В маленьких городках - все у всех на виду. Так и мой сосед Виктор
Михайлович попал впросак, уйдя от жены к любовнице через пару улиц. Третий месяц мы все с наслаждением следим за переменами.И конечно,сплетничаем.
Виктор и Наталья отметили 15 лет со дня свадьбы. Отмечали хорошо, в кафе. Конечно, все желали здоровья, любви, внукам - двойне Маше и Мише было уже по 15 лет. А через пару недель Виктор собрал вещи и переехал от экономиста завода Наташи к руководителю дома творчества Галочке. Народ в предвкушении затаился. Галочка была хороша собой (бывшая балерина все же), неглупа, имела связи. Она неплохо встряхнула культурный бюджет нашего захолустья - и шли слухи, что она очень дружна с самим главой района, если вы понимаете, о чем я. Правда, в этот же год построили новую пожарку и открыли новый пункт приема мяса. А в связях с огромными суровыми мужиками щуплого главу заподозрить было сложновато. Ведь надо же 36-летней женщине как-то устраивать свою жизнь. А у нас на весь район три приличных кандидата - полковник в отставке, инженер завода и зоотехник. Но с зоотехником мутно - он частенько зависал в городе, и тоже ходили слухи, что видели его там с гражданской женой. Полковник к своим 45 годам ни разу не был женат, так что тоже вопросики. Отдувался инженер Максим Юрьеевич - 32 года, свое жилье. Были варианты, что со временем пойдет Максим по управленческой лестнице. Поэтому мало кто обрадовался Галочке. А Галочка жила в служебной двухэтажке, построенной лет 5 назад для таких молодых приезжих специалистов. Жили тут почти одни женщины - врачи, учителя, пара лаборанток.
Тут же жили по трое в комнате вахтовики из ИТР, приезжавшие то на одно, то на другое предприятие - кто с проверкой, кто на три месяца работы. И ходить далеко не надо было - три свадьбы уже сыграли. Виктор Михайлович, вынужденный бывать в этом доме по работе, ни в чем таком замечен и заподозрен не был. Мало ли, документы какие занес командировочным или график какой подписать - кадровик Алла Тайвазовна тоже жила здесь же.
И вот среди бела дня, в среду, когда большая часть народа шла по домам, Виктор Михайлович с сумкой и какой-то весь расхлябанный шел по главной улице в противоположную от дома сторону. Все сразу поняли, что дело пахнет керосином. Но когда тетка Вера, жившая напротив двухэтажки, взахлеб рассказывала соседкам, что Виктор переехал к Галочке, все обомлели. Что, почему? И хоть не советские времена товарищеских судов, а вызвал поутру энергетика директор завода Ходырев и стал расспрашивать.
-А надоело, — сказал Виктор Михайлович. — Наталья поправилась на 20 кило за прошедшие годы, не развивается, ничего ей от жизни не надо, кроме отпуска у моря. А Галочка — муза! К тому же теща с тестем все мозги огородом съели. На-до-е-ло!Виктор Михайлович провел рукой по горлу. Помолчал и добавил:
-Ты же сам разводился.
Крыть директору было нечем — он сам за год до серебряной свадьбы ушел из семьи. Но все прекрасно знали характер его Вероники, и по сути, ему это даже наш врач посоветовал, в очередной раз померив пульс: мол, хочешь жить - разводись. И Ходырев развелся. Решил, что лучше хоть на фото будет видеть детей и внуков, чем они его фото на памятнике. А они неожиданно поддержали - мать всем уже проела плешь. Мужчины молча посидели в кабинете, Ходырев кивнул и дал Виктору два отгула - съездить в город, обустроить новое хозяйство.
Как дела у Натальи, никто не знал -она ушла на больничный. Через две недели вышла как ни в чем не бывало и села за компьютер. К тому времени стало понятно, что шашни ее полубывший муж с балеринкой крутил давно, так что странно, что от рогов у Натальи голова не болела. Наталья только цыкнула на коллектив и погрузилась в мир расчетов. Работа помогает отвлечься. Но как тут отвлечешься, когда каждый считал своим долгом рассказать ей, как продвигаются отношения у почти бывшего мужа и его любовницы.
«А ведь она ему еще и родить может, заметила Зинаида Петровна, бухгалтер.
- И придется тебе, Наташка,делить и дом, потом с очередным потомком, и машину. Ты бы озаботилась уже, спасала нажитое. Тебе еще детей в люди выводить».
Дети в люди выходить отказывались уехали на лето к сестре Натальи в город. Сама Наташа огород запустила, из дому лишний раз не выходила, родителям дверь не открывала - только слышно было, как воет вечерами. Мать Натальи пыталась оттаскать за волосы Галю прямо на работе, но та быстро вызвала полицию. И места у нас хоть и глухие, да не настолько, чтобы не получить административку за драку. Потекли жаркие летние дни. Виктор на развод не подавал, ничего не предпринимала и Наталья. Галя билась за приезд областного театра - чтобы было куда платья выгуливать и мужика, в голос решили кумушки. Кажется, в вечер долгожданного спектакля и началось.
Виктор со своей музой прогуливались вдоль площади перед администрацией, на глазах у всех. Виктор чувствовал себя неуютно под любопытными взглядами, ускорял шаг, Галя же сдерживала его, вытягивала ножки балетным шагом на высоких каблуках, подставляла ярко накрашенное лицо ветру.
Уже второй год за зданием администрации продавался дом - старый хозяин умер, а наследники жили за пределами нашей области. Галя придержала Виктора: «Мы не можем всегда жить на служебной квартире. А если ребенок? Тебе ведь могут дать ипотеку». Помолчали.
Утром лаборантки рассказывали на работе, как новоиспеченные молодые до ночи ругались, что надо бы машину - и в город ездить удобнее, и вообще, а вдруг ребенок? Ходырев, слышавший этот разговор, вздохнул - он понимал, что сейчас Виктор знакомится с обратной стороной своей беззаботной Галочки, которая на самом деле мечтает о таких же заботах, из которых Виктор бежал.
Через неделю в отделе культуры давали командировки на методические семинары - Галя отказалась с мотивацией, что не надо тут ей личную жизнь портить. Виктор, которого тоже отправляли в город на неделю по промбезопасности, наслушался, что все можно решить по Интернету и что он пытается сбежать от ответственности — нужно вешать новые шторы.
К концу июня стало ясно, что дело темное. Галя, нервная и прозрачная, курила в актовом зале до глубокой ночи, посматривая на дверь. Виктор, которого она ждала, в это время сидел в квартире Ходырева и молчал. Директор тоже молчал - как и многие после развода, он понимал, что менять брак можно только на одиночество. Никакие другие отношения не дадут отдыха от рутины. Молчал и сидевший с ними полковник - тот понял эту истину намного раньше и решил просто не жениться. Пустели бутылки, молчали мужики, светало - Виктор смотрел в сторону дома, где горело окно в их с Натальей спальне.