Я люблю дома. Красивые и старые – с историей – люблю чуть больше.
У каждого свой характер и даже что-то вроде своего призвания, помимо общепринятого – быть людским обиталищем. Трудно сказать, от чего это зависит – то ли от личности владельца, то ли от архитектора, то ли от людей, которые долгое время в нём жили. Возможно, всё гораздо проще и дело только в личных ощущениях, а они у каждого свои.
Вот это, например, дом-интеллигент на Каменностровском проспекте. Одет в элегантно-серое, что почти всегда – по погоде:
Это филолог или историк, несомненно видавший лучшие времена.
Это кто-то затейный. Лёгкого характера и с фантазией. Сказочник. Иллюстратор. Ну здесь, пожалуй, большую роль сыграла личность владельца – знаменитого ювелира.
Это Дом городских учреждений. С первого взгляда вроде непонятно, при чём тут городские учреждения.
Но если приглядеться, появляются версии. Возможно, это Управа благочиния.
Предположу, что Пенсионный фонд:
Налоговые органы:
И так далее. Есть дома-работяги, дома-служащие, дома-поэты, дома-купчины и дома-банкиры. Дома-мизантропы и вполне добродушные дома.
А есть дом-праздник.
Дом летних бульваров и курортных променадов. Кружевной и солнечный. В таком могло бы располагаться казино в городке Синая, куда ездила развлекаться и играть в рулетку Мона из "Безымянной звезды". Пломбир в хрустальной вазочке в жаркий летний день. Как-то так. Сейчас здесь гостиница.
Каждый раз мне казалось, что здесь непременно должно случиться что-то хорошее, что-то необычное и праздничное. Что? Да всё, что угодно.
Например, в цветочной лавке я найду какой-нибудь удивительный цветок, не существующий в природе, но только что изобретённый и привезённый исключительно по случаю моей прогулки в этих местах. Или в ювелирном магазине по акции перепадёт редкостный камень, уникальный и неповторимый. А в той кафешке произойдет удивительное знакомство – из тех, что в корне меняют жизнь в лучшую сторону. В общем, что-то да случится.
В тот день это ощущение было особенно сильным.
В маленьком уличном павильоне я взяла кофе и встала у перекрёстка, наблюдая за домом. Можно, конечно, зайти в какую-нибудь кофейню и присесть, но тогда дома не будет видно, а я только из-за него сюда и хожу.
На низенькой ограде шагах в пяти, прямо напротив дома, сидел молодой человек в потёртых джинсах. Что-то записывал в большую тетрадь, перечёркивал написанное, снова писал. Был он сильно поглощён своим делом. Иногда он вздрагивал, вскидывал голову и оглядывался – когда раздавался сигнал светофора, гудок проезжающей машины, каркала какая-то шальная ворона или воробьи устраивали особенно шумную потасовку. Иногда ветром качало липы или прилетал обрывок случайного разговора.
Потом молодой человек снова принимался писать.
Из интереса я подошла ближе и увидела раскрытую нотную тетрадь. Он сочинял музыку.
Молодой композитор приостановился. Вроде всё было закончено, но как будто не хватало заключительного аккорда. И в этот миг над улицей прострекотал вертолёт. Его маленькая букашка пересекла линию проводов, будто какая-то забавная нота, прыгавшая по нотному стану. Это было именно то, чего ждал уличный музыкант. Он сделал заключительную пометку, положил раскрытую тетрадь перед собой и потянулся за рюкзаком. Вытащил скрипку и заиграл.
В музыке было всё. Там были птицы, звуки машин и звонки трамваев, шелест лип, ронявших на мостовую желтеющие листья, люди с их делами и заботами, разговоры из открытых окон, и даже тот самый маленький вертолёт. А ещё там был мой дом.
И странное дело, никто особенно не обращал внимания на скрипача – так, побегали мимо, бросая случайные взгляды. Тем более что он ничего не просил. Потом я поняла, в чем дело – люди просто слышали то, что происходило вокруг, не понимая, что это звучит музыка. Разве только подошла пара котов да воробьи, взлетев на ветки от них подальше, слушали очень внимательно.
Музыкант закончил. Сделал ещё пару пометок в своей тетради, закрыл её и принялся засовывать в объемный рюкзак. Мне захотелось чем-то отблагодарить его, я взяла ещё стакан кофе в киоске, но молодого человека уже не было. Как сквозь землю провалился.
Только птицы вокруг громко обсуждали услышанное. И явно были этим довольны.