1894 год
«Ростов-на-Дону. Существует обязательное постановление, в силу которого домовладельцы мощеных улиц устраивают тротуары за свой счет. В настоящее время, с окончанием мощения, а местами перемощения улиц, городская управа, напоминая домовладельцам об этом постановлении, предлагает им озаботиться устройством тротуаров у принадлежащих им домов». (Приазовский край. 213 от 19.08.1894 г).
1897 год
«Станица Каменская. Несколько дней тому назад господин И. А. К. отправил деловое письмо господину И. на станцию Глубокую. Письмо было опущено в почтовый ящик у входа в окружное правление. Прошло 6 дней, а ответа не получалось, так как по содержанию письма адресат был сильно заинтересован и должен был ответить не позже 3 числа. Случилось так, что господин К. встретил господина И. в Каменской станице, и на вопрос: получал ли тот письмо, узнал, что господину И. доставлена повестка с предложением «оплатить 14 копеек». Так как письмо было опущено в ящик с наклеенной маркой, то господин К. отправился в почтовую контору, и здесь произошло приблизительно следующее объяснение:
К. – Почему не доставлено гоcподину И. мое письмо?
Почтовый чиновник – Оно не оплачено маркой.
К. – Не можете ли показать мне мое письмо?
Почтовый чиновник – Извольте.
К. – Но, ведь, ясно, что здесь была марка и затем отклеена
Почтовый чиновник – Совершенно верно.
К - ?
Заведующий почтовой конторой показывает господину К. другое письмо, у которого три марки сорваны вместе с бумагой конверта – Чему вы удивляетесь? У нас, как видите, не редкость, что марки сдирают вместе с бумагой.
К. – Но тогда зачем же ящики, из которых воруют марки, да, верно, и письма?
Заведующий почтовой конторой – Если хотите, чтобы письмо было цело, приносите в контору.
К. – Но извольте…
Заведующий почтовой конторой – Напрасно горячитесь – в ящике, что возле управления, неисправна дверца, можно продеть руку… Народа там собирается много… Лучше опускайте письмо в конторе.
Осмотрев упомянутый ящик, господин К. удостоверился, что туда, действительно, не стоит опускать письма: дверца ящика хотя и запирается, но оставляет щель, через которую очень нетрудно вытащить письмо, тем более что в ящик не вставляется, как это принято везде, полотняный мешок. Тогда господину К., да и многим, стало совершенно понятно, почему так часто пропадают у нас письма. Лица, вынужденные «доплачивать, пусть не обижаются на своих корреспондентов: это штраф за «неисправный ящик». (Приазовский край. 218 от 19.08.1897 г).
1898 год
«Ростов-на-Дону. 16-го августа из магазина золотых изделий и церковной утвари М. Феоктистова, помещающегося на Московской улице в доме Ященко, совершена кража разных золотых и бриллиантовых вещей на сумму около 30000 рублей.
Виновником этого дерзкого покушения явился персидский подданный Матус Мирсаев, избравший для осуществления своей преступной цели следующий довольно сложный путь. Около трех недель тому назад он снял в аренду подвальное помещение, находящееся под магазином Феоктистова и в нем открыл торговлю фруктами. Чтобы отвлечь от себя всякое подозрение, Мирсаев неоднократно посещая своих соседей-фруктовщиков, интересовался их торговыми делами, закупал товары и вообще вел себя настолько ловко, что никому и в голову не приводило заподозрить в этом убогом торгаше отчаянного мазурика. Так продолжалось до 16-го августа. В этот день Мирсаев, выждав, пока закрылись магазины, приступил к своей работе. Просверлив в потолке подвала отверстие длиной в 13 вершков и 6 вершков в ширину, он пропилил американскими пилами пол магазина Феоктистова и, через образованную таким образом дыру, проник в то его отделение, где хранились самые драгоценные вещи. Очутившись в магазине, Мирсаев хозяйничал там около двух часов и посредством отмычек изломал около 20 ящиков, забрал оттуда массу разных браслетов, серег, брошек, колец, перстней, медальонов, цепочек и прочее, причем не преминул захватить с собой несколько мелких серебряных безделушек. Вообще, вор, по-видимому, понимавший толк в золотых изделиях и бриллиантах, брал только то, что дорого ценится, и оставил в совершенной неприкосновенности находившуюся в магазине церковную утварь. Нагрузив таким путем свой мешок, Мирсаев спустился в свой подвал и потом, как ни в чем не бывало, отправился к себе на квартиру, взял там свой убогий багаж и направился к выходу. Когда же прислуга предложила отнести его вещи в экипаж извозчика, он от этого уклонился, заявив, что извозчики не созданы для бедняков, и бедный трудящийся человек должен беречь про черный день всякую копейку. Его оставили в покое, чем он не замедлил воспользоваться, исчезнув бесследно неизвестно куда. Кража была только обнаружена с 7 часов вечера, когда открыли магазин. Сейчас же было дано знать полиции, которая, по осмотру помещения магазина и подвала бывшего фруктовщика, нашла там лишь коллекцию орудий излома и разные приспособления для сверления каменных глыб и железа». (Приазовский край. 218 от 19.08.1898 г).
1899 год
«Ростов-на-Дону. В ночь 16-го августа, в 4 часа, сторож фабрики Ратновского, находящейся вблизи границы между Ростовом и Нахичеванью, услышал крики «караул», доносившиеся с площади. Побежав по направлению, откуда доносились крики, он увидел трех субъектов, которые раздевали какого-то прилично одетого господина. Заметив его, грабители схватили платье и бросились бежать по направлению к Ростову, а ограбленный, оставшись в одном белье, также побежал к городской больнице. А в это время вдруг раздался откуда-то выстрел. Кто стрелял – за темнотой невозможно было определить. На шум явился городовой, и ограбленный вместе с ним отправился в участок. Находившийся неподалеку ночной стражник на вопрос сторожа, почему он не бросился на помощь к ограбленному, заявил: «Это не мой пост… Они вон стреляют, еще, пожалуй, убьют… Да и ты бы лучше шел домой». По крайней мере, откровенно».
«Ростов-на-Дону. Всякие случаи бывают в жизни. До сих пор мы слышали об обирании наивных людей, залучаемых в коварные сети «этих» дам (как, например, в известной Воловской истории), на днях же случилась история совершенно обратная. Какие-то два неизвестных господина пригласили поужинать в «Северную» гостиницу одну из певичек сада «Палермо». Поужинав, эти господа распростились с нею и ушли. После их ухода певичка обнаружила, что у нее пропал ридикюль с ценными вещами на 300 рублей и документами. Кто были эти субъекты, до сих пор обнаружить не удалось».
«Ростов-на-Дону. Жалобы на собак не прекращаются. Почти каждый день к городским врачам являются искусанные собаками, полицией составляются протоколы, владельцы собак привлекаются к ответственности, штрафуются, гицели усердно ловят собак (каких – это другой вопрос), а количество искусанных не уменьшается. Очевидно, что в этом деле существуют какие-то недочеты, о которые разбиваются «благородные» усилия гицелей. Нам помнится, что существует обязательное постановление думы о надевании на собак намордников. Почему же, спрашивается, управа не предпринимает никаких мер к тому, чтобы это постановление выполнялось? Если же такое постановление не существует, то почему бы не ввести его, а вместе с ним и налог на собак (как это уже практикуется во многих города), являющийся самым действенным средством для значительного уменьшения бродячих собак?»
«Ростовский округ. В ростовское окружное по крестьянским делам присутствие поступило 6 кассационных жалоб на приговоры волостных судов о наказании розгами. На приговор Екатериновского волостного суда жалуются крестьяне С. и П. Грищенковы, присужденные к 20 ударам розгами каждый, на приговоры Маргаритовского волостного суда – крестьяне Л. Калмыков, И. Кочерга и С. Домбровский, присужденные: первый - к 15 ударам и последние два – к 10 ударам каждый, Кагальницкого волостного суда – Н. Шевченко и И. Левченко, приговоренные к 15 ударам каждый и, наконец, Койсугского – В. Сагайдачный, присужденный к 10 ударам. Все эти приговоры окружное крестьянское присутствие отменило и передало на рассмотрение тех же волостных судов, указав при этом, что наказание розгами может быть применено лишь в двух случаях, а именно: если привлеченный к ответственности окажется виновным или в повторении проступков, за которые он уже подвергался наказанию, или за совершение нескольких проступков, когда за каждый из них должно быть наложено более строгое наказание».
«Донецкий округ. Станица Митякинская. Двое аборигенов из хутора Дубовского, выпив преизрядно в компании, затеяли ссору, перешедшую вскоре в драку. Кончилось тем, что один из них, будучи не в силах, вероятно, продолжать далее «битву», бросился бежать; другой же стал преследовать его и продолжил это до тех пор, пока первый, добежав до дому, схватил заряженное дробью ружье и выстрелил в своего противника, причем сильно ранил его в ногу. Раненный немедленно был отправлен в местную земскую аптеку, где ему и был оказана помощь, а «стрельца» арестовали и предали в руки правосудия.
Пьянство, оканчивающееся очень часто дракой, является единственным времяпровождением в часы досуга наших станичников. Поэтому устройство в станице народной читальни является для нас делом в высшей степени желательным и полезным в смысле просвещения и отвлечения жителей от кабака». (Отрывок из статьи).
«Область воска Донского. Дорожный мастер станции Ростов-на-Дону Юго-восточных железных дорог Стрельников заметил, что в течение четырех ночей на 5, 6, 7 и 8 августа какие-то злоумышленники систематически отвинчивают гайки, снимают накладки и вынимают болты на Кошкинской ветке. Несмотря на тщательный надзор, учрежденный Стрельниковым, злоумышленникам, которые остались нерозысканными, удалось утащить несколько рельсов длиной в 42 футов». (Приазовский край. 216 от 19.08.1899 г).
1904 год
«Ростов-на-Дону. Контора братьев Парамоновых заявила полиции, что служащий у них приказчик Андрей Русских самовольно продал 7 вагонов принадлежащего конторе угля и полученные за него деньги, 700 рублей, растратил. При расследовании Русских заявил, что он пользовался большим доверием фирмы и ему нередко поручались довольно крупные суммы денег. Несколько времени назад он потерял 210 рублей, принадлежащие конторе. Не желая доводить об этом до сведения конторы, чтобы не быть заподозренным в обмане, Русских попросил некоего Соломона Дубицкого дать нужную сумму, что тот и исполнил. Русских внес эти деньги в контору. Через два-три дня Дубицкий потребовал возвращения долга, а когда Русских заявил, что у него нет сейчас денег, то он предложил передать ему принадлежащие братьям Парамоновым вагоны с углем. Русских отдал Дубицкому сначала два вагона угля, а через несколько дней еще три. Затем Дубицкий потребовал у него уже денег и порекомендовал продать два вагона угля, что тот и сделал, причем для получения дубликатов накладных, якобы утерянных им, ему, по совету Дубицкого, пришлось прибегать к мошеннической проделке с заявлением об утере. Продав уголь в рассрочку, Русских получил часть денег и передал их Дубицкому, а сам расписался в получении их вымышленной фамилией Васильева. Вскоре контора заметила исчезновение семи вагонов угля и все проделки Русских выяснились». (Приазовский край. От 19.08.1904 года).