На следующий день вся компания решила отправиться в гости к Глебу. Тому самому мужчине, владельцу ретритного центра. Олеся с самым большим энтузиазмом поддержала эту идею. Ей не терпелось увидеть, что же на самом деле представляет из себя лавандовый домик, о котором ей так много рассказывала Лайя после приезда из Франции впервые. Женщина готова была поспорить, что в рассказах дочери Эйфелева башня и этот удивительный домик упоминались одинаково часто.
Как только перед взором молодой женщины открылось лавандовое поле, на окраине которого мирно покоилось деревянное шале, внутри что-то екнуло и засветилось. Кусты сиреневых цветов неспешно раскачивались на ветру, облака лениво лежали над местностью. Птицы решили сыграть симфонию хором, а пчелы весело им подпевали. Само место говорило о том, что это самое что ни на есть подходящее поле для ретритного центра.
Глеба заранее предупредили о том, что к нему собираются нагло вломиться шесть человек. В прошлый раз без предупреждения всего два человека и так немного выбили Глеба из колеи, он не ожидал увидеть одного из лучших своих друзей, Дмитрия, и еще и прекрасную юную Лайю вместе с ним. Поэтому ребята здраво рассудили, что целых шесть человек и вовсе могут покачнуть его состояние надолго.
Владелец лавандового шале уже стоял у входа в здание, когда вся компания по очереди высыпалась из машины.
— Дима, я так рад тебя видеть! — Мужчины бросились в дружеские объятия.
После краткого представления всех Глебу тот устроил экскурсию по своей территории. Он кратко, но очень живописно и интересно рассказывал о каждом закуточке, который тут был. Показал самые тихие, самые светлые и самые интересные места. Даже познакомил с некоторыми своими постояльцами и волонтерами, которые тут проводили кружки для посетителей.
Спустя пару часов все собрались на кухне. Помимо шестерых гостей там было еще человек двадцать. Постепенно все разговорились. Кто-то говорил только на французском, кто-то на английском, но некоторые знали и могли связать несколько предложений на русском.
На обед принесли жаркое, приготовленное в основном из продуктов, выращенных здесь же руками волонтеров. К чаю обещали подать пирог с начинкой из груш, с лавандовым медом, таким же лавандовым чаем и мороженым, которое тоже изготавливали здесь своими руками.
Лайя в процессе познакомилась с одним художником, который приехал сюда отдохнуть, но в итоге начал вести свои кружки по живописи. Хоть они и говорили на разных языках, лингвистические способности девушки помогли им всегда улавливать основную направленность беседы и даже отдельные нюансы. Можно сказать, языкового барьера между ними не было.
После обеда Лайя согласилась принять участие в его кружке и написать небольшую картину маслом. Владилен тоже захотел поучаствовать в этой затее. Остальные тоже разошлись по кружкам или просто разбились на пары или небольшие группы, чтобы прогуляться по саду под тенью плодовых деревьев. Олеся осталась с Глебом. Ей было интересно узнать, как он смог все организовать и сколько времени и бюджета на все это уходит. Видимо, женщина что-то задумала.
***
— У меня получились елки. — Владилен держал в руках холст размером 20 на 20 сантиметров и раздосадованно тыкал в него кистью.
— Ты молодец, Владилен. Получилось очень красиво. Для первого раза хорошо. — С небольшим акцентом выговорил художник.
— Что хорошего? Я хотел лаванду.
Лайя рассмеялась.
— Оставь так. Тебе же сказали, что хорошо. — Веселилась девушка. — Неважно, что ты там хотел. Главное, что что-то да получилось. Одно от другого же не сильно отличается.
— Просто у тебя всегда все идеально с первого раза получается. — Не переставал жаловаться Владилен.
— У меня был хороший исполнитель желаний.
— Ох, я понял, где проблема. — Художник, внимательно изучавший его картину все это время, наконец поднял голову от холста. Он на французском объяснил Лайе, что не так, а та на русском все это перевела Владилену.
— У тебя лепестки лаванды направлены вниз, а должны быть наверх. Учитель предлагает или поменять их положение, или сделать фиолетовые елки. Я считаю, проще второе. Ну и пусть, что фиолетовые. Главное, что елки.
— Прекрати надо мной измываться. Обидно ведь. — Надулся парень.