1) Подъем сопутствует только победе. Победа цементирует, победа строит. И каждый, не щадя сил, носит камни для ее здания. А поражение погружает людей в атмосферу растерянности, уныния, а главное - бессмыслицы.
Потому что прежде всего они просто бессмысленны, эти наши задания. С каждым днем все более бессмысленны. Все более губительны и все более бессмысленны. У тех, кто отдает приказы, нет иного средства задержать лавину, как только бросить на стол свои последние козыри. (Военный летчик, 301).
2) Но война - не настоящий подвиг, война - это суррогат подвига. В основе подвига – богатство связей, которые он создает, задачи, которые он ставит, свершения, к которым побуждает. Простая игра в орлянку еще не превратится в подвиг, даже если ставкой в ней будет жизнь или смерть. Война это не подвиг. Война - болезнь. Вроде тифа" (Военный летчик, 330-331).
3) Объединяет одна лишь победа. Поражение не только разобщает людей, но и приводит человека в разлад с самим собою (Военный летчик, 362-363).
4) Конечно, разгром - печальное зрелище. Во время разгрома низкие души обнаруживают свою низость. Грабители оказываются грабителями. Общественные устои рушатся. Армия, дошедшая до предела отвращения и усталости, разлагается в этой бессмыслице. Все это - неизбежные проявления разгрома, как бубоны - проявление чумы.
Поражение накладывает на побежденных печать вины, и в том его несправедливость. Может ли поражение обнаружить принесенные жертвы, беззаветную верность долгу, добровольные лишения, неусыпные заботы, если бог, решающий исход боев, со всем этим не пожелал считаться? (Военный летчик, 363-365).
5) Мне позволено все, потому что в эту секунду я прекрасно сознаю, что делаю. Я иду на смерть. Я иду не на риск. Я принимаю не бой. Я принимаю смерть. Мне открылась великая истина. Война - это приятие не риска. Это приятие не боя. Наступает час, когда для бойца - это просто-напросто приятие смерти(Военный летчик, 366).
6) Поражение... Победа... Я плохо разбираюсь в этих формулах. Есть победы, которые наполняют воодушевлением, есть и другие, которые принижают. Одни поражения несут гибель, другие - пробуждают к жизни. Жизнь проявляется не в состояниях, а в действиях. (Военный летчик, 398).
7) Трудное дело война, если она не неизбежность и не страстное желание.
Мои генералы, дотошные и недалекие, взялись за изучение хитроумных тактик, стремясь достичь победы раньше, чем начали воевать. Бог не воодушевлял их, они были только трудолюбивы и добросовестны. И конечно, они были обречены на поражение. Я собрал их и стал учить:
- Вы никогда не победите, потому что ищете совершенства. Но совершенство годится только для музеев. Вы запрещаете ошибаться и, прежде чем начать действовать, хотите обрести уверенность, что ваше действие достигнет цели. Но откуда вам известно, что такое будущее? Вы никогда не победите, если прогоните художников, скульпторов и выдумщиков-изобретателей. Повторяю вам еще и еще раз: башня, город и царство подобны дереву. Они - живые, ибо рождает их человек.
- Вы ничего не хотите, вы проиграете вашу войну, - сказал я моим генералам. - В вас нет страсти. Вы не устремились все вместе в одну сторону, вы утонули в разноголосице умственных решений. Посмотрите: увлекаемый собственной тяжестью, камень катится вниз по склону. Остановится он, только достигнув дна. Все пылинки и все песчинки благодаря которым он обрел свою тяжесть, стремятся вниз, и только вниз.
Ваша армия - вода, не перегороженная плотиной. А сами вы - тесто без дрожжей. Земля без семени. Толпа без желаний. Вы распоряжаетесь, а не увлекаете. Вы - несведущие свидетели. А темные силы, что напирают, да, напирают на стены царства, не станут дожидаться ваших распоряжений - захлестнув, они погребут его под собой. Зато потом ваши еще более бестолковые историки объяснят вам причины катастрофы и скажут, что противники одержали победу благодаря лучшей выучке, расчету и военной науке. Но говорю вам: нет выучки, расчета и военной науки у воды, сметающей плотины и затопляющей города людей (гл.15/63-65).
8) Объявив войну, я создаю врагов. Выковываю их и ожесточаю. И напрасно я стану уверять, что сегодняшнее насилие создаст свободу завтра, - я внедряю только насилие. С жизнью не слукавишь. Не обманешь дерево, оно потянется туда, куда его направят. Прочее - ветер слов. И если мне кажется, что я жертвую вот этим поколением во имя счастья последующих, я просто-напросто жертвую людьми. Не этими и не теми, а всеми разом. Всех людей я обрекаю на злосчастье. Прочее - ветер слов. И если я воюю во имя мира, я укрепляю войну. С помощью войны не установить мира. Довериться миру, который держится на оружии, и разоружиться - значит погибнуть. Я могу установить мир только с помощью мира. Иными словами, готовностью принимать и вбирать, желанием, чтобы каждый человек обрел в моем царстве воплощение своей мечты. Люди любят одно и то же, но каждый по-своему (гл.17/70-71).
9) Наполеон: «Искусство войны - это наука, в которой ничто не удается, кроме того, что тщательно просчитано и тщательно продумано».
Предотвращение войны.
1) Наша общность для нас уже ощутима. Чтобы сплотиться в ней, нам, разумеется, предстоит найти для нее словесное выражение. Но это уже потребует усилий сознания и языка. Однако, чтобы сохранить в неприкосновенности основу нашей общности, мы должны быть глухи к шантажу, к полемике, то и дело меняющимся словесным ловушкам. И прежде всего мы не должны отрекаться от того, что неотделимо от нас (Военный летчик, 400).
Мудрое назидание в данный момент времени и данных обстоятельствах: «чтобы сохранить в неприкосновенности основу нашей общности, мы должны быть глухи к шантажу, к полемике, то и дело меняющимся словесным ловушкам. И прежде всего мы не должны отрекаться от того, что неотделимо от нас». Словно с небес взирая на наш воинственный раздрай С-Э анализирует ситуацию и предлагает нам свое видение выхода и дальнейших шагов: «И прежде всего мы не должны отрекаться от того, что неотделимо от нас». А что это значит для нас? Произнесу ядовитое для либералов слово: «цензура». Во всех коммуникациях, воздействующих на сознание населения. Убрать с экранов телевидения всякого рода политизированных шоу (соловьевых, шейниных, киселевых, познеров и им подобных); широко демонстрировать на телевидении и экранах кинотеатров советские фильмы («И прежде всего мы не должны отрекаться от того, что неотделимо от нас»); убрать из концертных залов, телевидения, театров всё, что делалось во исполнение «доктрины Аллена Даллеса». Уберите с прилавков магазинов и наложите запрет на издания книг авторов, порочащих наше прошлое и наше настоящее. Объявите тотальную войну «доктрине Аллена Даллеса» и последствиям ее разрушительного действия на сознание, менталитет, образ мыслей нашего народа….
2) Принципы Громыко А.А.:
«Лучше 10 лет переговоров, чем один день войны».
«Мир - это благо, но не любой ценой и тем более не за счет собственного народа».
3) Чтобы понять человека, его нужды и стремления, постичь самую его сущность, не надо противопоставлять друг другу ваши очевидные истины. Да, вы правы. Все вы правы. Логически можно доказать все что угодно.
Чтобы понять, в чем же сущность человека, надо хоть на миг забыть о разногласиях, ведь всякая теория и всякая вера устанавливают целый коран незыблемых истин, а они порождают фанатизм. Можно делить людей на правых и левых, на горбатых и не горбатых, на фашистов и демократов – и любое такое деление не опровергнешь. Но истина, как вы знаете, – это то, что делает мир проще, а отнюдь не то, что обращает его в хаос. Истина – это язык, помогающий постичь всеобщее. Истина – не то, что доказуемо, истина – это простота.
К чему спорить об идеологиях? Любую из них можно подкрепить доказательствами, и все они противоречат друг другу, и от этих споров только теряешь всякую надежду на спасение людей. А ведь люди вокруг нас, везде и всюду, стремятся к одному и тому же. (Планета людей, 286-287).
4) Быть может, это и красиво – умереть, чтобы завоевать новые земли, но современная война разрушает все то, ради чего она будто бы ведется. Ныне речь уже не о том, чтобы, пролив немного жертвенной крови, возродить целый народ. С того часа, как оружием стали самолет (ракеты, БПЛА) и иприт (атомная бомба – обычная и «грязная», биологическое оружие), война сделалась просто бойней. Враги укрываются за бетонными стенами, и каждый, не умея найти лучший выход, ночь за ночью шлет эскадрильи, которые подбираются к самому сердцу врага, обрушивают бомбы на его жизненные центры, парализуют промышленность и средства сообщения. Победа достанется тому, кто сгниет последним. И оба противника гниют заживо. (Планета людей, 288).
5) Если из людей моей духовной культуры кто-то мыслит иначе, чем я, он не только не оскорбляет меня этим, но, напротив, обогащает меня. Основа нашего единства - Человек, который выше каждого из нас. Человек связывает их в своем единстве и в то же время, не вступая в противоречие с собой, помогает расцвету того неповторимого, что присуще каждому из этих народов. Дерево тоже проявляет себя в ветвях, не похожих на корни (Военный летчик, 406).
6) «Мы не сумели воплотить в себе духовную общность людей всего мира. (Военный летчик, 402)» - мы действительно «не сумели воплотить в себе духовную общность людей всего мира», - для этого нужно было создать духовную общность людей хотя бы ½ мира. У нас и этого не было. Мы ринулись в бой, не имея за спиной мощного тыла и страны (народа), не имеющей внутренней консолидации. Мы восстали против всего мира – мира, не понимающего требования справедливости в нашем понимании. Мы пришли к тому «Чего ради нам ненавидеть друг друга? Мы все заодно, уносимые одной и той же планетой, мы – команда одного корабля. Хорошо, когда в споре между различными цивилизациями рождается нечто новое, более совершенное, но чудовищно, когда они пожирают друг друга. Чтобы нас освободить, надо только помочь нам увидеть цель, к которой мы пойдем бок о бок, соединенные узами братства, – но тогда почему бы не искать такую цель, которая объединит всех?
… Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда лишь мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что дает смысл жизни, дает смысл и смерти» (Планета людей, 289).
Нам нужно одно учение, одна религия, одна идеология, которая определила бы нам общую цель и объединила нас. О Библии и её заповедях я уже писал выше – она уже не является общей целью и потеряла за более чем 2000-летнее свое существование объединяющее свойство. И задача эта не одного года, не одного десятилетия – она должна объять огромные пространства и охватить продолжительное время.
7) Быть может, потому-то все в мире сейчас трещит и шатается. Каждый страстно ищет веры, которая сулила бы ему полноту души. Мы яростно спорим, слова у нас разные, но за ними — те же порывы и стремления. Нас разделяют методы — плод рассуждений, но цели у нас одни (Планета людей, 285).
8) Необходимо спасти духовное наследие, ибо иначе погибнет дух народа. Необходимо спасти народ, ибо без этого погибнет наследие. Логики, за неимением языка, который примирил бы это противоречие, готовы будут пожертвовать либо душой, либо телом. Мне наплевать на логиков! Я хочу, чтобы моя страна и духом, и плотью своей дожила до той поры, когда снова наступит день. Чтобы действовать на благо моей родины, я должен каждый миг стремиться к этому всей силой моей любви. (Военный летчик. 400-401).
Ошибки, предшествующие войне.
1) Сетуя на отсутствие энтузиазма у своих приверженцев, всякая духовная культура, как и всякая религия, изобличает самое себя.
Долг ее состоит в том, чтобы воодушевить их. Тоже самое, если она жалуется на ненависть противников. Ее долг - обратить их в свою веру. А между тем моя культура, которая некогда могла противостоять гонениям, воспламенить своих апостолов, сломить ярость врагов, освободить порабощенные народы, сегодня не сумела ни воодушевить людей, ни обратить их в свою веру (еще один аргумент в бессилье церкви повлиять на свою паству. Вместо объединения людей у неё раскол в высшем духовенстве. До паствы ли ей?). Если я стремлюсь понять, в чем коренятся причины моего поражения, если я хочу и надеюсь возродиться, мне, прежде всего, нужно вновь обрести источник духовных сил, который я утратил (Военный летчик, 403/404).
2) Несовершенство языка отторгает людей друг от друга, а желания их одинаковы. Я никогда не встречал людей, любящих беспорядки, подлость и нищету. Во всех концах Вселенной люди мечтают об одном и том же, но пути созидания у каждого свои. Один верит, что человек расцветет на свободе, другой – что человек возвеличится благодаря принуждению, но оба они мечтают о величии человека (гл.17/71).
3) О войне и мире: «Что ни год, находится сказитель, что поет о невозможности войн, ведь никто на свете не хочет страдать, оставлять жен и детей, воевать за землю, на которой никогда не поселится, никто на свете не хочет умереть под палящим солнцем с вывороченными кишками - от вражеского снаряда. Спроси любого, хочет ли он воевать, и каждый ответит: "Нет!" Но проходит год - и царство вооружается. Все, кто не признавал войны, - ибо суть ее не исчерпать скудным человеческим, - проникаются общим для всех духом, который никак не выразишь, и идут на войну, что не имеет ни малейшего смысла для каждого по отдельности» (гл.47/143).