Яна с огорчением оглядела свои кроссовки. Да, это была не лучшая идея – надеть в дорогу белоснежную обувь. Но что поделаешь – они самые удобные и легкие, в них Яна чувствовала себя настоящей быстрой ланью, а не обычной неповоротливой улиткой. Вот и результат: верх кроссовок стал грязно-серым, а местами уже и бесстыдно-черным.
Яна не любила этот Город, и он отвечал ей тем же: зажимал турникетами в метро, выстраивал длиннющие очереди в туалеты и кафе, морочил голову яркой и шумной рекламой, запугивал толпами безразличных людей. Яна всегда, сколько себя помнила, была неторопливой и медлительной, и в суетливом людском водовороте ей несладко приходилось: ее на бегу толкали боками и локтями, задевали сумками и чемоданами, отдавливали ноги колесиками тележек и обувью самых различных фасонов.
Даже люди в этом Городе казались ей ненастоящими, а всего лишь манекенами, декорациями к Городу.
Яна и сама, попадая в эту круговерть, невольно начинала чувствовать то же наваждение: надо бежать, торопиться, успеть, ухватить, овладеть!
Хотя что там захватывать и чем овладевать? Ей и нужно-то было дважды в год, по дороге туда и обратно, переехать с одного вокзала на другой, да несколько часов подождать поезд. Она любила ездить к брату одна, без мужа и детей: так ей казалось, что она – снова маленькая Яночка под защитой и крылом старшего брата, и родители еще живы, и можно не думать и не заботиться ни о чем.
Яна перетащила чемодан на нужный вокзал, сдала в камеру хранения. Не таскать же эту тяжесть, битком набитую подарками родне, за собой. Ей хватило и метро с его эскалаторами, в которых так и норовят застрять колесики и где каждый смотрит осуждающе на неуклюжую тетку с мешающим всем чемоданом.
Теперь можно пойти куда-нибудь перекусить.
Она остановилась на площади перед вокзалом, вспоминая, как пройти к той недорогой и приличной кафешке, которую открыла для себя в прошлый раз. Вдруг на рукав джемпера что-то смачно шмякнулось. Кто бы сомневался! Вспорхнувшая из-под колес лихого самокатчика заполошная голубиная орава щедро наградила ее обещанием скорого богатства…
Яна громко охнула и на середине оборвала вырвавшееся крепкое словцо. Надо срочно вытереть! Где-то у нее были одноразовые носовые платочки.
Внезапно стоявшая рядом и болтающая по телефону девушка протянула Яне пачечку влажных салфеток. И как она увидела? И к тому же настолько быстро достала их из своей сумочки?
– Спасибо! – Яна вытащила салфетку и хотела вернуть остальную пачку девушке, но та, не прерывая разговора по телефону, улыбнулась и сделала отрицательный жест рукой.
Яна извела, наверное, полпачки. Стало лучше, но все равно противное пятно так и притягивало ее взгляд. Гадкие птички! Ладно, в поезде переоденется, а у брата сразу постирает.
Яна шла и все поглядывала на рукав. Наверное, поэтому и не заметила пластиковую бутылку под ногами. То ли кто-то мимо урны бросил, то ли ветром ее оттуда выдуло. Но, как бы то ни было, бутылка лежала на дороге, люди ее успешно миновали, а Яна, попав кроссовкой на самую середину, скользнула по ней ногой и пребольно со всего размаху села на попу. Села-то на попу, а изрядно тряхнуло голову. Даже в глазах на миг потемнело.
Яна придержала голову рукой (а вдруг отвалилась), и успокоила сама себя: «Были бы мозги – было бы сотрясение». Примеривалась, как половчее встать, и вдруг какая-то неведомая сила взяла ее сзади под локти, вознесла вверх и поставила на ноги. Да так легко, будто она не вполне себе упитанная тетенька, а девочка-пушинка.
Яна в изумлении повернулась. Да… Этому дяденьке и двух Ян поднять ничего не стоит. Вот это габариты! Встретила такого где-нибудь в темноте – бежала бы без оглядки со страху.
– Ноги целы? Стоять можешь? Сама пойдешь, или медиков вызвать? – Дядище внимательно оглядывал ее с ног до головы и обратно.
Яна, чувствуя себя перед этой горой маленькой и хрупкой, даже голосок тонким вдруг стал, доложила:
– Целы, могу, сама, все в порядке, спасибо!
Дядище кивнул:
– Лады. Не падай больше, под ноги смотри хоть иногда.
Повернулся и ушел.
Яне срочно нужно было посидеть. В себя прийти: в голове все-таки будто немного звенело. Огляделась. Сесть негде, сплошной асфальт да ларьки. Разве что рядок чуда техники, электрических самокатов, терпеливо ожидающих своей очереди прокатиться?
Подошла к крайнему, в уголке у ларька. Достала еще одну салфетку, обтерла место, куда встают. Примостилась. Ноги пришлось вытянуть. Не диван, конечно, но на несколько минут сойдет. Она пристроила сумочку на коленях и опустила голову, в которой крутилась неясная мысль: интересно, эти нападения – сначала птичек, а потом бутылки – это ерунда или какой-то знак? Если знак, то что от нее требуется-то, а? Или это ты, Город, даешь понять, что люди здесь – люди, а не куклы? Живые. И ты тоже, выходит, живой?
– Тетенька!
Яна подняла голову. Прямо перед ее лицом в картонной коробке из-под обуви копошилось золото. На трех рыжих котят падало солнце, и их шерстка светилась, переливалась всеми оттенками золотого.
– Тетенька, возьми котеночка!
Мальчишка, держащий коробку, вдруг взял одного котенка, сунул его Яне в руки и быстро пошел от нее.
– Мальчик, подожди! Мне не нужен котенок!
Тщетно. Пацан и не подумал оборачиваться, а уходил все быстрее и быстрее.
Догнать и вернуть? Яна оперлась рукой о рулевую стойку, другая занята подкидышем. Ну да, не с ее темпами гонятся за шустрыми малолетками.
А котенок славный! Пожалуй, придется забрать его себе, не бросать же здесь. Да и дети давно просили, но она все сопротивлялась. Вот только как она его в поезде повезет? Просто: сейчас найдет ветеринарную аптеку, купит переноску. Документов на него нет, да ладно, с проводником можно договориться.
Котенок в руке замяукал, даже, скорее, запиукал, трогательно открывая розовый ротишко. Янино сердце моментально превратилось в сплошной нежный сироп. Голодный, наверное, бедненький малыш!
Значит, первым делом надо накормить.
Яна осторожно сунула свое новое счастье в карман брюк. Хорошо, что он на молнии, не надо следить, чтобы ребенок не выбрался и не упал. Оставила небольшое отверстие, для вентиляции. Оттуда немедленно высунулась рыжая лапка с игрушечными коготками.
Яна засмеялась и пальцем аккуратно подтолкнула лапку обратно:
– Потерпи, детка, сейчас пойдем кушать!
В кафе, как ни странно, очереди почти не было. Яна быстро проглотила пюре с половинкой котлеты; вторую половинку сунула в сумку на предусмотрительно захваченную со стойки одноразовую картонную тарелку. Будем надеяться, что котенок уже достаточно большой, чтобы съесть это угощение. А в ветеринарке потом купит специальный котеночий корм.
Яна устроилась на удачно освободившейся лавочке в малюсеньком скверике рядом с кафе. Так себе скверик: три дерева и несколько кустов. Положила рядом с собой тарелку, раскрошила котлету. Выудила из кармана маленькое солнышко, зажмурившееся на свету, и поставила к котлете. Котенок, будто его заранее научили, тут же принялся деловито есть.
– Как же тебя назвать, сувенир из Города? Да вот так и назову, Сувенир. А сокращенно… – Яна задумалась. – Если мальчик, можно Веня. А если девочка? Конечно, Соня! Солнышко – Сонечка!
Котенок наелся и принялся умываться. Почистил мордочку, поднял заднюю лапку, и тут же завалился на бок. Новая хозяйка тихонько рассмеялась и аккуратно почесала малышу нежное розовое пузико.
– Мама, смотри! Это же наш Веня!
К лавочке подскочила девчушка лет пяти, присела на корточки и погладила котенка по голове. Задела Янину руку, вопросительно глянула.
– Соня, нет, это не наш Веня. Это тетин котенок.
Молодая женщина пыталась отодвинуть дочкину руку, но та никак не могла оторваться от котенка.
Соня? Веня? У Яны снова голова кругом пошла. На миг ей показалось, что она находится в какой-то странной воронке, где весь этот день закручивается вокруг нее и маленького рыжего котенка.
Она тряхнула головой, чтобы мир встал на привычное место. И тихо прошептала женщине:
– Это не мой котенок. Мне его мальчишка какой-то сунул полчаса назад. Хотите, заберите.
Глаза женщины просияли. Она присела рядом с Яной и так же тихо прошептала:
– Ох, спасибо! Вы не представляете, какое это счастье для Сони! У нас такой же точно погиб два месяца назад, из форточки выпал. За птичкой, наверное, прыгнул. А этаж девятый. Окна старые, не пластик, с форточками. Кто ж знал, что такой маленький на нее заберется. Я виновата, не доглядела. А дочке мы сказали, что он просто погулять ушел и, наверное, заблудился.
– А почему Веня? – не удержалась Яна.
– Да у Сони в садике лучший друг Веня, такой же рыжий, – улыбнулась женщина. И полезла в сумочку:
– Сколько?
– Что «сколько»? – не поняла Яна.
– Сколько Вам заплатить?
Яна засмеялась:
– Золото не продается!
И, увидев, как мгновенно помрачнела женщина, заторопилась:
– Нет-нет, возьмите котенка! Просто он мне даром достался, и я вам так же отдаю.
Женщина облегченно заулыбалась. Глянула на дочку, не обращающую на них никакого внимания. Малыши самозабвенно играли длинной травинкой, и казалось, что счастливо улыбается не только человеческий ребенок, но и кошачий.
– Знаете, примета такая: чтобы котенок прижился, я Вам обязательно должна что-нибудь дать.
Она помолчала, раздумывая. Потом что-то вспомнила, открыла сумочку. И достала из нее металлический олимпийский рубль. Тот самый, советский. Точно такой же был когда-то у Яниного папы. Почему-то папа очень им дорожил и часто хвастался. А после ухода родителей из жизни этот рубль куда-то делся…
Первое, что сделала Яна, когда вернулась домой, зашла на сайт местного кошачьего приюта. С фотографии объявления на нее глянула рыжая Сонечка. Правда, имени пока у нее не было, но Яна нисколько не сомневалась. Так что ребятишек, вернувшихся с папой от его матери, ждала дома новая подружка.
© Елена Тершукова. Канал на Дзен: Елена-Уютные истории за чаем
А вот захватывающая история о нелегкой кошачей жизни, которую рассказала моя любимая кошка. Знакомьтесь, Снежинка:
Я пишу рассказы в основном про людей. О жизни, о любви, о детях.
Для вашего удобства рассказы собраны в подборки, нужно просто нажать на эти синенькие слова). Заходите, поболтаем!