Лариса, устало вздохнув, закрыла дверь ванной комнаты, оставив на полке свои мысли и заботы вместе с пузырьком крема. Было поздно, а тишина в квартире обволакивала её, как старое, привычное одеяло. Она ещё не знала, что эта ночь станет началом конца её брака. Нанося крем на руки, она взглянула на своего мужа, Никиту, который, удобно устроившись на диване, листал ленту новостей на смартфоне.
— Лёш, — тихо начала она, как будто заранее прощупывая почву, — я хочу к родителям поехать. Соскучилась по ним очень.
Алексей, не отрывая взгляда от экрана, едва заметно дернул плечом.
— И что вас всех тянет куда-то ехать? — раздраженно бросил он.
Лариса нахмурилась, не ожидая такой реакции.
— Всех? — переспросила она, поднимая одну бровь.
— Ну, мама моя вон тоже всю плешь мне проела – хочу на море!
Лариса усмехнулась, но в душе всё сжалось. Свекровь. Ирина Васильевна была для неё как заноза, которая с каждым годом всё глубже и глубже впивалась в её жизнь. Женщина была убеждена, что её сын сделал неправильный выбор, связавшись с Ларисой. Алексей был её единственным ребенком, и каждая новая сноха воспринималась ею как разлучница, враг номер один.
Свекровь уверенно демонстрировала, что за внимание сына надо бороться. Всякий раз, когда она приходила в гости, Лариса заранее знала, что её ждет. То она, как хозяйка, врывалась на кухню, распахивая холодильник и заглядывая в кастрюли, как будто проверяя, достойна ли та еда её драгоценного сыночка. То с высокомерным видом указывала на пыль на полках, хотя Лариса убиралась буквально вчера. Особенно её раздражала привычка Ирина Васильевна становиться на стул и проводить пальцем по верхней кромке дверного проема.
— Опять пыль по всюду! — возмущалась она с видом, словно обнаружила в доме таракана. — Как ты вообще ухаживаешь за домом?
Лариса вспоминала, как раньше эту фразу она просто пропускала мимо ушей. Однако со временем свекровь стала использовать её как рычаг давления, как символ её "провалов" в роли хозяйки.
— Унитаз — это лицо хозяйки! — свекровь любила повторять эту фразочку, которая сначала казалась Ларисе смешной, а затем стала причиной для очередных скандалов.
Алексей, казалось, не замечал, что его мать регулярно нарушала границы их семьи. Когда Лариса пыталась вовлечь его в домашние дела, как, например, попросить помочь с мытьем посуды после ужина, Ирина Васильевна тут же вмешивалась:
— Он зачем женился, Ларис? Чтобы посуду мыть по вечерам, когда устал? — язвительно заявляла она.
— Ирина Васильевна, — Лариса старалась держать себя в руках, но иногда голос предательски срывался, — это наши с Лёшей отношения. Мы живем в двадцать первом веке, и я тоже работаю и устаю. Что такого, если муж помогает по дому?
— Смешно, — шептала та в ответ, недовольно поджав губы, но больше не настаивала, понимая, что спорить сейчас бессмысленно.
***
Лариса приехала в этот город десять лет назад, оставив родителей далеко на севере. Родители жили в небольшом селе, где время тянулось медленно, как ленивый ручей. Они всегда мечтали, чтобы их дочь поступила в университет в большом городе, и когда Лариса с отличием закончила медицинский институт и стала офтальмологом, они были ей очень горды. Работа нравилась ей, и она нашла себя в частной клинике, где условия и оплата были куда лучше, чем в государственной поликлинике. Она могла позволить себе жить достойно и помогать родителям и младшему брату Илье.
С родителями она виделась всего несколько раз после переезда. Каждый раз, возвращаясь на родину, Лариса чувствовала, как тоска по далёкому северу наполняет её сердце. Она скучала по непролазной тайге, по густым зарослям северной ягоды и особенно по холодному, чистому небу, на котором зимой зажигались северные огни.
Она начала копить на поездку к родителям ещё полгода назад. Алексей знал об этом и никогда не возражал. Лариса и Алексей жили хорошо. Когда-то он пришел к ней на приём, чтобы проверить зрение, и уже тогда не смог устоять перед её очарованием. После приёма он пригласил её на ужин, и всё завертелось так быстро, что через четыре месяца он уже ждал её с цветами и кольцом на пороге дома.
— Если ты согласишься, — с дрожью в голосе сказал он, — я всю жизнь буду тебя на руках носить.
Лариса хотела пошутить, что для такой ноши ему придется подкачаться, но вместо этого, растроганная, просто кивнула, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Они расписались в ближайшем ЗАГСе, а торжество отпраздновали в узком кругу друзей.
С тех пор они жили в квартире, которую Лариса купила на деньги, вырученные с продажи бабушкиного дома, который достался ей по наследству. Квартира была просторной, с двумя комнатами, и, что было особенно ценно, она находилась в собственности Ларисы, что давало ей чувство безопасности и независимости.
Алексей, хоть и рос без отца, оказался настоящим мастером на все руки. Он сам поклеил обои, уложил кафель и заменил старые трубы на новые пластиковые. Лариса обставила дом с любовью: на подоконниках появились герани и кактусы, на полу — уютные коврики, а диван украсили декоративные подушки, которые она вышила своими руками.
Но были вещи, которые не могла исправить даже её любовь к уюту и дому. Алексей всё больше и больше отдалялся, а свекровь вмешивалась в их жизнь всё сильнее.
***
В этот солнечный день, как это часто бывало, без приглашения к ним нагрянула Ирина Васильевна. Лариса кивнула ей в знак приветствия и, не снимая лёгкий плащ, поспешила в магазин за чем-нибудь к чаю. Свекровь, как всегда, пришла с пустыми руками.
Проходя по двору, Лариса почувствовала, как тёплый ветер резко сменился холодным, и небо стало затягиваться чёрными тучами. Первые капли дождя упали ей на лицо. Лариса тут же развернулась и побежала домой за зонтом.
Открыв дверь, она услышала голоса мужа и свекрови, доносившиеся из кухни.
— Отдохни, мам. Ты так давно хотела на море, — сказал Алексей.
— Ой, сынок, я так благодарна тебе за деньги! Спасибо. Кто ещё о матери позаботится, как не ты.
Лариса застыла на месте. Какой-то странной интуицией она уже знала, что произошло. Прошла в кухню и сразу спросила:
— А с каких это активов, дорогой, ты вложился своей маме на отдых?
Алексей вздрогнул, как будто его поймали на месте преступления, и начал что-то невнятно мямлить, но Лариса уже почти не слышала его слов. Она побежала к шкафу, где хранила свои сбережения. Дрожа руками, она открыла заветную коробочку и обнаружила, что большая часть денег исчезла. Всё, что она копила полгода на поездку к родителям, было потрачено на свекровь.
— Как ты мог взять мои деньги!? — почти крича, спросила Лариса, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. — Я не видела маму и папу почти два года, я столько копила! Немедленно верни мне всё до копейки!
— Лора, я не могу… — Алексей пытался найти слова оправдания. — Мама уже оплатила поездку: билеты заказаны, номер забронирован. Чуть позже всё отдам. Прости.
— Ты что, серьёзно? — прошипела Лариса, глядя на него с ненавистью. — Ты взял мои деньги, чтобы отправить свою мать на курорт, зная, что я хотела к своим родителям?! Ты совсем больной?
Ирина Васильевна нахмурилась, услышав эту тираду. Она хотела что-то сказать, но Лариса вскипела:
— Не вмешивайтесь, это не ваше дело! Вы вечно лезете туда, куда вас не звали!
— Как ты смеешь так разговаривать со мной?! — свекровь покраснела от гнева. — Я его мать, я его воспитала! А ты... Как смеешь ты так себя вести? Да ещё и в своём доме!
— В своём доме? — Лариса почти захлебнулась от сарказма. — Если бы не моя бабушка, которая оставила мне квартиру, вы бы сейчас и жить-то здесь не могли! Или вы забыли, кто за всё это платит?
Алексей попытался вмешаться:
— Хватит, Ларис, не надо так…
— Не надо? — Лариса злобно рассмеялась. — Ты меня предал! Свою жену ради своей мамочки! Теперь всё ясно!
Лариса не могла больше сдерживаться. Она пошла в спальню, захлопнула дверь, пытаясь успокоиться. Но вместо этого горькие слёзы хлынули из глаз, и она бессильно упала на кровать. В голове кружились мысли, и ей казалось, что она оказалась в ловушке, из которой нет выхода. Алексей пошёл за ней, но услышал из-за двери:
— Не смей подходить ко мне! Я не хочу тебя видеть!
Он постоял, прислушиваясь к её плачу, затем развернулся и вернулся на кухню.
***
На следующий день Лариса решила поговорить с Лёшей, но всё больше понимала, что их отношения трещат по швам. Она попыталась объяснить ему, как сильно она разочарована, как больно ей было узнать, что он смог поступить так с её мечтами, её планами. Но Алексей не желал признавать свою ошибку.
— Это просто деньги, Ларис, не бери в голову. Я скоро всё верну, всё будет нормально.
— Просто деньги? — Лариса едва не кричала. — Это не просто деньги! Это доверие, это уважение! Ты не понимаешь?
— Ты драматизируешь. Я сделал то, что считал нужным. Мама заслужила отдых.
— А я заслужила быть счастливой, чёрт возьми! Но, видимо, ты об этом забыл.
В комнате воцарилась тягостная тишина. Алексей не хотел продолжать спор, он не понимал, почему Лариса так сильно настаивала на своей правоте. Для него это было простое недоразумение, которое вскоре забудется.
Но Лариса чувствовала, что это был не просто спор о деньгах. Это была грань, за которой начиналось недоверие и непонимание, пропасть, в которую они оба летели, но Алексей, похоже, ещё не осознал этого.
— Ты хоть понимаешь, что у нас больше нет ничего общего? — тихо спросила Лариса, будто боясь услышать ответ.
— Перестань, — холодно ответил он. — Мы просто оба устали. Всё наладится.
Лариса не ответила. Вместо этого она начала планировать свой отъезд. Она решила, что поедет к родителям, даже если придётся продать часть своих украшений, чтобы купить билет. Она поняла, что должна вернуться в тот мир, где её любят и ценят, в тот мир, где она сможет найти себя снова.
За неделю до отъезда Лариса всё-таки сделала последний шаг. Она отправила Никите сообщение:
"Я уезжаю к родителям. Не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще. Нам нужно время, чтобы понять, что происходит и нужно ли нам это дальше."
Алексей долго не отвечал, но, наконец, в её телефоне появилась простая фраза:
"Как хочешь."
Это «как хочешь» стало для Лариса последней каплей. Она знала, что этот момент неизбежен, но боль от того, что человек, которого она когда-то любила, оказался чужим и равнодушным, была почти невыносимой. Слёзы вновь подступили к её глазам, но на этот раз она позволила себе заплакать. Её решение было принято, и путь к себе начался.