Рассказ основан на реальных событиях. Огромная благодарность моему читателю за историю!
Два товарища сидели в окопе и "скучали" в ожидании прилета. Один был старше, носил густую бороду и на вид был слишком грозным. Но так казалось только тем, кто его не знал. На самом деле это был мудрый и справедливый человек. Рядом с ним его товарищ, но моложе намного, в его взгляде не было страха или тоски, была мечтательность. Он поглаживал свою небольшую бороду и тяжко вздыхал.
- Чего, Коля? По матери соскучился? - спросил старший.
- Да это само собой, кто по матери не скучает? Но сейчас шурпы бы горячей...Холодно очень.
- Ну, сказал!- фыркнул от смеха старший. - Ничего, ничего... Отпуск скоро, поедем, наедимся вдоволь. Только вот долг надо свой выполнить, - старший товарищ усмехнулся. - Надо же..
- Что-то забыл? - спросил Коля.
- Наоборот, вспомнил. Вспомнил я рассказы моего деда. А ведь он тоже в этих местах был, во время Великой Отечественной в 1943-44 годах. А теперь вот я...Считай, по его следам иду.
- А мой дед малым тогда был, он ребенок блокадного Ленинграда, но тоже есть что вспомнить.
- Слушай, Коля, а все забываю у тебя спросить - а как ты в Дагестане оказался? Ты будто вырос среди наших могучих гор.
- Так я и вырос, - кивнул Коля. - И не только я, но и мой отец, и мой дед.
- Постой, ты говоришь, что твой дед ребенок блокадного Ленинграда, или ты другого деда имеешь в виду?
- Нет, того самого... Если интересно, могу рассказать.
- Расскажи, все равно никуда не торопимся, - горько ответил старший товарищ. Он любил историю и всегда много уделял внимания рассказам о прошлом, подмечая интересные для себя детали и будто по крупицам собирая историю.
- Ну слушай тогда... Дед много чего рассказывал...Меня, кстати, в честь него назвали, - младший устроился поудобнее, насколько это было возможно в окопе, и тихо начал свой рассказ.
****
1942 год. Ленинград.
Двенадцатилетний Коля уже не плакал. Слез не осталось и сил рыдать не было. Сегодня он остался один, совсем один. Отца у Коли не было, еще во время финской он стал безотцовщиной. Растили его мать и бабушка.
29 июня прошлого года Ленинградский горисполком принял решение эвакуировать детей. Были вывезены целые детские дома, школы, садики. Более 390 тысяч детишек отправились туда, где было более-менее безопасно.
Мама Коли работала в госпитале, она не входила в число лиц, которых эвакуировали. Так же, как и бабушка, трудившаяся санитаркой в отделении.
Мальчик и помыслить не мог, чтобы разлучиться с близкими людьми. Он стойко терпел все трудности, когда в сентябре почти замкнулось кольцо блокады и остался лишь один путь - через Ладожское озеро.
В декабре 1941 года, перед самым Новым Годом Коля проснулся от тишины в квартире. Мама была на дежурстве, дома оставалась только бабушка. Но странно, она же всегда раньше всех вставала, шла набирать снег и растапливала его на печурке. Но бабушка спала... Тихонько дотронувшись до неё рукой, он отпрянул, всё поняв. Тут же раздались шаги, Коля не стал оборачиваться, он почувствовал, что это мать пришла с дежурства. Шаги замерли, затем он услышал всхлип. Это мама беззвучно плакала. Тут и Колю прорвало...
Они с матерью выживали одни. Она ходила на работу, Коля же бродил по улицам и искал дрова для печурки, набирал и растапливал снег.
А потом наступила весна, голодная и трудная, затем лето... Он привык уже к постоянному шуму, он знал все укрытия в районе, а еще он привык не бояться... Он смирился со всем происходящим. Только вот голод своей стальной рукой сжимал желудок, возвращая все мысли к еде. А еще Коля знал, что мама врет, когда говорит, что её в больнице угостили и она не голодная. Она всё отдавала сыну. В августе возвращаясь домой, мама попала под проливной дождь и заболела. Ослабевший организм не смог справиться и ночью, когда за окном грохотало то ли от грома, то ли от бомбежек, её не стало...
****
- Ребята, подъем в пять утра, - нянечка заглянула в комнату мальчиков и предупредила их.
Да, детские дома были эвакуированы в прошлом году, но... Они пополнялись вновь поступившими осиротевшими детьми.
Коля завернулся в старую рваную простыню и отвернулся к стене. Вот и всё. Завтра он покинет город, в котором вырос и чувствовал ласку и тепло родителей, бабушки. Город, в котором он потерял всех своих близких. В животе предательски заурчало. Интересно, куда их повезут и будет ли там еда?
Он закрыл глаза и представил себе плюшку с корицей, он будто почувствовал этот запах. Сладкий, дурманящий...
****
Вокзал Дербента в обычные дни был немноголюден. В городе осталось мало мужчин, лишь женщины, дети и старики и те, у кого была бронь, ходили по улицам. Город был прифронтовым, работали люди на благо страны. Голода здесь не было, так как изобилие фруктов и овощей, а так же фауна Каспийского моря очень выручали местных жителей. Он не шел ни в какое сравнение с блокадным голодным Ленинградом.
Но сегодня на вокзале было много народу, так как по городу быстро разлетелась весть - прибывают дети из Ленинграда.
Коля смотрел в окно и изумлялся красоте природы. Он считал, что красивее Ленинграда города нет, но!!! Какие же тут высокие горы, аж голова кружится, когда смотришь на них. А какая здесь зелень! Поезд дернулся и остановился на вокзале, Коля с удивлением наблюдал за толпой народа на перроне. Куда они все едут? Тогда он не знал, что эти люди пришли их встречать.
Когда дети вышли из вагона, то толпа замерла, глядя на них. Грузчики, носильщики, работники вокзала и просто горожане, которые шумели будто рой пчел, вдруг замолкли в немой тишине, увидев похудевших и слабеньких детишек. Кто-то из женщин начал плакать, даже старейшины, за свою жизнь повидавшие много, не смогли сдержать слёз и промокали глаза рукавом.
- Немного отдохните, - сказала сопровождающая группу детей. - Столько времени в дороге, вас качает, а потом в путь, вам уже выделили одно из зданий, вас скоро покормят.
Услышав про еду, дети слабо улыбнулись, а руки инстинктивно потянулись к урчащим животам.
Коля вытер пот со лба. Жарковато здесь. Зато небо какое синее, а главное - тихое и спокойное. Вдруг он услышал крики.
- Что это? - спросил он Веру Ивановну, которая их сопровождала.
- Это чайки, - Вера Ивановна улыбнулась. - Здесь совсем-совсем близко море находится, завтра обязательно сходим.
- А почему не сегодня?
- Сегодня вас надо заселить, покормить, обработать от вшей. А завтра уже и на море можно.
- Вера Ивановна, а вы с нами останетесь?
- Это уж как руководство решит, - ответила она.
Коля вздохнул. Он привязался к Вере Ивановне, она чем-то похожа на его маму - худенькая, высокая, с огромными карими глазами и волосы всегда собирает в строгий пучок. Он старался гнать от себя мысли о матери, боясь расплакаться.
- Так, дети, строимся в колонну и идем за мной, - вдруг откуда-то появилась темноволосая женщина и начала командовать. Вера Ивановна построила детей, а сама замкнула колонну и они пошли, едва перебирая своими ногами. Рядом шли люди, поддерживая детей словом, а один из мужчин взял четырехлетнюю Наденьку и понес на руках. Коля шел и вертел головой по сторонам. Выйдя из привокзальной площади, дети вдруг будто обезумели, увидев грозди винограда, свисающие вдоль заборов, кроме этого их внимание привлекли ветки, которые гнулись под тяжестью яблок, инжира, айвы и персиков. Увидев этот фруктовый рай, дети почувствовали небывалый прилив сил и бросились в рассыпную. Они не понимали, почему доносятся до них истошные крики местных жителей:
- Куда? Куда? Нельзя! Нельзя!
Взрослые потому что знали - оголодавшие дети сейчас наедятся фруктов, винограда и немытых яблок, а это может привести к серьезным последствием, вплоть до летального исхода.
Но дети их не слушали, они с яростью срывали фрукты и грязными руками запихивали себе в рот сочные плоды, кто-то и неспелый виноград посрывал.
Один из старейшин, пытаясь подавить в себе жалость, сорвал ветку, лихо очистил её от листьев, сделав розгу. Его примеру последовали и другие горожане. Они хлестали розгами детей, плача и чувствуя вину перед ними, а дети орали от боли и обиды.
Наконец плачущих детей удалось собрать в колонну, Коля шел рядом с Верой Ивановной, плача от боли и потирая руку и мягкое место, на котором ему еще предстоит сегодня сесть.
- Почему? Почему нельзя?
- Коленька, сейчас нельзя, вас сперва нужно покормить, потом наедитесь фруктов.
А Коля не понимал, у него была жуткая обида на всех взрослых.
Наконец их привели в большое здание, где ребят встретили и проводили в комнаты. Глядя на них, высокий седовласый мужчина кивнул женщинам:
- Пусть поедят сперва.
- Но как же, Замир? Они грязные, их в баню бы сперва, - пожилая женщина покачала головой.
- Патимат, посмотри на них... Успеют они в баню, пусть сперва поедят. Да по чуть-чуть им дайте.
Детей завели в столовую, Коля тут же уловил запах супа и был разочарован, когда им стали раскладывать еду: налили немного супа в глубокую тарелку и в маленькую тарелку положили ложку каши.
- Позже еще раз вас покормят, - шепнула Вера Ивановна. - Так надо, нельзя сразу наедаться.
- А что можно? Тут всё нельзя! - Коля едва сдерживал слезы, а кто-то из детей не стеснялся и плакал, пока наконец сам Замир, директор нового детского дома не объяснил им громким и властным голосом, почему им сперва дают еду маленькими порциями. Дети успокоились, но буквально за пару минут проглотили свой обед.
А потом их проводили в баню, раздали одежду, которую им принесли горожане, вывели вшей, заново покормили и перед сном дети ликовали от радости, когда каждому раздали по яблоку и инжиру.
На следующее утро у стен нового детского дома было паломничество из горожан. Коля вышел на улицу вместе с другими детьми и к нему тут же подошла женщина, на вид чуть старше покойной матери и со слезами на глазах стала обнимать его:
- Прости меня, слышишь? Прости, малец. Это же я вчера тебя розгой отходила. Никогда себя не прощу, как рука поднялась! Больно тебе, больно?
- Прошло уже всё, - он машинально потер мягкое место.
А рядом была такая же сцена, одному из мальчиков, которого звали Степкой, мазали плечо какой-то вонючей мазью.
- Это чтобы зажило быстрее, из горных трав мазь сделала, - старушка мазала и приговаривала.
И только сейчас Коля и другие дети обратили внимание на корзины, которые стояли вдоль забора - они были наполнены разнообразными фруктами и ягодами.
- Это всё нам? - прошептал изумленно Коля.
- Вам, хороший мой, вам, - ласково ответила его вчерашняя обидчица. - Простите нас, детишки, простите. Мы не могли по-другому.
- А можно взять что-то из корзины?
- Конечно, пойдем, пойдем. Что хочешь? Инжир, персик, яблоко? Все бери!- суетилась женщина. - Как тебя зовут?
- Колей, - ответил он, жуя сладкий сочный инжир и щурясь от удовольствия.
- А меня Дилярой.
- Никогда такое имя не слышал, - удивился он.
- Это наше, дагестанское имя. Коля, а вы на море ходили? - спросила она.
- Нет. Вера Ивановна обещала, но я её с утра не видел.
- Подожди здесь, - она улыбнулась и тут же забежала в здание. Через минут пятнадцать она вышла с директором и детям радостно объявили, что их ведут на море.
Толпа людей повела детишек Ленинграда на море, где они купались в прохладном море под ласковыми лучами солнца. Искупавшись вдоволь, Колька лежал на берегу и смотрел на синее-синее небо.
- Как хорошо!- шептал он. - Как хорошо, когда над головой не летают самолеты и не нужно бегать в укрытия...
Диляра смахнула набежавшую слезу и тихо спросила:
- Коля, у тебя кто-нибудь из родных остался?
- Нет, - проглотив ком в горле, ответил мальчик.
- А пойдем ко мне жить. У меня дочь твоего возраста, вы подружитесь. Вместе будем моего мужа ждать домой...
- Вы хотите меня усыновить?
- Да. Ты не будешь против?
- А сад у вас есть? - Коля поднял голову и вопросительно посмотрел на Диляру.
- Есть. Большой, тебе понравится! - рассмеялась женщина.
- Тогда я согласен.
Всех детишек разобрали по домам буквально за несколько дней. В Дербент еще не раз привозили ребят из Ленинграда и для каждого из них находились семьи и крыша над головой.
Но иногда, бродя по улицам Дербента и видя свисавшие вдоль заборов ветки с плодами, он ежился от воспоминаний. Но все же его детское сердечко было отогрето теплотой и заботой, которыми окружила его приемная мама.
Он рос вместе с Аминой, сводной сестрой, в 1945 году вернулся домой с Победой муж Диляры, Эльдар. Он принял мальчика как родного. И хоть они были мусульманской семьей, но никогда не пытались обратить Колю в свою веру.
Коля вырос, женился на русской девушке, у них родился сын Иван. А у Ивана потом родился сын Николай, названный в честь деда.
Эпилог.
Наши дни.
- Вот так и вышло, что я русский дагестанец, - рассмеялся Коля.
А его старший товарищ задумчиво смотрел перед собой. Вот ради чего все это нужно - чтобы больше ни один ребенок не познал лишения и голода. Чтобы никто не хлестал розгами по тянущимся к фруктам детским рукам.
Коля и Эльдар вернулись в Дагестан друзьями, несмотря на разницу в возрасте и вероисповедании. Ведь важно не это, важно иметь рядом человека, которому можно доверить свою жизнь, как когда-то Коля доверился незнакомой семье с другими традициями и обычаями.
Благодарю за прочтение. Другие истории можно найти в навигации по каналу на главной странице.