Начало истории тут:
На ватных ногах я вышла из ветклиники. Одна, с поводком в руках. А Джесси, моя любимая девочка, осталась тряпочкой лежать в тесной клетке. Тоже одна.
В областной клинике, куда мы попали с сильнейшим обезвоживанием, работал только один врач. Он, то есть она, делала все сама: принимала всех животных, проводила ультразвуковые исследования, брала анализы, ставила капельницы и даже делала операции. Это я узнала, когда мы в Джесс ждали нашу очередь. За нами зашла какая-то женщина с котом и стала требовать, чтобы того немедленно кастрировали. Врач велела подождать в очереди, чтобы сначала осмотреть кота, но хозяйка и слышать ничего не желала: торопилась на работу, видите ли. Врач была категорична. "Без предварительного осмотра и анализов я операцию проводить не буду, это рискованно" - ответила она. Хозяйка кота орала, что "в нормальных клиниках никакие осмотры не проводят и сразу кастрируют", но врач была непреклонна. В итоге женщина с котом ушла, хлопнув дверью, а мне стало чуть спокойнее: поведение врача внушало хоть какое-то доверие.
Но все же было страшно оставлять здесь Джеську в таком состоянии. Было ясно, что персонального присмотра за ней здесь не будет: врач сделает необходимые манипуляции, поставит капельницу и уйдёт принимать других пациентов. Хорошо, если найдёт минутку зайти проведать, но и этого никто не обещал.
Я долго колебалась, прежде чем дать свое согласие на лечение, но, поговорив с врачом, поняла, что выбора у меня особо-то и нет: состояние Джесси очень тяжёлое, и каждая минута промедления может стоить ей жизни.
Капельница была рассчитана на восемь часов. Я не сразу сообразила, что это связано с тем, что через восемь часов клиника закрывается на ночь. Врач сразу предупредила, что этого скорее всего будет недостаточно. Мы договорились, что она мне позвонит, как хоть что-то изменится в ту или иную сторону, а там уже будем решать, что делать. И мы вернулись на дачу.
Я очень хотела остаться с Джесс, но мне не разрешили ни на каких основаниях. Уходя, я чувствовала себя так, будто бросила её одну в беде. В то же время я понимала, что сейчас это, наверное, самое правильное из всех возможных решений.
Радовало одно: Джесси было все равно. Она уже, похоже, не соображала, что происходит, и совершенно спокойно меня отпустила. Одновременно это и очень сильно пугало.
Не буду описывать своих эмоций, думаю, вы понимаете. Я старалась не реветь хотя бы при детях, но у меня ничего не получалось.
Через два часа я не выдержала и позвонила в клинику. Девушка с ресепшена сказала, что не владеет никакой информацией о пациентах, а врач занята. Я объяснила ей, что очень переживаю за свою собаку и попросила врача перезвонить, когда та сможет.
Ещё через два часа позвонила врач. Ребята, это так страшно, когда ты не знаешь, что она сейчас скажет!
К счастью, врач звонила не с плохими новостями. Она сказала, что Джесси вкололи противорвотное и поставили капельницу. Подробно про лечение я писать не буду - боюсь, что Дзен за такое заблокирует. За это время её ни разу не вырвало. На мой вопрос о её самочувствии и динамике врач ответила, что пока ничего не понятно, слишком мало времени прошло.
Еще через пару часов врач позвонила снова и сказала, что одного дня под капельницами в нашем случае недостаточно. Она предложила два варианта: либо мы приезжаем за Джесс, забираем её на ночь домой, а к восьми утра снова привозим в клинику на дальнейшее лечение, либо оставляем её там на ночь, но ночью там врача не будет и лечения, соответственно, тоже никакого не будет. Естественно, этот вариант я отмела сразу. Да и первый вариант, если честно, я не рассматривала, потому что уже решила, что из Можайска мы сразу поедем домой, в Москву. Наверное, нам попалась прекрасная врач, но в московских клиниках, по крайней мере в той, где мы лечились до этого, совершенно другие возможности. Думаю, подробно на этом останавливаться не нужно, и так все понятно.
Вскоре к нам на дачу приехал муж, и вместе с детьми мы поехали в Можайск к Джеське.
Сперва я зашла в кабинет к врачу. Она мне рассказала о состоянии Джесси и о проведённом лечении, дала листок с результатами анализов и назначениями. Я честно рассказала ей о том, что мы здесь не местные, а также о наших планах уехать в Москву и продолжить лечение уже там. Она одобрила моё решение: "Езжайте, там много врачей, круглосуточные стационары, современное оборудование, а тут я одна на всех".
Спустя минуту она принесла Джеську и дала её мне в руки. Я ожидала бурной эмоциональной встречи, как это всегда бывает у нас: обычно Джеська пытается зализать моё лицо до дыр, одновременно вскарабкиваясь мне на голову, так, что я боюсь, что она вот-вот упадёт.
Но в этот раз все было иначе. Мне передали её из рук в руки, словно плюшевую игрушку - абсолютно спокойную и мягкую. Это была совсем не та Джесси, которую я знала.
Диагноз врач нам не поставила. Точнее, в выписке в качестве диагноза была указана "острая почечная недостаточность", но, как выяснилось уже позднее, это было не причиной, а следствием джеськиного состояния.
Но, так или иначе, я была очень благодарна этому врачу: фактически она вытащила мою собаку с того света, оказав столь необходимую первую, если так можно выразиться, помощь.
Я сказала ей большое спасибо, и мы попрощались. Вдогонку врач посоветовала нам с самого утра идти в клинику и продолжать лечение, а сейчас обязательно сводить собаку на травку - после огромного количества жидкости, которую в неё влили, ей обязательно захочется в туалет.
Я вынесла Джесси из клиники и поставила на травку недалеко от крыльца, ожидая, что она присядет по своим маленьким делам.
Но вместо этого Джесс просто легла на траву. У неё не было сил даже сидеть.
В полной тишине мы поехали в Москву. Даже дети, казалось, что-то чувствуют - они тихонечко сидели в своих автокреслах, что им, вообще-то, не свойственно.
Ещё днем, пока Джесси была в стационаре, у меня появился такой план: мы привозим её в Москву, ночуем дома, а с утра пораньше едем в нашу ветклинику, чтобы её осмотрел врач и сказал, что делать дальше. Но, держа в руках это мягенькое пушистое тельце, совершенно не похожее на мою энергичную Джеську, я стала сомневаться в том, что она переживёт эту ночь дома.
Мне было страшно брать на себя эту отвественность.
И я решила попытать удачу и позвонить в МедВeт - клинику, куда мы собирались идти: вдруг там подскажут, что делать. Женский голос, ответивший на звонок, пообещал, что скоро мне перезвонит дежурный врач и проконсультирует.
Вскоре мне и правда перезвонили. Я рассказала врачу о нашей ситуации и зачитала то, что написала в выписке ветеринар из Можайска. Врач спросила, сдавали ли мы кровь, и попросила прочитать вслух результаты анализов.
Выслушав меня, она сказала: "Вам нужно ехать в стационар, прямо сейчас. Можете к нам, можете в другую круглосуточно клинику, где он есть, но только обязательно езжайте. У вас нет времени ждать до утра - вы просто её потеряете."
И вместо адреса дома мы вбили в навигатор адрес клиники и поехали туда. Джесс растекалась на моих коленях, а я молилась, чтобы она доехала живой.
Продолжение тут: