– Чай будешь? – автоматически спросила Аня мужа, доставая из тумбочки пачку муки вместо сахара.
– Что? А, да, буду, – растерянно ответил тот, глядя в окно.
– Тоже думаешь о маме?
– Да, никак не могу свыкнуться.
– И я.
Прошёл день, как супруги отвезли Галину Николаевну в дом престарелых. По этому поводу в квартире возникла напряжённая тишина, и каждый носил в себе тяжёлое чувство стыда.
Женщина прожила с семьёй сына три года после того, как здоровье совсем её подвело, и справляться с хозяйством в деревенском доме для неё стало непосильно. Продать родительскую усадьбу не удалось – не нашлись покупатели. Для дачи поселение находилось слишком далеко, а местные жители разъезжались в поисках работы.
В первый год Галина Николаевна сильно скучала по родным местам. Миша старался почаще возить её в деревню, но осенью и зимой дороги становились непроходимыми, и поездки откладывались до лучших времён. Женщина тосковала, целыми днями лежала и отказывалась от еды, хотя ко второму году жизни в городе попривыкла, начала выходить на прогулки, помогала готовить еду и сидела с внуками, пока их родители отлучались по делам.
Всё бы ничего, но Аня, чаще мужа проводившая время со свекровью, начала замечать за ней странное поведение.
– Она ходит за мной и указывает, как и что делать, буквально по любому поводу, – пожаловалась девушка однажды. – Я, конечно, делаю вид, что прислушиваюсь, но это невозможно.
– Заняться ей нечем, – предположил Миша.
Попытки увлечь Галину Николаевну вязанием или шитьём не увенчались успехом. Она продолжала «руководить», причём настойчивость, с которой она это делала, только возрастала.
– Шторы-то постирать уже пора, – послышалось из комнаты, когда Михаил вернулся с работы и снимал обувь.
– Недели три назад стирали, – спокойно ответила Аня, хотя в её голосе уже чувствовалось раздражение.
– Почти месяц, – возмутилась свекровь. – Пылью уже покрылись.
– Ну, ладно, в выходные снимем, – пообещала девушка.
– Цветы сухие, надо полить.
– Сейчас полью.
– Всем привет, – в комнате появился Миша. – Как вы тут?
– Хорошо, – ответила ему мать. – По хозяйству хлопочем. Пойдём, я тебе суп налью.
Несколько месяцев супруги жили в условиях, когда каждый их шаг комментировался, а вслед выдавалась порция наставлений. «Долго не ходи!», «Экономь воду!», «Неправильно чистишь, надо тоньше, всю картошку так изведёшь!» – звучный голос Галины Николаевны слышался с утра до ночи, словно раздавался бесконечно и из всех уголков квартиры одновременно.
– Я так больше не могу, – призналась Аня перед сном, говоря как можно тише.
– Я тоже, – согласился с ней муж. – Но что делать? Не отвозить же её обратно?
– Нет, конечно. Топить печь и воду носить она уже точно не сможет. А как мы зимой будем ездить? Туда, чуть что, даже скорая не проедет.
Мысль о престарелом доме посетила их обоих, но озвучить её никто не решился. В конце концов, Галина Николаевна не делала ничего плохого – не отзывалась плохо о невестке, не портила вещи, не бралась за то, что выполнить была не в силах. Она лишь хотела быть нужной и полезной.
Миша был её поздним и единственным ребёнком. Мать воспитывала его в одиночку, работая на двух работах, лишь бы сын ни в чём не нуждался. Хотя бы по этой причине взять и «избавиться» от человека, посвятившего тебе всю жизнь, было, по меньшей мере, совестно.
– Давай найдём ей знакомых в доме или какой-нибудь кружок, – предложила Аня.
Найти подруг, с которыми Галина Николаевна могла бы сидеть на лавочке и гулять в парке, им так и не удалось, а вот объединение по интересам обнаружилось быстро, правда реакция на предложение в нём поучаствовать, последовала не то чтобы неожиданная.
– Не люблю я это рукоделие, – уверенно ответила женщина, поднимаясь с дивана и подходя к окну. – Впустую время тратить. Мне бы обратно в деревню, вот там дел сейчас невпроворот.
Действительно, начинался огородный сезон, и на окне уже появились баночки с рассадой. На вопрос, куда она будет высажена, женщина отмахивалась, говоря, что потом найдёт место.
Миша и Аня не противились, да и с постоянными наставлениями уже начали свыкаться, пока не появилась новая проблема. Однажды днём Галина Николаевна решила расширить свою «зону влияния» и вышла во двор.
– Зачем сюда розы? – громко возмутилась она. – Тут тень, а им нужна солнечная сторона. Сюда лучше бы газон посеяли. У меня под яблонями был, такой красивый, ухоженный.
Работники, занимавшиеся благоустройством двора, удивлённо переглянулись и продолжили работу.
– Дайте-ка я вам помогу, – женщина потянулась к инструментам, но в этот момент подоспел Миша и увёл маму домой.
Чтобы она «руководила» исключительно в границах квартиры, приходилось ухищряться – поручать какие-нибудь долгосрочные дела, «забывать» оставить ключи, просить посидеть с внуками, пока те учат уроки. Тем не менее, Галина Николаевна всё равно время от времени выходила в коридор и на улицу и с неуёмным рвением старалась, как ей казалось, всё наладить и улучшить. Соседи не один раз подходили к Михаилу и Ане, прося избавить их от постоянных советов.
Разговоры ни к чему не приводили – женщина искренне не понимала, что от неё хотят, и почему предъявляют претензии. Просьбы перестать разговаривать с соседями её обижали, она ненадолго замыкалась в себе, но вскоре опять возвращалась к прежнему поведению.
– Я так устала, – призналась девушка мужу после очередного утомительного дня.
– Да, нужно что-то делать. И я уже не знаю, что. Остаётся только найти какой-то пансионат с постоянным уходом.
Допустив эту мысль, пара выдохнула с облегчением. В последнее время они были так напряжены, что отношения свелись к быту, а об общем отдыхе по выходным забыли и думать.
Далее последовала неделя переживаний – Миша нашёл хороший частный престарелый дом, Аня начала попытки рассказать об этом свекрови. Та, поняв, что её собираются выселить, вдруг замолчала и принялась собирать вещи. О чём она думала, понять было невозможно, но и её сын, и его жена чувствовали себя ужасно – им казалось, что они предают пожилую женщину.
Спустя неделю после отъезда они решили её навестить, купили гостинцы, собрали детей и поехали за город.
– У меня камень на сердце, – призналась Аня. – Вдруг она нас видеть не захочет?
– Всё может быть, – кивнул Миша. – Ни слова не сказала, когда я её оставил.
Припарковавшись, семья прошла через пункт охраны и оказалась среди уютного, но пока абсолютно пустого дворика. Вдалеке они узнали ярко-красную курточку и отправились туда.
– Так, вот сюда посадим петунью, – послышался громкий уверенный голос. – А там вообще ягодные кусты нужно посадить. Столько места пропадает.
Галина Николаевна стояла среди клумб и грядок, а вокруг неё собрались работники и обитатели пансионата. Аня быстро всех оглядела и не заметила ни капли раздражения или усталости. Все слушали и соглашались.
– Добрый день, – поприветствовал всех Миша. – Мама занялась любимыми садово-огородными делами?
– О, привет-привет, – улыбнулась женщина. – Мои приехали. Ну, давайте, пока вот эту круглую клумбу вскопайте, бархатцы уже можно высаживать, они неприхотливые.
Мужчина в синем рабочем костюме послушно взялся за работу, а его руководительница повела гостей в комнату.
– Как вы тут освоились? – с волнением спросила Аня.
– Хорошо, – ответила Галина Николаевна. – Не то что в квартире. Есть, чем заняться. Вчера в комнате отдыха прибирались, сегодня вот – думаем, как цветы рассадить. Я предлагаю саженцы яблони и ягодных кустов купить, а мне говорят, что если только родственники согласятся, у них на это бюджет не выделен.
– Так давай мы купим. Есть тут рынок неподалёку?
Галина Николаевна обрадовалась этому предложению. Они съездили и выбрали всё, что она хотела. Женщина тут же занялась посадками, а семья, попрощавшись, подошла к начальнице.
– У нас не принято, чтобы жильцы работали, – словно оправдываясь, сказала та. – Но нам показалось, что ваша мама не может без работы, и ей так лучше. Вслед за ней и другие увлеклись, вышли на улицу, участвуют.
Михаил убедил её, что, если есть возможность, лучше не отказывать Галине Николаевне в посильной работе. Та пообещала поручить ей самой решить, как украсить двор, и где разбить новый сад.
– Мне в тысячу раз легче стало, – с нетерпением поделилась Аня, когда они сели в машину, и помахала рукой свекрови.
– Признаюсь, такого я ожидать никак не мог, – улыбнулся Миша. Он тоже был рад, и отягощавшие его мысли, наконец, рассеивались.
По дороге домой все вели беседы, смеялись и строили планы на каникулы. В один момент всё изменилось к лучшему.