентине Сергеевне приходилось и платить за его проделки, и извиняться перед людьми. Миша всегда говорил:

— Ты же моя мать или нет?

Она находила способы улаживать каждую новую проблему. Много, много лет...

Но однажды не смогла.

***

Для уже взрослого сына это стало таким ударом, что, сидя на скамье подсудимых, он кричал:

— Это всё ты! Я вернусь, и ты узнаешь, что тебя ждёт!

Валя плакала. На этот раз она не смогла уберечь дурачка. Она не думала о том, что Миша действительно затаит на неё зло. Но Михаил вернулся спустя четыре года, совершенно изменившимся. В первый же день дома он напился и избил мать, приговаривая:

— Это из-за тебя я сел. Ты ничем не помогла. Может, ты просто не захотела?

Утром Валентина позвонила в школу и попросила выходной, сказав, что сильно упала. Постепенно такие вынужденные отгулы стали регулярными. Спустя год, директор, пряча глаза, сказал:

— Валя, вам нужно написать заявление по собственному. И это только потому, что мы давно знакомы, и вы хорошая учительница. Но вы же понимаете, так дальше нельзя — дети не станок, который можно просто выключить на время вашего отсутствия.

Валя не стала возражать, она понимала, что спорить бесполезно. Но её сын, узнав, что мать больше не работает и денег на алкоголь не будет, разъярился до такой степени, что не сдерживал себя в своих "воспитательных методах".

На следующий день соседи обнаружили её на ступеньках подъезда. Вызвали скорую, и Валя, находясь в полузабытье, повторяла, что упала с лестницы.

За два месяца, которые она провела в больнице, сын так и не навестил её. Бывшие коллеги собрали деньги и купили ей инвалидное кресло, потому что самостоятельно она больше не могла передвигаться. Помогли оформить инвалидность и доставили её домой.

Первое время Миша не особенно трогал её, возможно, чувствовал вину или испугался. Но как только узнал, что она теперь получает пенсию, всё началось снова.

***

Валентина Сергеевна потёрла замёрзшие руки. Сегодня на улице было очень холодно, с утра шёл мелкий дождик, и ветер бросал в лицо ледяные капли. На улице никого, в кармане только несколько монет. А кто подаст, если никого нет?

Вот уже почти два года она просила милостыню. Если не привозила домой на коляске деньги, Миша не впускал её в квартиру. Ночевать приходилось на улице. Сегодня, похоже, тоже придётся остаться на улице. Валя давно смирилась с этим; внутри уже не осталось никаких чувств. Ей было всего 48, а казалось, что жизнь давно закончилась. Нужно немного дотерпеть, и её просто не станет, она уже совсем близко.

Мужчина, проходивший мимо, бросил в её баночку купюру.

— Спасибо, спасибо большое, да благословит вас Бог, — пробормотала она по привычке.

Мужчина остановился, обернулся и пристально посмотрел на неё. Потом неуверенно спросил:

— Валентина Сергеевна?

Она вздрогнула и опустила голову. Валя специально выбирала такие районы, где вряд ли встретила бы знакомых. Да и платок на голову повязывала так, чтобы её не узнали. Но сейчас стало понятно, что её узнали, и ей не хотелось, чтобы кто-то из прошлого видел её в таком состоянии

Тем более этот человек - отец её давнего ученика Пашки, которого она всё-таки выжила тогда из школы ради капризов сына.

— Нет, вы ошиблись, — быстро ответила она и попыталась развернуть коляску, чтобы уехать.

Мужчина окинул её взглядом.

— Я не хочу быть назойливым, но... что с вами случилось?

Она молчала, а потом тихо сказала, не глядя на него:

— Это всё за ту чрезмерную любовь к сыну, которая оказалась наказанием.

Мужчина поднял брови, но сдержался, ничего не сказал. Потом посмотрел куда-то в сторону и неожиданно предложил:

— Валентина Сергеевна, может, поедем ко мне? Живу рядом, машина большая, ваша коляска поместится.

— Нет, нет, мне нельзя, да и смысла нет, — ответила она.

— Какие глупости, вам ведь не пятнадцать лет. Пашка мой с женой в гости приехали, и, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон, верно

Поддерживая разговор, чтобы Валентина Сергеевна не могла возражать, Николай Павлович аккуратно покатил её коляску к машине. Всю дорогу он что-то рассказывал, стараясь отвлечь её. Когда они подъехали к большому дому, ворота автоматически открылись, и они въехали внутрь. Николай Павлович помог ей пересесть в кресло.

На пороге дома их встретили молодой мужчина и женщина.

— Папа, у нас гости? — спросил мужчина, подойдя ближе.

Когда Паша разглядел бывшую учительницу, Валентина Сергеевна не выдержала и расплакалась. Паша смущённо попытался её успокоить:

— Пожалуйста, не плачьте, всё будет хорошо.

Он беспомощно взглянул на жену, а та сразу же подошла к Валентине.

— Так, идёмте-ка со мной, — сказала она дружелюбно. — Мы с вами немного приведём себя в порядок. Вернёмся через час, и я надеюсь, что к тому времени шашлык уже будет готов. А то вы только обещаете с самого утра.

Николай Павлович с облегчением улыбнулся.

— Конечно, Маргарита Олеговна, всё будет сделано.

Когда они вошли в дом, Валентина, всё ещё немного смущённая, улыбнулась:

— Как они вас слушаются...

Маргарита рассмеялась:

— Ну ещё бы! Их двое, а я одна, так что должны слушаться. А знаете что, Валентина Сергеевна, давайте-ка мы с вами немножко себя приукрасим к столу. Пусть все удивятся, какая вы красавица.

— Какая там красота... Я уже человек потерянный... Не понимаю, зачем Николай Павлович меня привёз.

— Раз привёз, значит, так нужно. Мой свёкор вообще человек здравомыслящий, — уверенно ответила Рита.

Они продолжили беседовать, и Валентина сама не заметила, как начала открываться этой доброжелательной женщине. Рита умело отвлекала её, незаметно наполняя ванну и подготавливая чистую одежду. Через час она выкатила коляску с Валентиной, выглядевшей совершенно по-новому.

От прежней запущенной попрошайки не осталось и следа: красиво уложенные волосы, лёгкий макияж, и элегантный костюм, который принадлежал Рите. Даже коляска была аккуратно задрапирована голубым пледом. Николай Павлович замер на мгновение, а затем, слегка растерянный, спросил:

— Валентина Сергеевна, простите за нескромность, но сколько вам лет? Я ведь помню, что вы учили Пашку, а сейчас...

Рита, довольная произведённым эффектом, улыбнулась и сказала.

— Николай Павлович, неприлично спрашивать у дамы возраст. Ей всегда восемнадцать.

Он с улыбкой погладил по плечу Риту:

— Ты у нас волшебница.

За ужином Валя наслаждалась давно забытыми вкусными блюдами, никто её не расспрашивал, просто вспоминали прошлое и делились историями. В какой-то момент, когда Рита подала всем чай, она сказала:

— А теперь, Валентина Сергеевна, пора рассказать всё, что вы говорили мне про вашу ситуацию. Мой муж Паша, если что — лучший юрист в городе.

Валентина Сергеевна смутилась:

— Зачем, Риточка? Я ведь виновата перед Пашей, зачем его грузить моими проблемами?

— Потому что так жить нельзя. Это неправильно. Вы же понимаете, что ваш сын с вами сделал?

Паша удивлённо спросил:

— Мишка? Это он с вами так поступил?..

Валентина почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Рита аккуратно прижала к ним салфетку, чтобы не размазать тушь.

Валентина начала рассказывать, безэмоционально, словно речь шла о чужом человеке. Николай слушал её, и волосы на его голове вставали дыбом от услышанного.

— Спасибо за всё, но я устала, — сказала наконец Валентина. — Поможете мне добраться домой?

— Нет, — решительно встал Николай, — у нас полно свободных комнат. Одну из них я вам выделяю, пока мы не решим, что делать дальше.

Рита отвезла её в комнату. Судя по отсутствию личных вещей, здесь никто не жил. Валентина понимала, что нужно было настаивать на уходе, что неправильно пользоваться добротой людей, которых когда-то обидела, но усталость взяла верх. "Сначала поспать", подумала она, "поспать, не боясь, что кто-то ударит меня во сне."

***

А Николай и Паша подошли к двери её квартиры. Им долго никто не открывал. Наконец, дверь распахнулась, и на пороге появился неопрятного вида молодой человек:

— Чё надо?

Николай одним движением врезал ему в челюсть. Миша отлетел вглубь квартиры, и мужчины вошли, закрыв за собой дверь.

О том, о чём они говорили, и как именно это происходило, никто не узнал. Но через неделю Миша уехал на север, завербовавшись на работу. Перед этим он извинился перед матерью и оставил расписку, обещая вскоре выслать деньги на её лечение.

Квартира опустела.

Паша и Рита уехали, а Валентина оказалась в больнице. Ей сделали операцию, ежедневно мучили массажами и уколами, но она уже уверенно могла пройти до десяти метров, и доктор говорил, что это только начало. Скоро она будет ходить нормально.

Николай навещал её каждый день, и Валентина понимала, что после возвращения в свою квартиру ей будет очень не хватать этого доброго и весёлого мужчины.

В день выписки Николай и Рита привезли её к её квартире. Его сын Паша и Рита - они все стали для Валентины семьёй, которой уже давно у неё было. Их чистая бескорыстная доброта словно наполнила её новой жизнью.

Рита уже узнала, что в школе как раз требуется опытная учительница, и педагоги будут рады приветствовать Валентину Сергеевну в рядах коллег.

Страшная чёрная полоса в её жизни закончилась.

— Это моя вина, — плакала Валентина. — Я сама вырастила чудовище. Не надо было так любить его.

— Ничего подобного, — возразила Рита. — Вы вели себя как нормальная любящая мать. Человека невозможно испортить любовью, а исправить — её отсутствием, это противоречит самой человеческой сути! То, что ваш сын стал таким — его личный выбор. Он ведь мог стать кем угодно, а выбрал такую дорогу. Вы сделали всё, что было в ваших силах, и не отвечаете за то, что он сделал, когда стал взрослым.

Такая молодая, и такая мудрая, подумала Валентина. Рита права. Несправедливо во всех прегрешениях взрослых детей обвинять матерей. Иначе получится, что взрослые сыновья могут творить любое зло и оставаться невинными. А ещё более несправедливо обвинять мать за то, что она любила. В этом ведь вся суть матерей.

А Мишка... бог ему судья.

Этот многолетний кошмар закончился.

Конец.

👍Ставьте лайк и подписывайтесь на канал с увлекательными историями.