Всем привет, друзья!
Большой широкий мост. Отсюда открывался чудесный вид на лесные заречные дали. Омытые тёплыми дождями деревца похорошели, принарядились. Весёлые блики майского солнца падали на залитые вешней водой кусты ивняка, распустившиеся вербы, белоствольные берёзки с клейкими светло-зелеными листочками.
Внизу неудержимо несла свои воды река.
— Природой любуетесь? — донеслось до меня. Увлечённый, я и не заметил, как на мосту появился мужчина.
— Добрый вечер, — сказал он.
— Здравствуйте!
Николай Николаевич, так звали моего нового знакомого, снял видавший виды плащ, бросил его на перила, загнул широченные резиновые сапоги-бродни и поправил выбившиеся из-под военной фуражки чёрные, чуть с сединой, волосы. Было ему лет под шестьдесят. Но годы не согнули этого человека. Высокий и ладный, косая сажень в плечах, он казался богатырём.
В сильных руках он держал багор. Нетрудно было догадаться, что Николай Николаевич — сплавщик. Почему-то его загорелое, обветренное лицо казалось грустным.
— Вы чем-то озабочены?
— Старое вспомнил. Близкое и родное мне это место. Гляжу я — всё, как и прежде. Только вот деревца подвытянулись да дощатый настил сдавать стал: посерел, крошиться начал. Да что говорить, сколько воды утекло... Двадцать пять лет отмерило время... С другом Василием Михайловичем Павловым мы этот мост строили. Быки ставили, пахнущие смолой брёвна строгали и вот протянулся он, шестидесятиметровый, с берега на берег. И радовались, что пользу людям приносит.
Здесь, на берегу реки, любил сидеть Василий Михайлович. Не успели мост построить, а он уже о новом строительстве толковал.
Тут на холме и расстались мы с ним. Было это в 1942 году. Вместе с земляками отправлялся он на фронт. На мосту остановились, посидели. Крепко пожали друг другу руки, договорились, что, как только кончится война, встретимся здесь. И зашагал Василий Михайлович навстречу судьбе...
* * *
...Март 1943 года. Гитлеровское командование четвёртой армии готовило контрнаступление в районе Харькова. В дивизию, дислоцировавшуюся на правобережье Дона, несколько южнее Воронежа, прибыл Василий Михайлович.
Его определили в первый взвод, которым командовал лейтенант Широнин.
Получив приказ занять оборону у села Тарановки, Широнин тщательно осмотрел местность.
— Лучше всего окопаться у Беспаловского переезда, вблизи станционных зданий, — решил лейтенант и немедленно распорядился начать строительство траншей и окопов.
Близился вечер. Нужно было спешить. Бойцы дружно взялись за дело. На обочине шоссе они выбрасывали тяжёлую с камнями землю.
— Лопату наклоннее держи, — поучал Павлов вологжанина Болтушкина. — Так легче.
— А ты что высшее образование по этой части имеешь? — полюбопытствовал Болтушкин.
— Да, имею, — усмехнулся Павлов, — всю жизнь, как крот, в земле копаюсь.
— Воздух! — оповестил наблюдатель. В небе появились чёрные точки. Зловещее гудение приближалось.
— Пять, восемь... одиннадцать, семнадцать, — считал Василий Михайлович. Юнкерсы развернулись и обрушили бомбовый удар на... ложные окопы.
Взрывы потрясали землю. Огненно-дымовые смерчи ввинчивались в небо. Ветер доносил запах гари. Позади пылало зарево.
Горела Тарановка.
Фашисты не унимались. Израсходовав запас бомб, самолёты улетали и появлялись вновь.
В небо взвилась вражеская ракета.
— Приготовиться к бою! — приказал Широнин.
Скрежеща сталью гусениц, шли немецкие танки. Послышался сухой треск пулемётных очередей.
Но первый взвод молчал.
Танки были совсем рядом, вот-вот они достигнут окопов.
— Огонь! — скомандовал лейтенант. Тюрин дёрнул за шнур. Выстрел, второй, третий... Оглушительный гул... Первый же снаряд угодил в цель, второй заклинил башню танка.
— Вот это работа! — радостно крикнул Шкодин.
Подбитый танк остановился, но другие, открыв сильный огонь, вплотную приблизились к окопам. Бойцы встретили их противотанковыми гранатами. Несколько танков полыхали кострами, остальные повернули обратно. Врагу был дан сокрушительный отпор.
Не прошло и часа, как появилась новая колонна танков, за ней цепь пехоты. Широнинцы открыли ураганный огонь по автоматчиках, отрезали их от машин. Фашисты заметались. Но орудие, разбитое гитлеровцами при первой атаке, бездействовало. Танки вновь достигли окопов. И опять в них полетели гранаты, бутылки с горючим.
В воздухе витала смерть. Земля дрожала от разрывов. Атака следовала за атакой. Ho каждый раз фашисты были вынуждены откатываться назад. Бой продолжался. С тупым упрямством гитлеровские танки зловеще ползли вперёд.
— Не пройдёте, гады! — зло бросил Василий Михайлович, запихивая связку гранат под шинель...
Павлов бросился под стальную громаду танка, за ним сержант Седых, рядовой Болтушкин...
Первый взвод стал неприступной крепостью. Дымящиеся остовы исковерканных фашистских танков и бронемашин явились немыми свидетелями славного подвига двадцати пяти широнинцев, доблестных сынов Отчизны.
— Так и погиб мой славный дорогой друг Василий Михайлович... — сказал Николай Николаевич.
Погруженный в воспоминания, он долго смотрел вдаль, туда, где рдел закат. Повеял ветерок. Радостными весенними голосами шумел лес. Казалось, он захлёбывался от птичьих голосов. В кустах щёлкал соловей, тенькали синицы и только невесть отчего на лугу жалобно стонала хохлатая птица чибис.
— Уходить не хочется.
— А ты и не уходи, — ласково сказал сплавщик. Сейчас костёр разожжём, чайку согреем...
* * *
...Ha крутом холме в восьми километрах от Никольска стоит деревня Верхний Рыстюг. Вокруг светлеют поля, перерезанные оврагами, за ними темнеет ельник, а через деревню уходит вдаль широкая столбовая дорога. Здесь, в этой небольшой деревушке, родился и вырос крестьянский паренёк Вася Павлов, здесь, на Тотемском тракте, соединяющем центры нескольких районов, началась его трудовая жизнь.
В Верхнем Рыстюге живёт жена героя, колхозница сельхозартели «Россия» Анна Ивановна Павлова, его дети.
В. КАПЛИН (1961)
★ ★ ★
ПАМЯТЬ ЖИВА, ПОКА ПОМНЯТ ЖИВЫЕ...
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
★ ★ ★
Поддержать канал:
- кошелек ЮMoney: 410018900909230
- карта ЮMoney: 5599002037844364