Степан подъехал к своему дому и спустился с трактора. Мужчина приехал на обед. Он собирался войти в дом, но оттуда выскочила взбудораженная жена, остановила Степана во дворе.
-Степ, не заходи. Лидку надо в Трифоновку отвезти, началось у нее...
-Чего началось? -не сразу понял Степан. - А, это? Ну так чего ж в Трифоновку?
Мы же решили, что она в городе рожать будет. Пойду к Кольке, попрошу, чтобы он её отвёз.
-Не надо, Стёп, времени нету. Не довезёт он её до города. Сама не пойму, то ли Лидка долго терпела, то ли стремительно началось. До города точно не довезёт. Сажай её в трактор и в Трифоновку вези.
Сразу за этим, будто подтверждая слова Полины, из приоткрытой двери дома раздался натужный крик Лиды. Степан забористо выматерился. Он всего лишь хотел пообедать дома, а сейчас жалел, что не взял с собой куски и не перекусил прямо в тракторе.
Полина убежала в дом и через несколько минут вывела красную, как рак, Лиду. Лида стонала не переставая, время от времени вскрикивала. Ее коленки тряслись, она вцепилась в мать и завывала:
-Мама, чего ж так больно-то? Ой, как больно! Это нормально?
-Нормально, - морщилась Полина. - Роды, они в муках проходят. Это тебе не тот самый процесс.... Думать башкой надо было, - не смогла сдержаться, чтобы не уколоть дочь Полина.
Степан уже сидел за рулем своего трактора, и хмуро смотрел, как жена, подталкивая Лиду в спину, пытается усадить дочь на засаленное, порванное сиденье.
-А ты что, не поедешь? - испугалась Лида. - А вдруг у меня прямо сейчас начнется? Мама! Поехали тоже.
-Да не уместимся мы все в тракторе, - с громким скрипом захлопнула дверь Полина. - Поезжай и не трусь, я следом пойду. Пешком до Трифоновки добегу. Степан, вези уже ее.
Мужчина, не глядя на дочь и не обращая внимания на ее стоны, резко развернул трактор и на всех парах помчался в сторону соседней деревни. Полина хотела закрыть дом, но махнула рукой. Не заходя во двор, закрыла калитку на запирку. После этого легким бегом поскакала за трактором, от которого осталось только облако пыли на деревенской дороге.
До Трифоновки было полтора километра. Полина сильно досадовала, что пошло всё не по плану и что пришлось Лиду везти туда. Хотя многие из соседних деревень рожали именно в Трифоновке. Рожали, учились, даже лечились. Трифоновка деревня большая. Там и школа, и больница. Если это можно назвать больницей. Но родильное отделение, состоящее из одной палаты и пары кабинетов имеется. Полина сама там рожала. И больницу эту хорошо знала. Как, впрочем, все в Трифоновке. Женщина была родом из этой деревни. Это уж потом, выйдя замуж за Степана, она переехала сюда, в Передовку. А родня ее, в основном, вся в Трифоновке жила. Мама, брат и сестра.
Вспомнив о сестре, Полина протяжно вздохнула. Именно из-за родни она так не хотела, чтобы Лида рожала в Трифоновке. Родная сестра Полины, Ольга, работала в этой больнице медсестрой. Это могло нарушить все планы Полины и Степана. Они-то ведь как хотели? Увезти Лиду в город, чтобы она там родила и отказалась от ребенка. А деревенским всем сказать, что не выжил младенец.
Полина вздыхала и бежала, а навстречу ей уже ехал знакомый трактор. Степан хмуро притормозил возле жены, и она с возмущением спросила:
-Ты чего уехал-то? Лиду хоть довез?
-Довез, - мрачно бросил мужчина. - Орала она, как резаная. Я ее сестре твоей передал.
-Что, Ольге? - охнула Полина. - Я так надеялась, что сегодня не ее смена. Ладно, езжай работай, - отмахнулась от мужа Полина и побежала дальше.
Ей и в голову не пришло попросить мужа добросить ее до Трифоновки. Мужику работать надо, а этих "бабских дел", как он сам называл, Степан касаться не любит. Хорошо, хоть Лидку отвез.
Полина выдохлась, поэтому оставшуюся часть до Трифоновки она пошла спокойно. Бежать теперь было ни к чему. Как бы там ни было, если Ольга оказалась в больнице, она о племяннице позаботится. Ольга вообще у них жалостливая. С детства любила кошечек, собачек лечить. Вот и пошла в медицину.
Полина вошла в деревню, в которой выросла, прошла пару кварталов, свернула налево и увидела здание больницы. Непосвященному человеку трудно было догадаться, что это больница. Двухэтажная деревянная усадьба с резным орнаментом была когда-то, видимо, жилищем какого-то купца. Если внутри все переоборудовали, то снаружи здание выглядело по-прежнему. Единственное, что переделали, это вход. Высокое крыльцо с широкими дверями и большая табличка указывали на то, что именно тут оказывают врачебную помощь. Полина неспеша поднялась по бетонным ступеням, вошла внутрь. Сразу возле входа был кабинет терапевта. Возле него топтались две местные жительницы,
желающие пожаловаться врачу на давление и головные боли. Полина быстро с ними поздоровалась и поспешила пробежать мимо, пока ее не остановили с расспросами. "Много здесь знакомых, очень много" - вздыхала она про себя, шагая по деревянному полу коридора к родильному отделению. А навстречу ей уже бежала ее сестра.
-Поля, ну наконец-то! Вы чего тянули? Почему раньше Лиду не привезли? Она уже рожает во всю.
-Татьяна Ивановна как? - многозначительно посмотрев на Ольгу, спросила Полина.
Татьяна Ивановна была местной акушеркой. Вопрос был не риторический. Как медицинский работник, Татьяна Ивановна была очень опытной женщиной. Женщиной в возрасте. Она еще роды у самой Полины принимала и у Ольги. Женщины ей доверяли. Но только когда Татьяна Ивановна была трезва. Был у акушерки один грешок. Любила она выпить. В последние годы это стало серьезной проблемой. У Татьяны Ивановны случались запои. Вот и спросила Полина, как она сейчас.
-Нормально, - кивнула Ольга. - Месяц, как сухая. Так что, Лиде повезло...
Ольга договорить не успела. Из родовой раздался пронзительный крик Лиды.
-Ничего-ничего, - оглянулась на этот крик Ольга. - Татьяна Ивановна говорит, что все проходит нормально. Должна быстро родить. Слушай, Полин, ко мне сейчас на уколы придут. Пошли со мной. Посидишь в процедурке, подождешь. Чего тут, под дверью, душу себе рвать? Все мы так когда-то орали.
Лиде было так больно, что временами ей хотелось потерять сознание, а очнуться, когда все это закончится. Она не сдерживаясь кричала матом. Проклинала ребенка, который причиняет ей такую боль, проклинала того городского, чье лицо уже стерлось из памяти. Проклинала и себя - наивную дуру, что девять месяцев назад захотела лучшей жизни.
Пожилая морщинистая акушерка грубым, прокуренным голосом велела Лиде заткнуться.
-Ты кричать-то кричи, а сквернословить я тут не позволю, - "гавкнула" она.
Лида перестала ругаться. Да и орать уже не было сил. Голос был сорван. Оставалось только скулить.
Лида не хотела слышать, как акушерка удовлетворенно сказала:
-Девчушка! Хорошая, крепенькая. Три кило точно есть. Ну точно - 3,400. Посмотри на свою дочку.
Акушерка поднесла ребенка к Лиде, а та крепко зажмурила глаза и крутанула головой с прилипшими от пота ко лбу волосами.
-Не надо, не хочу, - шипела девушка. - Унесите ее. Я хочу спать. Можно мне в палату?
Татьяна Ивановна совсем рассердилась.
-Какая своевольная девка. Дочку она, видите ли, посмотреть не хочет.
В это время в голову акушерки закрались нехорошие подозрения. Она уже сталкивалась с подобным поведением и знала, предвестником чего это может быть. Не в первый раз в ее практике отказывались от детей. Но там можно было ожидать. Женщины-то были "пропащие". Одна пьющая многодетная мать, вторая бомжиха, неизвестно откуда приблудившаяся в Трифоновку. А эта же нормальная. Племянница Ольгина. Не замужем вроде, ну и что ж? Не она первая, не она последняя.
Татьяна Ивановна сердито унесла ребёнка из родовой, отдав распоряжение санитарке отвести Лиду в палату. Там Лида, испытывая огромное облегчение от того, что все наконец-то закончилась, уснула. Уснула и, по всей видимости, проспала несколько часов. Проснулась, когда за узким, продолговатым окном палаты начало темнеть. Первое, что Лида увидела, был сводчатый старинный потолок над ней. И только потом девушка поняла, что проснулась она не просто так. Ее разбудила тетя Оля, мамина сестра.
-Хватит спать засоня. Дочку-то кормить надо. Мамка твоя домой убежала, корову встречать. Да и у меня смена закончилась. Я уж тут почти час сижу, жду пока ты проснешься. А доченька твоя надрывается. Сейчас принесу тебе твою красавицу.
-Не надо, - резко сказала Лида.
Сказала и попыталась приподняться на локтях. Поморщилась от боли в животе.
Тетя Оля, будто не слыша ее, шла к двери. И тогда Лида крикнула, как сумасшедшая:
-Не надо, я сказала! Не надо ее мне нести. Она мне не нужна.
В палате, кроме кровати Лиды, было еще две. Обе они пустовали. Так что, они с тетей Олей были тут только вдвоем. Тетка дернулась, как от удара. Медленно повернулась к племяннице, внимательно на нее посмотрела.
-Так вот оно что. Значит, мне не показалось, что Полина как-то странно себя ведёт. Спрашиваю, как внучку назовёте, она уходит от разговора. Вы чего удумали? Ну, нагуляла ты ребёнка, и что? Не прокормите, что ли? Родители твои не бедствуют, скотина имеется. Ты давай, мысли такие брось. Сейчас я тебе её принесу, и ты сама увидишь, какая она красавица.
-Не смейте. Не надо, я говорю. Даже если вы её принесёте, тёть Оль, я её в руки не возьму. Можете даже не пытаться.
Лида проговорила это как можно жёстче и отвернула от тетки голову, всем своим видом, показывая, что она не прикоснётся к ребёнку.
Ольга была медработником, можно сказать, интеллигентным человеком. Она уже утратила свою былую восторженность от профессии медицинского работника, но всё равно оставалась человеком душевным и добрым. У Ольги муж был комбайнёр. Он очень любил пропустить крепкое словцо, у него это было для связки слов. А Ольга матом ругалась крайне редко. В чрезвычайных ситуациях вылетит, вот как сейчас. Обозвала она грязно племянницу и чуть не плюнула в сторону кровати.
Лида сморщилась от обидного слова. Не ожидала она такого, от мягкой тети Оли. И все равно голову не повернула, слыша, как тетка убежала из палаты.
Лида испытывала сейчас только облегчение. Половина дела сделана! Она родила. Осталось выйти из этой больницы и забыть о последних девяти месяцах, вычеркнуть их из жизни. Не было их и всё. Так они с Андреем договорились.
Андрей приходил к Лиде несколько раз. Отводил глаза от её большого живота. Видно было, что парню неприятно видеть Лиду в положении. Первый раз даже разговора не получилось. Андрей вспылил и убежал. Потом пришёл только через неделю.
-Ты это, Лид, на меня не сердись, - говорил Андрей. - Я вижу, что тебе тяжело и я маюсь. Думаю только об одном, как найти того гада и отомстить. Может, все-таки есть шанс разыскать его... Ну, кто это с тобой сотворил?
-Нет, точно нет, - отчаянно мотала головой Лида. - Я и внешность его не помню. Шла по лесу, он напал на меня, и...
Лида замолкала, делала страдальческое выражение лица.
В последний свой визит Андрей был более спокоен.
-Лида, я все обдумал и решил. Когда избавишься от балласта, я на тебе женюсь. Только не хочу я видеть этого ребёнка. Пойми меня правильно.
-А ты думаешь, я хочу? - вскрикнула Лида. - Не будет его, Андрейка. Точно не будет.
-Ну вот на этом мы и порешим. Я завтра в город уезжаю. Буду работу искать. Когда избавишься от этого... - Андрей с отвращением кивнул на живот девушки, - приеду. Свадьбу сыграем и заберу тебя. Будем в городе жить.
Вот о чем думала Лида на кровати родильного отделения. Она затыкала уши, чтобы не слышать плач ребенка, прекрасно зная, что это плачет именно ее новорожденная, потому что других рожениц сейчас тут нет. Девочка надрывалась где-то совсем рядом, а Лида затыкала уши и мечтала о том, как они с Андреем поженятся.