Мне было сложно понять, почему моя жена хочет усыновить чужого ребёнка. У неё уже есть две приёмные девочки — мои дочки.
— Дорогая, не расстраивайся, — я обнял свою жену.
— Ты так говоришь, потому что это тебя не касается! — расплакалась Юля.
— Никто не принимал тебя за беременную женщину!
Я не знал, как реагировать на это, поэтому спросил:
— Хорошо, но что именно ты услышала от Оли?
— Она сказала, что ужасно счастлива, потому что по мне видно, что нам наконец-то повезло...
Я глубоко вздохнул. Конечно, подруга Юли хотела как лучше. Она была так счастлива за тебя!
Я сказал об этом своей супруге, но ей было безразлично.
— Ну и что! — кричала она на меня. — Какие у неё были намерения! Главное, что я чувствую. И что я должна была ей сказать? Что я набрала двадцать килограммов, потому что принимала лекарства, и всё равно толку ноль!
Я не стал продолжать разговор. Я знал, как сильно Юля хотела стать матерью, и как больно ей было после каждой неудачной попытки. А теперь её мечта не только не осуществилась, но и она потеряла идеальную фигуру… Я понимал, как сильно она переживает, и осознавал, что никакие слова ободрения не помогут.
На следующее утро Юля ушла на работу, а я приготовил завтрак для своих дочерей от предыдущих отношений. Когда всё было готово, а они всё ещё не выходили из своих комнат, я позвал их поторопиться, потому что мне нужно было успеть отвезти их в школу.
— У Юли вчера опять был приступ ярости? — спросила пятнадцатилетняя Эля. Она всегда называла свою мачеху по имени, что не нравилось ни мне, ни моей жене. Но у меня не было сил её отчитывать.
— В общем, ничего удивительного. Она на двадцать килограммов поправилась, а проблемы всё равно остались. Что ж, возраст берёт своё, — прокомментировала она, добавив немного иронии.
— Эля, ты не должна так говорить, — сказал я ей.
— Пусть она оставит меня в покое и перестанет вмешиваться в мою жизнь. Она мне не мать! Если ей хочется побыть мамой, пусть наконец родит своих детей! — выкрикнула дочь, на ходу хватая со стола бутерброд.
— Не беспокойся, я поеду на автобусе. Увидимся позже! — сказала она и выскочила из дома.
Вскоре на пороге кухни появилась девятилетняя Зоя. Она выглядела очень сонной, как будто совсем не спала ночью.
За завтраком она молчала, как будто была обижена на нас. В машине она отвечала на мои вопросы коротко и лаконично.
Когда мы уже подъезжали к школе, она наконец заговорила:
— Почему мама хочет ещё одного ребёнка? — спросила она, обращаясь к Юле, как к маме. Она не помнила свою биологическую мать, потому что моя предыдущая жена умерла от рака, когда Зое было всего два с половиной года.
— Послушай, Зоя, ты же растешь с каждым днём, а мама мечтает о маленьком малыше… — попытался объяснить я. Она бросила на меня неохотный взгляд.
— Это неправда. Мама просто не любит меня, потому что я не её дочь, — грустно пробормотала она.
— Не говори так, — возразил я, останавливая машину перед школой Зои. — Мама любит вас обеих с первого мгновения.
— Если бы это было так, то нас бы ей хватило, и она не захотела бы иметь собственного ребёнка, — объявила она и, не прощаясь, вышла из машины.
В словах Зои определённо была логика. Мне кажется, моя жена просто не полностью реализовала себя как мать. К тому же время неумолимо шло.
Недавно Юле исполнилось 35 лет, и она больше не могла откладывать решение стать матерью. Её точку зрения я понимал, хотя сам не сталкивался с подобными дилеммами.
Мне недавно исполнилось сорок, и у меня есть две замечательные дочери. Несколько лет назад я согласился завести ещё одного ребёнка, но когда наши попытки ни к чему не привели, это не стало для меня большой проблемой.
Честно говоря, через некоторое время я даже почувствовал некоторое облегчение, хотя, конечно, не говорил об этом жене. Но в глубине души я не мог отрицать, что теперь, когда начинаешь ценить возможность подольше понежиться в постели, мысль о маленьком ребёнке, к которому приходится вставать по ночам, немного пугает меня.
К сожалению, у Эли начался трудный подростковый период, из-за которого её отношения с Юлей стали напряжёнными. Они никогда не были особенно близки, но теперь поведение моего старшего ребёнка стало просто невыносимым. Она всё ещё в какой-то степени слушалась меня, но к Юле относилась враждебно. В отличие от Зоси, которой явно не хватало материнской любви, будь то от родной или приёмной матери. А мне, находясь в центре всего этого, приходилось одновременно поддерживать каждую из трёх своих девочек. Нетрудно понять, что задача была непростой.
Однажды утром, сидя за компьютером, я увидел, как моя любимая просматривает страницы с фотографиями малышей. Я понял, что сегодня мы будем обсуждать её планы. Юля уже неоднократно посещала центры лечения бесплодия и сдавала различные анализы. Поэтому я предположил, что она готовится к очередной попытке зачать ребёнка.
— Что, если мы усыновим ребёнка? — внезапно услышал я её вопрос.
Я удивлённо поднял брови:
— Усыновить?
— Значит, ты отказываешься от идеи забеременеть?
— Результаты моих тестов становятся всё слабее и слабее… И твои сперматозоиды становятся не так активны, — с горечью добавила она.
— Знаешь, но… мы всё ещё можем попробовать. Всегда найдётся время для усыновления.
— Не обязательно. Центры усыновления ищут родителей для малышей, а не дедушек и бабушек.
— Без преувеличения, мы не так уж и стары, — фыркнул я.
— Откуда вообще взялась идея усыновления?
— Что плохого в этой идее? — раздражённо спросила она.
— Но нет, ничего. Однако, знаешь, у нас уже есть две дочери. Я не очень понимаю, зачем нам нужен ещё один ребёнок.
— Я бы хотела, чтобы у нас был наш общий ребёнок и… — она прервала фразу, как будто ей пришло в голову, что в её словах нет особого смысла.
— Я имела в виду, что Эля и Зоя — единственные, кого я воспринимаю как приёмных. Но они всё-таки твои родные дети.
— Дорогая, усыновление — отличная идея, но действительно ли оно нам нужно? — мягко спросил я.
— Конечно, нужно! — повысила она голос.
— Если бы ты был на моём месте, ты бы смотрел на вещи совсем по-другому! Ты бы понял, каково это — не иметь ребёнка, который в равной степени принадлежал бы нам обоим!
Должен признаться, что мне не совсем были понятны аргументы супруги, но это не было главной причиной моих возражений. Я был убеждён, что разумнее посвятить себя заботе о наших детях и не усугублять проблемы, беспокоясь о чужом ребёнке.
Однако Юля была неумолима и возвращалась к этой теме неделями. В какой-то момент этот вопрос перестал быть секретом для наших дочерей. Эля реагировала на это лишь колкими замечаниями. А вот Зоя, напротив, восприняла это очень тяжело.
Помню, однажды я вёз дочь в школу, и она разрыдалась. Сквозь слёзы она призналась, что смогла бы пережить это, если бы её мать хотела родить собственного ребёнка, но поскольку она хотела принять чужого, то совсем перестала верить в любовь Юли. Кроме того, тогда она впервые не обратилась к ней как к «маме», а назвала её по имени.
До меня дошло, что дело серьёзное и наша семья стоит на пороге глубокого кризиса.
— Только посмотри, к чему привели твои действия! — упрекнул я супругу.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь об усыновлении, но мы должны также помнить и о моих дочерях. Да, ты не ослышалась, я сказал «моих», и на это есть причина. Если ты не учитываешь их интересы, то, очевидно, это сделает кто-то другой…
— О чём ты говоришь! — возмутилась моя жена.
— Ты хочешь сказать, что если я не откажусь от идеи усыновления, то мне наплевать на Зою и Элю?
Юля, не дожидаясь моих слов, вышла из спальни и направилась к комнате нашей дочери. Она постучала в дверь и провела там больше часа. Я слышал, как плачет Зоя, и мне очень хотелось зайти и прервать их разговор, но я сдержался.
Когда разговор закончился, они позвали меня.
— Папочка... Я согласна на нового братика, — еле слышно сказала Зоя.
— Милая, мы обсудим это в другой раз, — ответил я, с обидой посмотрев на Юлю.
— Но я хочу этого. Мама мне всё объяснила, и я её прекрасно понимаю, — услышал я от дочери.
Я надеялся, что Зоя примет другое решение, но мои ожидания не оправдались. Я совсем не думал, что она поддержит идею об усыновлении. В одно мгновение я оказался в меньшинстве, и моя борьба была напрасной. Я сдался, надеясь, что все планы разрушатся из-за бюрократических процедур. В конце концов, мы уже не молоды, и у нас есть двое своих детей. Но даже в этом случае Зоя и Эля были незаменимы и поддерживали Юлю на каждом этапе этого пути.
Меня очень интересовало, какие аргументы использовала моя жена, чтобы убедить наших детей передумать. Однако этот секрет так и остался для меня тайной, которую они бережно хранили. Но это уже не важно. Сейчас я счастлив, ведь недавно моему сыну Фёдору исполнилось три года, и он такой замечательный малыш.
Жду ваших комментариев. Давайте обсудим этот небольшой рассказ. И, пожалуйста не будь жадиной 😉 поставь 👍 Лайк!
Рекомендую почитать
© Кумекаю 2024