Николай Ежов, имя, прочно ассоциирующееся с эпохой сталинских репрессий, был видным партийным и государственным деятелем СССР, занимавшим пост генерального комиссара государственной безопасности. Его роль в "Большом терроре" 1930-х годов, отмеченной массовыми чистками и арестами, делает его фигурой неоднозначной и трагической.
Ежов, оказавшийся в эпицентре политических репрессий, был впоследствии лишен всех званий и расстрелян. Его личность и действия стали символом жестокости и незаконных преследований того времени, отражая темные страницы советской истории.
ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ
Ранняя биография Николая Ежова окутана туманом противоречивых данных. Известно, что он родился весной 1895 года в семье, далекой от влиятельных кругов. У него были брат и сестра, о которых, к сожалению, известно не так много.
О родителях будущего партийного деятеля ходит немало легенд. По одной версии, отец Николая Ивановича был литейщиком, работавшим в Литве, где он и встретил свою будущую жену. Согласно этой версии, он сумел добиться определенного положения и поступил на службу в земскую стражу.
Однако существует и альтернативная версия, согласно которой отец Николая Ивановича всю жизнь трудился простым дворником.
Истинная правда о его ранних годах остаётся загадкой, так же как и многие другие аспекты его биографии.
Детство Николая прошло в обычной школе, где он провел несколько лет, не окончив полного курса обучения. Впоследствии, указывая уровень образования, он ограничивался фразой "неоконченное низшее". Однако, несмотря на это, Ежова можно было назвать грамотным человеком. Письма он писал без ошибок, а уровень его эрудиции был очевиден.
В 1910 году, когда Николай был еще совсем юным, его родители приняли судьбоносное решение: отправить сына в Петербург к родственнику. Цель была ясна: обучить юношу портняжному делу. Однако, к великому разочарованию семьи, эта профессия оказалась для Николая настоящим испытанием. Сердце юного парня не лежало к игле и ниткам, и он с горечью осознавал, что его призвание лежит в другой области.
Год спустя, юный портной, уставший от ниток и игл, сменил швейную мастерскую на шумную кузницу, став учеником слесаря. Наступивший 1915 год застал его уже рядовым Российской Императорской армии. Однако на поле боя юный воин не прославился боевыми подвигами. Рост в 152 сантиметра не позволял ему сражаться наравне с остальными, и он оказался в нестроевом батальоне, где его военная служба протекала незаметно.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КАРЬЕРА
Весна 1917-го года ознаменовалась для Николая Ивановича судьбоносным решением: он вступил в ряды коммунистической партии, получив заветный партийный билет. Дальнейший взлет его политической карьеры окутан туманом времени, сохранилось лишь несколько скупых фактов.
По прошествии нескольких лет, когда революционный вихрь уже начал стихать, Николай Иванович пополнил ряды Красной Армии, став рядовым бойцом. Ему поручили работу переписчика, простой, но необходимый труд в то непростое время.
Ежов продемонстрировал исключительные способности на службе, что позволило ему совершить стремительный взлет по карьерной лестнице. Спустя всего несколько месяцев он уже возглавлял радиошколу в должности комиссара. Николай Иванович, начавший с низового поста секретаря, неожиданно оказался во главе орграспредотдела ЦК ВКП(б), продемонстрировав поразительную динамику своего продвижения.
В 1925 году судьба свела Николая Ежова с опытным аппаратчиком Иваном Москвиным. Случайное знакомство переросло в предложение работы инструктором в отделе, возглавляемом Москвиным. Иван Михайлович высоко оценил способности нового сотрудника, отметив его феноменальную память и неукоснительное следование партийным директивам. Однако, как тонко заметил Москвин, Ежову порой не хватало сдержанности, он не всегда умел вовремя остановиться.
Переломный момент в карьере Ежова наступил осенью 1930 года, когда он познакомился с Иосифом Сталиным. Эта встреча стала отправной точкой стремительного взлета и полной трансформации его судьбы.
КРОВАВЫЙ ПУТЬ НА ВЕРШИНУ
До 1934 года Николай Ежов занимал должность руководителя орграспредотдела. В этот же период он был членом Центральной комиссии ВКП(б), которая проводила внутрипартийные «чистки».
Сталин, не доверяя Ягоде, отправил Ежова в Ленинград для расследования убийства Сергея Кирова. Считается, что Сталин иницировал участие Ежова в этом деле.
Смерть Сергея Кирова в 1934 году стала трагическим событием, которое Ежов использовал в своих целях. Обвиняя в убийстве Каменева и Зиновьева, он запустил механизм репрессий, получивший название "Кировский поток". Эта "репетиция" сталинских чисток стала предвестником масштабных политических преследований, которые охватили Советский Союз в последующие годы.
После гибели Сергея Кирова советская власть объявила о беспощадной борьбе с "врагами народа". Массовые аресты стали инструментом этой борьбы, которая распространилась по всей стране.
В 1936 году Сталин принял решение назначить Николая Ежова на пост наркома внутренних дел. Выбор вождя пал на человека, чьи жестокие методы отвечали тогдашним потребностям режима.
Ежов, с его невысоким ростом, возможно, пользовался определенным преимуществом в отношениях со Сталиным. Известно, что Сталин предпочитал окружать себя людьми, на которых мог смотреть свысока. Согласно журналу посетителей, Ежов являлся частым гостем вождя, посещая его ежедневно. При этом самым частым гостем Сталина считался Вячеслав Молотов.
По слухам, Ежов ежедневно приносил Сталину списки людей, приговоренных к смертной казни. Сталин их просматривал и утверждал казнь, ставя галочки только рядом с фамилиями ему знакомых. В результате, на совести Ежова оказались тысячи людей, ставших жертвами репрессий.
Ежова сложно было назвать сострадательным человеком. Он не задумывался о судьбе тех, кто оказывался под его приговором – смертью или долгими годами в тюрьме. Бывали случаи, когда он лично присутствовал при казни. Так, он наблюдал за расстрелом Каменева и Зиновьева. После казни Ежов извлек пули из тел казненных, подписал их и хранил в ящике своего стола, словно ценные трофеи.
В 1937-1938 годах Россия пережила один из самых мрачных периодов своей истории - Большой террор. Под руководством Иосифа Сталина репрессии достигли своего апогея, став символом безжалостного тоталитарного режима. Этот период получил название "ежовщина" по имени главы НКВД Николая Ежова, который был главным исполнителем воли Сталина.
Ежов, охваченный паранойей и жаждой власти, превратил НКВД в инструмент беззакония и террора. Он безжалостно преследовал своих политических противников, в том числе бывших соратников Сталина: Зиновьева, Каменева, Троцкого. Эти люди были обвинены в "вредительстве" и "шпионаже", чтобы устранить их с пути Сталина.
Однако террор не ограничивался политическими противниками. В период "ежовщины" проводились массовые репрессии против "социально-вредных элементов": крестьян, интеллигенции, представителей национальных меньшинств. Ежов уничтожал любых, кто не вписывался в схему "нового советского человека".
Для достижения целей террора Ежов применял жестокие методы: фальсифицированные обвинения, нечеловеческие пытки, запрещенные судебные процессы. Он лично участвовал в допросах, контролировал пытки заключенных, став символом жестокости и бесчеловечности тоталитарного режима.
"Ежовщина" стала трагедией для миллионов людей, ее след остался на истории России, напоминая о необходимости борьбы с тоталитаризмом и нетерпимостью.
ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ ПАЛАЧА
Николай Иванович отличался мрачностью и замкнутостью. Его окружение держалось от него на расстоянии, опасаясь его влияния и сурового нрава. Ежов не знал пощады, без колебаний отправляя на гибель и бывших друзей, и родных. Он не щадил даже тех, кто когда-то высоко ценил его, приказав расстрелять своих бывших начальников, некогда давших ему положительные рекомендации.
Николай Ежов был женат несколько раз. Его первым браком была связь с Антониной Титовой. Впоследствии он женился на женщине по имени Евгения. О причинах смерти второй жены ходят противоречивые слухи. По одной версии, Евгения покончила жизнь самоубийством после ареста Ежова. Однако существует и другая версия, согласно которой Ежов сам отравил свою жену, опасаясь, что она может раскрыть его связи с троцкистами.
У Николая Ивановича не было собственных детей. С Евгенией он воспитывал приемную дочь Наталью Хаютину. После смерти родителей девочку отправили в детский дом.
СМЕРТЬ
Судьба Ежова стала трагическим зеркалом его собственных деяний. Он, отправлявший на смерть тысячи, сам стал жертвой безжалостного механизма репрессий. Донос, обвинявший его в подготовке государственного переворота, стал его собственной смертной казнью. Ежов, прося об отставке, признавал свою вину, но, по иронии судьбы, не в заговоре, а в недостаточном "чищении" рядов чекистов. Трагичный конец его жизни стал символом жестокости и абсурда репрессивной системы, жертвами которой стали 14 тысяч человек, в том числе и сам Ежов.
Николай подвергся жестоким пыткам во время допроса, организованного Лаврентием Берией и Георгием Маленковым. Несмотря на давление, он не признал себя виновным в государственной измене, заявив, что его проступки, пусть и тяжкие, не тянут на столь серьезное обвинение.
В суровые зимние месяцы 1940 года Николая постигла трагическая участь. Его приговорили к высшей мере наказания – расстрелу. В преддверии исполнения смертного приговора, мужчина, не сломленный судьбой, пропел "Интернационал" – гимн революции и свободы.
Палач Петр Фролов, исполнявший свой долг, вспоминал, что Ежов перед смертью не смог сдержать слез.
В честь Ежова, когда-то занимавшего высокие государственные посты, были названы села, города, улицы. О его жизни и карьере снимали документальные фильмы, увековечивая его имя в истории. Однако подобное внимание к его персоне продолжалось недолго – уже в 1939 году началась кампания по его реабилитации, которая завершилась полной забвением.