В Курск нас привезли в ноябре 1976-го. Мы не знали, что это Курск. Спящих новобранцев растолкали и вытащили из вагона сопровождающие офицеры. Никакой платформы, пустынная насыпь. Для поезда, доставившего нас сюда, Курск не был конечным пунктом. На вокзале в Орле видели огромную панораму битвы под Прохоровкой. Но это позже. А пока мы долго шли пешком в растянувшейся колонне и орали песни. Утром мой ржевский сосед по улице Пархоменко Лёха охрип.
Почти месяц спустя нас так же ночью вели по Франкфурту (должно быть, на Одере), мы читали название всяких «штрассе» на вывесках домов – диковинно, как в декорациях к какому-нибудь фильму про Штирлица. Город был освещен и чисто подметён. Песен мы не орали. Помню сполохи вверху – не то трамвайные, не то троллейбусные. Железнодорожный мост вдали. Ни трамваев, ни троллейбусов, ни Одера не заметили. Через сто лет, работая в газете, я разговаривал с фронтовиком, дошедшим до Берлина, и он упоминал этот же самый мост.
А Курск в ту ночь мы не разглядели, видимо, нас привезли за город. Город мы посетили чуть позже. Нам в тот день выдали обмундирование, а нашу домашнюю одежду сбросили в какой-то чулан. Отправляясь в самоволку, мы поверх гимнастерки и галифе напялили всё, что отыскали в чулане. Маскарад знатный. Со сборного пункта вчетвером перелезли через забор и по вечернему Курску чуть прогулялись. Мы искали магазин, подошли к прохожему – он рванул, как от призраков. Подошли к девчонкам – они расхохотались. На Лёхе был треух, как у Наполеона.
На следующий день в казарме нас брил какой-то усатый дед, врал, что он самого Будённого стриг. Мы его спрашивали: «Бать, а причёска у Котовского – тоже твоя работа?». А ещё спасибо фотографу жуликоватого вида, он брал с каждого по рублю. По тем временам большие деньги. Денег не жалко – родня на проводах надавала кучу десятирублёвок. Фотограф не обманул, фотографии всем принёс, заработал он, видать, славно.
В нашей роте, в нашем призыве, в ГСВГ, больше половины ребят – уроженцы Украины, из Винницы, Львова, Донбасса, Кривого Рога. Их дети, а может, и внуки, прут сейчас на Курск, дохнут пачками. Гибнут и наши ребята, по нашу сторону границы, которая толком ещё не определена.
А ещё вспоминается, как в том же Курске нас возили убирать кладбище. Столько могил молодых ребят, погибших в 69-м! Должно быть, на Даманском.
У нас всех, казахов, армян, украинцев, русских, была любимая строевая песня на стихи Шпаликова:
Земля ты русская!
Девчонка курская,
И пересвисты соловья,
И платье белое,
И косы русые,
Родная девушка моя!
Александр Назаров.
На снимке: ж/д вокзал в Курске (1970-е).