Наверняка многие из тех, кто любит бывать на букинистических развалах и блошиных рынках в городах бывшей Югославии, среди различных художественных альбомов, потрёпанных книг и открыток встречали журнал Džuboks. Сколько бы раз я ни проходил мимо, никогда не мог отказать себе в том, чтобы прикупить пару номеров или хотя бы мельком их пролистать. Уверен, что для очень многих, кому выпало родиться в прошлом веке, словосочетание «музыкальный журнал» и такие названия, как FUZZ, New Musical Express, PLAY или Rolling Stone, вызовут острый приступ ностальгии. А некоторые (как автор этих строк) до сих пор хранят какие-то их номера в антресолях или на чердаке.
Однако «Джубокс» был не просто самым тиражным и самым известным музыкальным журналом в Югославии, хотя и это тоже само по себе достижение - он был одним из первых специализированных журналов о рок-музыке в мире. Как так получилось, кто в этом виноват и чем закончилась его история - попробуем разобраться.
Первый номер «Джубокса» вышел 3 мая 1966 года с фото The Rolling Stones на главной обложке и тиражом 100 000 экземпляров.
Для сравнения: в это же самое время в Пенсильвании, в Суортмор-колледже первокурсником Полом Уильямсом уже как три месяца издаётся журнал Crawdaddy!, который считается первым американским рок-журналом. Но при всём уважении к Полу Уильямсу, действительно неординарному человеку и талантливому автору, Crawdaddy! на первых порах представлял собой скорее фэнзин (малотиражное издание, выпускаемое силами фанатов какого-либо направления искусства - прим.ред.), а тираж первого номера был всего 500 экземпляров. Пол Уильямс отпечатывал страницы первых номеров на мимеографе и скреплял их степлером, распространяя самодельные журналы в колледже, на концертах и рассылая по почте.
«Джубокс» же с первого номера выходил в цвете на 32 страницах и был отпечатан в типографии «Политики», а с десятого номера стал выходить ещё и с гибкими пластинками. В октябре того же 1966 года появляются американский Hullabaloo (позже известный как Circus) и французский Rock & Folk, а до того как Ян Веннер выпустит первый номер Rolling Stone, а в Детройте выйдет журнал Creem, остаётся, соответственно, 18 месяцев и два года.
В этом месте кто-то из читателей, возможно, заподозрит неладное и скажет: «Погодите, а как же английские журналы Melody Maker, Rave или Fabulous 208? Или американские Billboard и Hit Parader? Или французский Salut Les Compains? Или итальянский Chiao Amici? Или, раз уж на то пошло, чехословацкий Melodie? Да, в конце концов, тот же югославский Ritam из Нови-Сада, выпускавшийся ещё с 1962 года!?»
Как ни странно, ответить на этот вопрос очень легко. Дело в том, что все эти, без сомнения, известные и уважаемые издания совершенно нельзя назвать журналами о рок-музыке. Они либо писали о музыке без акцента на каком-либо жанре - и о джазе, и об эстраде, и о современной академической музыке, и о поп- и рок-музыке. Либо были, как бы сейчас их назвали lifestyle-изданиями для молодёжи, которые писали о моде, кино, технике и о музыке в том числе. Поэтому и Crawdaddy! и «Джубокс» были для своего времени журналами совершенно новаторскими и уникальными - они писали исключительно о появившейся рок-музыке, без кроссвордов, без беллетристики, без обзоров моды и гороскопов. Можно совершенно точно сказать что югославский «Джубокс» был первым журналом подобного типа в континентальной Европе и очень долгое время оставался единственным таковым во всём социалистическом лагере.
Как же такое вообще могло произойти, если в первые послевоенные годы даже американский джаз считался упадочным и не приветствовался в новом югославском обществе, а в 1947-м году Милован Джилас, руководитель югославского агитпропа, уверенно заявлял: «Америка - наш заклятый враг, и джаз как её продукт - тоже»? Однако Югославия в своём специфическом положении между Востоком и Западом (или, точнее, будучи сразу и на Востоке, и на Западе) была идеальным полем в той холодной войне культур, в которой Западу определённо было что предложить - джаз и рок-н-ролл, фильмы Голливуда, современный и авангардный театр и танец, модернистскую литературу, современное искусство, товары массового потребления и моду. И именно в следующем, 1948-м году ситуация полностью изменилась. В тот год в США приняли Закон Смита - Мундта, регулирующий механизмы пропагандистской деятельности (также называемой «публичной дипломатии»), а в июне вышла известная резолюция Информбюро и произошёл разрыв отношений между СССР и Югославией.
Открывшееся окно возможностей было умело использовано американцами и странами Западной Европы для постепенной культурной инфильтрации и продвижения своей «мягкой силы», так что в уже 50-х благодаря американскому посольству в Белграде, в Югославии прошли успешные концерты Диззи Гиллеспи, Луи Армстронга, Коула Портера, Эллы Фицджеральд и других звёзд джаза. А с конца 1950-х по лицензии начали издаваться не только джазовые пластинки, но и вообще американская и британская развлекательная музыка.
Шестидесятые же стали временем настоящей культурной либерализации и модернизации повседневной жизни в СФРЮ. В то бурное десятилетие в Белграде появился Музей современного искусства, который был создан по образцу МоМА в Нью-Йорке и стал первым и единственным подобным музеем в социалистической стране. Премьеры некоторых современных американских пьес проходили в том же театральном сезоне, что и на Бродвее (например, «После грехопадения» Артура Миллера), а премьера мюзикла «Волосы» состоялась в Белграде пятой в мире после Нью-Йорка, Лондона, Парижа и Дюссельдорфа.
Тогда же были организованы многочисленные концерты американских и британских рок-групп разной степени известности, например, в турне по Югославии 1965 года в составе англичан The Rockin' Vickers играл на басу не кто иной, как Лемми Килмистер, тогда ещё совсем молодой и зелёный. Уже в 1961 году в ресторанах и клубах стали устанавливать музыкальные автоматы, а в ноябре 1962 года сингл The Beatles “Love Me Do” впервые поставили в эфир на югославском радио - всего через месяц после его первой трансляции в Лондоне.
В это время рок-н-ролл потихоньку начал проникать в каждый дом. По всей стране молодые люди слушали «Радио Люксембург» и «Радио Свободная Европа» (включено в реестр СМИ-иноагентов), знали последние хиты, следили за карьерой и жизнью рок-звёзд а также их положением в чартах. Наконец, в 1961-м году на «Радио Белград» появилась первая программа, посвящённая исключительно рок-н-роллу под названием «Sastanak u devet i pet» которую вёл Никола Караклаич, будущий первый редактор «Джубокса».
В результате сложилась совершенно уникальная ситуация, которая устраивала абсолютно всех. Во-первых, она устраивала Запад. Если верить книге “Rock Around The Block”, то в октябре 1958 года журнал НАТО Revue Militaire Generale писал что джаз, рок-н-ролл и подобная современная музыка могут быть использованы в войне против коммунизма. Считалось, что чем больше молодой человек слушает Литтл Ричарда, тем меньше времени он тратит на чтение Маркса и Ленина. Что ж, в случае с Югославией эти прогнозы оказались отчасти верными. Во-вторых, она устраивала руководство СФРЮ. В 60-х стало расти число диссидентов и отмечался рост национализма, что угрожало провозглашаемому братству и единству, поэтому руководство поступило мудро и не стало вмешиваться в новую культуру, «давая молодёжи развлекаться». Вероятно, это было одной из причин, почему режим не боялся длинных волос, джинсов и звука электрогитар, пока они не угрожали социализму. Напротив, режим стал даже продвигать то, что наднационально, а то немногое, что было наднационально и при этом волновало молодых югославов (кроме, конечно, Народно-освободительной борьбы), - это был рок-н-ролл. И, в-третьих, такая ситуация, конечно, полностью устраивала югославскую молодёжь.
Тот успех, что пришёл к американскому Crawdaddy!, прошедшего путь от скреплённого степлером фэнзина до общенационального журнала тиражом в десятки тысяч экземпляров, и югославскому «Джубоксу», без которого рок-музыку в Югославии просто невозможно представить, возможно, никогда бы не случился, будь на месте их главных редакторов менее харизматичные и талантливые люди. Биография Пола Уильямса более-менее укладывается в наше представление о культурном герое конца 60-х, но всё равно удивляет. Биография же Николы Караклаича удивляет ничуть не меньше - он стал главным редактором «Джубокса», будучи членом национальной сборной и чемпионом Югославии по шахматам, музыкальным редактором «Радио Белград», автором первой радиопрограммы о рок-н-ролле и кавалером ордена «За заслуги перед народом». Во многом только благодаря его программам на радио и появились записи первых местных рок-групп - Siluete, Zlatni Dečaci, Crni Biseri и Elipse. Не будет преувеличением сказать, что Караклаич был в числе тех, кто, выражаясь языком социологии, институционализировал рок-музыку в стране, сначала через радио, а затем и через журнал «Джубокс». Самое удивительное в этом то, что, занимая пост главного редактора, он даже не был членом партии! Более того, даже когда ему предложили вступить, он отказался, объяснив это тем, что отмечает Славу Святого Николая. И это, как вспоминал Караклаич, показывало насколько «либеральна была система».
Единственным актом политического давления на редакционную политику «Джубокса» был визит представителей горкома Белграда в редакцию после выхода первого номера. По воспоминаниям Караклаича, желанием горкомовцев было «увидеть что происходит, и предупредить нас, чтобы мы были осторожны, чтобы не выглядело, будто мы чьи-то резиденты». Эта история, единственная в истории «Джубокса» с относительно политической подоплёкой, привела лишь к кульминации дебатов по поводу первой полосы. А именно, перед редакцией возникла дилемма, кто должен быть на обложке первого номера – «Битлз» или «Роллинг Стоунз». Предполагалось поместить «Роллинг Стоунз» на обложку первого номера, а «Битлз» на обложку второго. Однако после визита представителей горкома было решено, что «Битлз» попадут на третий номер, а на втором будет бельгийский певец Адамо. Согласитесь, что это красивая проблема!
В «Джубоксе» вообще трудно было найти какие-либо признаки того, что он выпущен в социалистической стране, - не было ни цитат Тито, ни упоминания о Союзе коммунистов Югославии, не было ни слова о самоуправлении, трудовых акциях и достижениях социалистического общества. Журнал ничего не напечатал даже о студенческих демонстрациях 1968 года в Белграде! Признаюсь, в этом месте я планировал вставить фразу «Я стараюсь представить себе эту ситуацию в любой другой стране народной демократии, но не могу», но она не передаёт и малой части того, что я хотел бы по этому поводу сказать.
Югославия: эротические журналы как зеркало культурной революции
Хотя история «Джубокса» в 60-е не была совсем уж безоблачной, но закрытие журнала в 1969-м году стало для всех полнейшей неожиданностью и шоком. До сих пор нет однозначного ответа, почему это произошло. Политическое давление и цензура? Эту версию можно отбросить сразу же - в 1969-м году на дворе стояла югославская «супероттепель», наступившая вскоре после студенческих демонстраций, и дозволялись вещи куда более либеральные, чем журнал «Джубокс». Потеря интереса читателей? В 1969-м году произошло столько событий в мире рок-музыки, что их с лихвой хватило бы и на несколько лет. «Удар слева» от Союза коммунистов Сербии, куда после протестов вошли на руководящие посты многие леворадикальные активисты? Очень возможно. Но наиболее вероятной выглядит версия главного редактора Вишни Марьянович, которая считала, что в 1969-м году журнал попал в «идеальный шторм». Первая причина заключалась в том, что появилась несколько журналов, которые начали копировать «Джубокс» (загребский Pop-express или газета Gong). Вторая была в том что «Политика» постоянно поднимала цены на печать, а «Юготон», который обеспечивал журнал гибкими пластинками, и благодаря которым его тираж сильно подскочил, начал в буквальном смысле их шантажировать. Они старались не отдавать в журнал хиты, рассчитывая продать их самостоятельно, а вместо них предлагали читателям малоизвестные имена. Окончательно же поспособствовало упадку всё возрастающее отсутствие взаимопонимания между редакцией и издательством. Несмотря на столь краткий первый этап своей истории, в первые три года «Джубокс» посеял семена, которым доведётся дать богатые всходы во время второй инкарнации журнала (1974-1986 гг.)
На протяжении всей своей истории «Джубокс» обладал международными правами на использование материалов из более ста мировых журналов и тридцати агентств. У него был собственный корреспондент в Лондоне, и уже в первых номерах победитель одной из викторин мог выиграть поездку в тот же Лондон, на фестиваль, организованный NME. Он публиковал письма советских читателей, выпускал рок-энциклопедии и сборники интервью, публиковал статьи про самые сексуальные обложки альбомов. Разыгрывал пластинки и постеры с автографами Пако де Лусии и «Мэднесс» и рассказывал об инструментах и новых технологиях в звуке. И, разумеется, публиковал то, что и должен публиковать музыкальный журнал, - свежие новости, обзоры альбомов, критику, интервью, фоторепортажи и топ-листы со всего света. Перечислить всё то важное, что «Джубокс» сделал для своих читателей и региональной рок-музыки - задача поистине невыполнимая.
При этом за 20 лет своего существования он претерпевал многочисленные трансформации. Перед тем как окончательно закрыться весной 1986-го, «Джубокс» уже закрывался дважды, в 1969-м на долгих 5 лет и в 1983-м на полгода. Несколько раз менял издателей. Выходил как приложение к журналу Filmski svet («Мир кино») и как приложение к журналу для девушек Lada. Менял периодичность выхода и цену. В 1983-м из-за кризиса с бумагой и цветной печатью его обложки печатались на газетной бумаге. Он пережил смену нескольких музыкальных эпох, но не пережил кризиса в издательском доме Dečje novine, который закончился полным крахом последнего в начале 90-х. В конце концов «Джубокс» стал одним из мифов югославской журналистики и объектом своеобразного культа, который продолжается и по сей день. И, как это обычно бывает, с каждым годом его мифологичность только возрастает.
Считается, что самым ценным наследием «Джубокса» является практически документированная история югославского рока и поп-культуры. Это очевидный факт, и сейчас, наверное, невозможно что-то написать про Арсена Дедича или Горана Бреговича, про пионеров югославского панка и новой волны, про новых примитивистов, да в общем-то про любую группу или любого музыканта, не опираясь на богатый архив «Джубокса». Но лично я всё же его главной ценностью считаю тот высочайший уровень журналистики, благодаря которому можно получить литературное и эстетическое удовольствие от наугад открытой страницы любого номера. Это может быть рецензия или статья от Момо Капора (про дебютный альбом группы Buldožer!) или известного впоследствии режиссёра Милчо Манчевского, а может - и от совсем неизвестного автора. Это может быть многобуквенная аналитика, озорной гонзо-репортаж с концерта или рубрика с ответами редакции на письма читателей. Это может быть отличный панк-дизайн иллюстраций или изобретательная вёрстка. Это может быть всё что угодно - «Джубокс» установил такие стандарты музыкальной журналистики (да и журналистики вообще), какие впоследствии мало кто превзошёл. Иллюстрацией, насколько хороши были тексты «Джубокса», может послужить книга “Kako je bio rokenrol” Бранко Вукоевича, редактора журнала периода наибольшего расцвета в начале 80-х, целиком составленная из его статей и рецензий разных лет. Так что сейчас, когда прошло уже почти 40 лет с момента выхода его последнего номера, можно сказать что «Джубокс» хорошо постарел.
В какой момент я сам стал фанатом «Джубокса»? В том номере, который я впервые взял в руки на развале и открыл на где-то на середине, было интервью с поэтессой Мариной Туцакович. Она известна, в том числе, и тем, что могла написать текст на любую тему в любом стиле для любого исполнителя за полчаса. Причём многие её тексты были очень хороши, а некоторые настолько плохи, что были даже лучше, чем её очень хорошие тексты, как, например, хит на все времена “Apsolutno tvoj”. Вопросы были примерно такие: «Злишься, когда люди говорят, что твои тексты плохие?», «Почему ты пишешь плохие тексты?», «Сколько твоих текстов были признаны китчем?», «Какой самый глупый текст из тех, что ты написала?», «Стыдно ли тебе за какие-то тексты?» - и так ещё вопросов десять. И Марина совершенно расслаблено и откровенно на них отвечала, не забывая в свою очередь постоянно поддевать интервьюера. Через пару страниц было не менее хулиганское интервью с панками Pekinska patka, а затем материал про Элис Колтрэйн. Я закрыл журнал и понял, что «Джубокс» - это именно то, что я давно искал. И если вам когда-нибудь встретится «Джубокс», не пожалейте нескольких минут, остановитесь и просто пролистайте его, я уверен, что вы получите огромное удовольствие.
Иллюстрации: popboks.com