Начнём с простого. Сплошных лесных массивов в Ирландии не осталось уже в раннем неолите, что вызвало в своё время появление топких болот — мелиоративную функцию деревьев никто не отменял. Это спровоцировало коллапс населения и экономики. Только народ приноровился к новым реалиям: научился строить дренажные системы, использовать навоз вместо золы, применять рало вместо мотыги и сократил сжигание дров до разумных объёмов, остров посетило две чумы: рудознатцы с металлургами и чумные блохи, которых эти бойкие люди нечаянно привезли в багаже.
Для новых владельцев острова лес был не помехой и удобрением, а важнейшим ресурсом — он был необходим для обустройства шахт, для самих горных разработок и для производства металла. Дефицит леса грозил большой бедой, и порядок был наведен очень быстро. Подсечное земледелие упразднили на протяжении жизни одного поколения. Лесопользование больше не приводило к образованию новых болот и расширению пустошей, не смотря на то, что скотоводство составляло важную часть хозяйства поселенцев, а с металлом работали активно. Больших лесных массивов письменная традиция зафиксировала всего четыре: Большой лес Кули (графство Лаут), Лес Декси в Тиуртре (Тирон), лес Мойре в Коннахте и Большой лес в горах Сперрин. Уже в бронзовом веке на большей части острова ландшафт принял облик, который не менялся три с половиной тысячи лет, та самая триада землепользования: клаханы, перемежающиеся рощами и разделённые пустошами и болотами. В таком виде землеустроительные нормы были зафиксированы законами брегонов.
Лесопользование в древней Ирландии имело некоторые особенности. Лес был общинным, но не ничейным. Все рощи были закреплены за клаханами либо наследственными землевладельцами, как и отдельно стоящие деревья. Собирать хворост, жёлуди, орехи и ягоды в лесах было позволено всем членам клана. Разрешалось срезать жердь чтобы починить древко копья, дышло повозки или сделать носилки. То, что касалось вырубки деревьев и заготовки жердей и прутьев для плетня, это было прерогативой землевладельца или держателя земли — то есть, клахана либо фла. Если дрова у владельца почему-то заготавливать больше негде и топить очаг и баню нечем, это исключительно его собственные интимные проблемы, никто ему помогать не обязан, будет мёрзнуть, есть сырое и зарастать грязью. Поэтому многие рощи были огорожены или окружены канавой, к каждой всегда вела дорога, которая хорошо просматривалась, и за тем, чтобы в лесу не отирались посторонние, следили всем миром, за возобновлением леса — тоже.
Вырубки сравнивали с побоищем, когда погибают простые воины, а остаются на поле боя поединщики. На делянке сохраняли в обязательном порядке деревья первой категории — законодательно был утверждён их список. Малоценные рубили и затем порослевые побеги использовали на жерди. Выборочные рубки приводили к изменению состава пород деревьев. Такой лес, даже если он возобновлялся из семян сам, уже скорее искусственный, чем природный.
Скотину в рощи не пускали, но пасли свиней в сезон желудей. Для этого городили загоны, и при свиньях неотлучно находился свинопас. Эта работа считалась опасной и непрестижной, поэтому в свинопасы определяли умственно отсталых общинников, батаков и рабов.
Одиноко растущие деревья тоже проходили по категории леса. Если при переделе кому-то повезло получить пашню с куртиной деревьев, рубить их было нельзя, а забрать себе, например, яблоки и сидр из них сделать — можно. Но, опять таки, не весь урожай, а только ¾. Оставшуюся ¼ делили по правилу: 3/4близкой родне, 1/4снова делили на доли 3/4для бедных, и остаток — тем, кто попросит, даже чужим.
Ресурсы не удовлетворяли спрос на деловую древесину и дрова. Случались браконьерство, кражи и порча деревьев. Поэтому в Законе о соседстве (Bretha Comaithchesa) 28 пород деревьев и хозяйственно-ценных растений были разделены на 4 категории по 7 видов в каждом и определены штрафы за различный ущерб. Список сопровождался комментарием. Благодаря комментарию мы сейчас знаем, как использовали конкретную породу в хозяйственных целях и как наказывали за браконьерство. В том же Законе о соседстве порча деревьев упомянута и в других разделах. Например, если человек срезал с чужого дуба кусок коры, чтобы дубить лоскут кожи для пошива женских башмаков, то он должен отдать владельцу дерева целую коровью шкуру, для мужских башмаков — кожу вола. В обоих случаях виновная сторона должна залечить рану дерева — замазать смесью глины с коровьим навозом. Что грозило браконьеру, видно из таблицы.
В трактате Закон о пчёлах (Bechbretha) оговаривается отдельно, что раны, нанесённые дереву во время сокодвижения опаснее, чем в зимнее время, когда дерево «спит», поэтому штраф должен быть больше.
Списки деревьев из каждой категории я свела в таблицу.
Самые ценные деревья - благородные (airgid fedo). За ними следовали общинники (aithig fedo), деревья-чернь (fodla fedo) и лесные кустарники (losa fedo). В списке есть странности: земляничное дерево в настоящее время в Ирландии не может развиваться в силу слишком низкой суммы активных температур. Споро-пыльцевой анализ это растение в Ирландии тоже не видит. Белый орешник — практически на 100% бук европейский. Во-первых, его плодики-орешки и в самом деле съедобны, во-вторых, у него серебристо белый ствол. Так что, рябина-ария, которую включают в список в некоторых переводах как название белого орешника, скорее всего, ошибка перевода с древнеирландского на более современные версии. В списке кустарников заблудился папоротник орляк, который определённо травянистое растение, но он был важен для людей, поскольку его корневища и молодые листья съедобны и выручали в самое голодное время. Нужно было его куда-то определить, засунули к кустам на свободное место.
Рассказ будет неполным, если оставить в стороне священные деревья, под сенью которых в Ирландии происходили церемонии религиозного плана. Такое имелось в каждом племени и, наверное, в каждом клане. Дерево, прорастающее между мирами и связывающее их — один из символов мироустройства у многих индоевропейских народов. В Ирландии почитали пять священных деревьев: дуб Оу Мунга, ясень Биле Тортан, тис Оу Рыс, ясень Крэиб Дахе, ясень Крэиб Исныг. Они считались живыми хранителями земли, отводившими на себя потустороннее зло, как деревья притягивают и уводят в землю молнии. Отголоски этих верований звучат до сих пор. С семьёй Сент-Лоренсов из Дублина, ярлов Хоута, связан дуб-великан, растущий в поместье Хоут. Легенда гласит, что знатный род пресечётся, когда упадёт это дерево, поэтому под скелетные ветви на всякий случай установлены подпорки. Никто не тронет одинокий боярышник, растущий посреди поля — это хранитель семьи фермера, подарок феям. Деревья сажали и сажают на удачу.
Лесоохранное законодательство не такая уж редкость для Европы. Подобные кодексы известны, например, в Уэльсе, в англосаксонском праве имелись определённые нормы. Что необычно — общественная собственность на лесные угодья, наряду с частной, и требования к благоустройству, в частности, наличию дороги и канавы вокруг леса либо изгороди. И совсем уж не по-европейски выглядит делёж урожая яблок с упоминанием всех, кого нужно наделить и каким количеством.