Недавно мы чуть не потеряли нашу любимицу. О том, как из-за моей ошибки и халатного отношения врача якобы лучшей клиники Джесси дошла до сильнейшего обезвоживания, я рассказала здесь:
А о том, как её спасли в небольшой клинике областного центра тут:
А дальше мы поехали домой, в Москву, чтобы продолжить лечение. Никаких прогнозов нам никто не давал. Как говорится, надейтесь на лучшее, но будьте готовы ко всему.
Ближе к десяти вечера мы приехали в клинику МeдВeт. Почему мы выбрали именно её? Мы там уже были, и врач, к которому мы приезжали на приём, произвела очень приятное впечатление. Кроме того, эта клиника находится в 35-40 минутах ходьбы от нашего дома, в 10 минутах езды на машине или одной станции метро. Так или иначе, а для Москвы это очень близко.
Мы ехали в клинику прямо с дачи, не заезжая домой. По дороге я поговорила с дежурным терапевтом этой клиники, зачитала ей выписку из можайского стационара и результаты утренних анализов. Врач сказала, что крайне не советует нам ехать ночевать домой: до утра с такими показателями можно просто не дожить. "Езжайте срочно туда, где есть круглосуточный стационар. Можно к нам, можно в Биоконтроль или куда-то ещё, только обязательно езжайте прямо сейчас", - сказал мне голос в трубке. И мы помчали.
В клинику мы приехали около десяти вечера. Пациентов там уже не было, мы были одни. Нас встретила девушка-терапевт и пригласила к себе в кабинет. Там, осмотрев Джесс, врач подтвердила, что ей нужна срочная госпитализация.
Степень обезвоживания врач определяла по совокупности показателей, одним из которых была проверка кожи на эластичность. Она оттягивала кожу Джеськи наверх двумя пальцами, а потом отпускала и смотрела, насколько быстро складка расправится. А она не расправлялась...
"У неё обезвоживание на 10-12%, это очень много", - сказала врач. А потом добавила: "Когда больше 15, уже не выживают".
У меня до сих пор стоят в ушах эти слова. Представляете, по какому тонкому льду мы ходили?
И эти 10-12% были после восьмичасового лечения в стационаре! Что же было до него, с утра? Об этом даже думать страшно.
Потом, читая в интернете про обезвоживание у собак, я нашла такую табличку:
Не помню, чтобы лапки Джесси были холодными, но не расправляющаяся кожная складка до сих пор стоит у меня перед глазами - я никогда не видела такого раньше.
Тем не менее забрать собаку на капельницу никто не торопился. Точнее, не очень торопился: ещё минут 10 ушло на заполнение бумажек. Когда врач ушла за этими самыми бумажками, мы с Джеськой остались в кабинете одни. Она лежала на столе, глядя на меня грустными глазами. Я старалась изображать спокойствие, потому что не раз читала, что это играет важную роль в выздоровлении собаки, ведь она прекрасно чувствует наши эмоции и настрой. В то же время я понимала, что если она действительно обладает даром телепатии, то мой спектакль ни к чему: она все чувствует, видит и знает.
Я обнимала любимую Джессечку и рассказывала ей о том, что она останется здесь лечиться, что ей обязательно помогут и совсем скоро я её заберу, а ещё извинялась за то, что нам придётся сейчас расстаться. Малышка подняла головку, но на то, чтобы встать или просто лизнуть меня, у неё не было сил.
Мы даже фото сделали на прощание:
Фотографируя Джеську, я не могла отделаться от одной ужасной мысли: увижу ли я её после этого снова?
Но такие мысли нужно гнать прочь, и я очень старалась.
Нужно ли рассказывать о том, какую вину я чувствовала в тот момент перед этим прекрасным пушистым созданием? За то, что не уберегла, за то, что допустила вот такое состояние, за то, что сейчас оставлю её, больную, одну?..
Я поцеловала Джессечку на прощание, и её унесли в отделение реанимации и интенсивной терапии на капельницу и дальнейшее лечение, а мы с врачом ещё немного поговорили о её состоянии, о предстоящем лечении и поисках причин болезни, и о том, как вообще устроена жизнь собаки в больнице.
Уделять особое внимание медицинским подробностям я не буду: говорят, за такое Дзен может забанить. А вот об устройстве стационара для животных немного расскажу.
Как устроено нахождение собаки в стационаре
Животные в реанимации, естественно, содержатся в отдельных клетках боксах - жалко из, но как по-другому? Лечение проводится круглосуточно, и в помещении с больными животными всегда находится врач и/или его ассистент. С утра и вечером собак, которые могут ходить, выгуливают.
Насчёт питания мне сказали так: "У нас есть разный корм, и мы подберём наиболее подходящий для вашей собаки. Но, если хотите, можете принести и передать свой корм - привычное питание, конечно, для неё будет лучше. Если Джесси не станет есть вашу еду, мы будем предлагать ей разные вкусные корма на выбор, чтобы она хоть что-то ела".
Предчувствуя ваше возмущение по поводу того, что собаку, которую рвёт, нельзя кормить до выяснения причин, поясню: у Джесси не было противопоказаний к приёму пищи, хотя причины её состояния оставались неясными (они до сих пор остаются неясными), а питаться ей было уже просто необходимо.
Каждое утро, в интервале с 7 до 8 часов дежурный врач обзванивает родителей хозяев пациентов и рассказывает об их состоянии и о том, как прошла ночь. На смену ему в стационар приходит дневной, основной врач. О запланированных обследованиях и анализах врач также сообщает по телефону, а результаты высылают на электронную почту.
Мне дали визитку с номером телефона стационара, по которому можно было звонить в любое время. Единственное, попросили без острой необходимости не звонить ночью, потому что ночью дежурит один врач на всех.
Меня это очень удивило, но животных в стационаре можно навещать! Как и в человеческой больнице, в определённые часы можно приехать, чтобы пообщаться со своей собакой и с её лечащим врачом. Единственное, о намерении приехать и точном времени посещения просили сообщать заранее.
Что по ценам?
Знаю, что многим интересна финансовая сторона нахождения собаки в стационаре. Не вижу никакого смысла делать из этого тайну, так что расскажу, как есть.
Когда я подписывала документы, оставляя Джесс в стационаре, мне сказали, что в среднем сутки в отделении реанимации и интенсивной терапии стоят 25-35 тысяч. В эту стоимость входит все: проживание, уход, еда, все медицинские процедуры и расходные материалы, обследования, консультации профильных врачей. Фиксированной стоимости нет, ведь итоговая цена складывается из стоимости каждой услуги по отдельности.
По факту у нас получилось меньше: примерно 20 тыс в сутки.
Да, это очень дорого, но куда деваться? Жизнь собаки не просто дороже любых денег - она бесценна.
К счастью, наши траты оправдались - Джеську спасли.
На ресепшене меня попросили внести аванс - 16 тысяч. Откуда они взяли эту цифру, неизвестно, да и какая разница?
Я сходила в машину за Джеськиным кормом, который мы везли обратно с дачи в Москву и отдала его администратору: в реанимацию никого, кроме врачей не пускают, и самостоятельно передать корм нельзя. Конечно, мне очень хотелось хоть одним глазком глянуть на Джессечку, но правила есть правила. Да и снова тревожить малышку не хотелось: я не хотела, чтобы она обрадовалась, увидев меня, и снова расстроилась при разлуке.
Кстати, о разлуке.
Вообще, я ужасно боялась момента нашего расставания. Что подумает собака? Почему мама, с которой они всегда были вместе, вдруг бросает её в незнакомом и страшном месте, да ещё и именно тогда, когда она заболела? Меня утешали мысли о том, что собака не решит, что её предали, ведь само понятие "предательство" абсолютно чуждо этим удивительно верному существу. И все же, как объяснить ей, что это действительно нужно, а я обязательно за ней приду? Конечно, я все это сказала ей перед тем, как уйти.
Могла ли она понять меня? Кто знает, во всяком случае отпустила она меня совершенно спокойно. Хотя, кого я обманываю, - наверное ей просто было слишком плохо для того, чтобы проявлять какие-либо эмоции.
Домой мы вернулись уже к ночи. Дети устали и капризничали, но и это не помогало переключить свои мысли с Джессечки.
Меня утешало только одно: что бы там ни было раньше, но сейчас мы сделали лучшее из всего, что могли сделать. Весь предыдущий день она провела в стационаре можайский ветклиники, а потом мы перевезли её в Москву, в круглосуточный стационар, и доверили профессионалам. Я была уверна в том, что это было единственным правильным решением.
Оставалось только молиться и ждать новостей от врача.
В ту ночь я практически не спала - ждала утра и звонка из ветклиники.
Дома без Джеськи было невыносимо пусто.
Продолжение:
