Положение царя в Московском государстве позднего средневековья, иначе говоря, степень его "самовластия" — вопрос чрезвычайно дискуссионный. В ответе на него нам могут помочь т. н. непригожие речи — комплекс документов, посвящённый судебным разбирательствам об оскорблении самодержца. Именно благодаря ним известен любопытнейший пример "игры" крестьян в царя.
В марте 1666 г. тверским помещиком Пушкиным был составлен извет на своих крестьян из сёл Васильевского и Михайловского: "завели неведомо какое воровство и выбрав меж себя неведомо кого начальным человеком и, называя его высоко, ходили с ним нынешней сырной недели в субботу и всполохи чинили с знамены и с барабаны и с ружьем". Из показаний свидетелей мы узнаём, что крестьяне, сговорившись, избрали своим "царём" сельчанина Митьку Демидова, после чего носили его "сквозь село на носилках, а на голове у него была воронка". Через некоторое время "государем" выбрали другого крестьянина — Першку Яковлева, который сразу же обрушил свой гнев на односельчан: "в селе де Михайловском по Першкину приказу его ж братья крестьяне били батоги крестьянина — имени ему не упомнит, и он де им молился и говорил, что "государь пощади".
Эпизод демонстрирует несколько элементов, которые, по мнению крестьян, характеризуют власть царя. "Государь" по-особому одет (упоминание некой "воронки" на голове), его сопровождает церемониальное шествие с барабанами и ружьями. Но главное — он имеет право миловать и карать. Действия Першки Яковлева носят символический характер: царская кара воспринимается как допустимое поведение, ведь она всегда праведна, так как государь является олицетворением высшей справедливости. С другой стороны односельчанин Яковлева, на которого обрушилась "царская гроза", молит о пощаде. Здесь также виден акт символический, так как для крестьян царь — это и заботливый батюшка, который может вовремя сменить гнев на милость. Такова сложная диалектика царской власти, которая, отчасти, осознавалась даже низшими "чинами".