–А я говорю, это у тебя бoлeзнь, врoжденная! Нeдeржание называется.
–Чегоооо?
–Информации нeдeржание, вот чего! Не успею слово дома сказать – мчишься маме докладывать. Как это иначе назвать?
– Самому родному человеку! И не докладываю, а делюсь. Учти! –патетично провозгласил Саня Клюшкин.
–Ага, а я конечно совсем чужая, ну да, ну да... – понимающе закивала головой его супруга Люся.
Людмилу давно уже раздражала привычка мужа докладывать все маме. Не успела новостями дома поделиться – свекровь уже в курсе: Санечка поведал. Но особенно Люсю из себя выводило то, что Аделаида Константиновна сразу же после откровений сына бесцеремонно лезла «спасать семью».
Действовала всегда одинаково: являлась незваной гостьей, складывала на обширной груди руки и приступала к озвучиванию кодекса «Что значит быть примерной супругой». По мнению мамы мужа, это полностью ликвидировало все возможные недоразумения. Однако Люся с трудом сдерживалась, чтобы не отправить свекровь по известному адресу.
–Ведь предупреждали меня, – мрачно размышляла женщина, – Не будет жизни с таким мужем, не послушала. А зря.
Первые же разногласия по поводу поездки в свадебное путешествие – и сын помчался к маме. И это сразу после свадьбы! Люся всего-то и хотела, заехать на пару дней к родне, что не была на торжестве. Но Саша уперся: на море!
Итогом стало первое появление монументальной фигуры Аделаиды Константиновны с миротворческой миссией. Тогда свекровь со скорбным видом появилась в дверном проеме, сложила на груди пухлые ручки и зычным голосом начала прочувственно:
–Людмила, ты совершаешь фатальную ошибку! Правильная супруга никогда не начинает ссорами семейную жизнь. Мудрость правильной жены – уступать мужу. И вообще, к родне и потом поехать можно, нечего у них делать. Сказал Саня, на море – вот и поезжайте.
Тогда Люда взяла себя в руки и со спокойным видом выслушала отповедь. Но когда тяжелая артиллерия удалилась, муж получил новую порцию высказываний от молодой супруги. Вот тогда Люся и поняла: Саша передает каждое ее слово матушке. На все упреки жены следовал один ответ:
–Но я же не чужим людям все передаю! Это мой родной человек, она переживает за меня, добра желает!
–Ну да – кипятилась Людмила, –Такого добра нам только и не хватает. Может, все же сами будем все решать?
Но Саня сразу замолкал и лишь печально вздыхал. Итогом импульсивного высказывания был звонок разгневанной свекрови:
–Почему ты запрещаешь мужу высказываться? Что за тяга к главенству? Он не должен все проблемы держать в себе! Это вредно! И почему мне нельзя помогать сыну?
Со временем Люда выяснила, что не только про разногласия рассказывает сын. Саша с радостью делился сведениями о предлагаемых ему дома блюдах, говорил о времени принятия ванны. Даже о замене постельного белья рассказывал с уточнением, сколько раз уже спали на нем.
Саша подолгу беседовал с мамой по телефону. Аделаида Константиновна в подробностях рассказывала сыну про свои неурядицы, обсуждала меню, диагнозы, подруг, режим дня, обязанности и приятные моменты. Разговоры эти, по мнению Людочки, более всего походили на общение учителя и ученика.
Сорвалась Клюшкина, узнав, что муж постоянно ездит к маме обедать. Свекровь позвонила невесте, чтобы отругать за голодающего сына. Заодно ехидно сообщила, что Саня рассказал про запись жены к женскому врачу.
И Люда взвилась. Вот тогда Саня и услышал про то, что его диагноз давно ясен без специалиста: недержание информации. Долго супруги не общались после этого скандала. Даже разъехаться планировали на время. Как ни странно, спасла семью Аделаида Клюшкина, заявив:
–Это слишком! Будто второй развод. Не выдержу...
Воссоединившая пара решила отпраздновать примирение поездкой на отдых. Но Люде пришлось принять к сведению, что едут втроем:
–Мама никогда дальше дачи не была.
В отпуске властная свекровь внезапно превратилась в капризного ребенка, требующего постоянного внимания. Она недовольно кривилась от всего, требовала для себя особое меню. Сын с невесткой умоляли персонал пятизвездочного отеля тщательнее проверять посуду: мама боится микробов. И домой мечтала вернуться поскорее, между прочим, не только Людочка к концу уже первого дня.
Но дальше – больше. После возвращения свекровь внезапно поняла, что роль избалованной девочки ей по душе. Только теперь эта девочка активно кокетничала с собственным сыном. Дошло до того, что тот кинулся к маме принять доставку мебели. Женщина тогда кокетливо заметила, что совсем не знает, что делать и как:
–Но есть такой взрослый мальчик. Он все решит, как только приедет.
И Саня сорвался с работы, лишив себя всех надежд на премию. А когда хмурая Люда, которой сообщили про нерадостные перспективы избранника, поинтересовалась, почему взрослая самостоятельная женщина не в силах открыть двери грузчикам и поставить подпись в договоре, то ответ получила исчерпывающий:
–Мама может напутать что-нибудь. Ей всегда нужна моя помощь.
Постепенно Клюшкина поняла, что мамы мужа их жизни стало слишком много. Саня ходил с ней в поликлинику, даже в кабинет вместе направлялись, чтобы вопросы врачу задавать. По магазинам Аделаида Константиновна ехала исключительно с сыном. И путевки маме Саша выбирал, и сотрудников по проверке показаний счетчиков встречал. Наконец, он срывался из дома, чтобы проверить, приняла ли мама витамины.
Новость о беременности Людмила восприняла как спасение. Однако не тут-то было: теперь свекровь начала приезжать едва ли не каждый день, чтобы присесть с Саней на диван и показать старые фото, вспоминая детские годы сыночки.
Разумеется, супруге делать в их компании было нечего. Аделаида Константиновна победно улыбалась, поймав взгляд невестки:
–Не обижайся, это дела семейные...
Но и во время посиделок у свекрови мама супруга намерено выбирала темы, знакомые лишь ей и сыну. И снова невестка не при делах. Возмущаться нельзя: это же дорогие маме воспоминания!
Сынишка рос ребенком активным. Гулять с ним тоже ходили всей семьей. Мама мужа тоже с ними, едва сын расскажет про их планы. Люда, правда, пыталась вручить коляску свекрови, чтобы пройтись по аллее с Сашей. Однако уже через четверть часа Аделаида Константиновна возвращалась, подхватывала сына под руку и шла с ним впереди, оживленно обсуждая свои проблемы. А супруга тащилась позади, закипая от злости.
На резонное возмущение жены после таких выходов Саша спокойно давал один и тот же ответ:
–Это моя мама. Она должна все знать про меня.
–Наверное, потому и названиваешь ты ей по десять раз за день? – догадалась Людочка, – Надо же рассказать в подробностях, как твоей день проходит. Вдруг что пропустишь? Знаешь, – внезапно устало заметила супруга, – Делай, что хочешь.
С этого дня Клюшкина прекратила пытаться понять Санину сверхлюбовь и заботу о маме. Умиления такое странное отношение не вызывало. Скорее, тревогу по причине мании контроля.
Александр не желал понять, что каждый его шаг на контроле у мамы, отсюда и ее повышенная тревожность. Эта женщина не хочет отпускать выросшего ребенка от себя, кожей вросла в него, вцепилась намертво, полагая, что это – ее детище и больше ничье. Да и сам он не готов расстаться с подобным отношением.
…Людочка, напевая, собирала вещи свои и сына. Она-то прекрасно могла различать тягу контролировать все и любовь. Если от любви человек получает крылья, то тотальный контроль «дарит» гири на ноги.
Понимая, что никогда не сможет пожилой женщине открыто сказать:
–Отпустите же его наконец, дайте хоть вздохнуть свободно! –супруга решила сделать по-своему. Она уступила место.
Саня точно выбор сделал не в пользу их любви. Как мать, Людмила не желает, чтобы их сынишка видел такой пример перед глазами. И во избежание повторения ситуации сделает все, чтобы вовремя отпустить своего выросшего сына в свободное плавание, а не превратиться в свинцовый груз на его ногах.
А что касается Саши Клюшкина, то он еще не знал, что его ждет возвращение в пустую квартиру. Но его это не сильно опечалит, ведь у него уже есть очень близкий человек. И этот человек не Людмила...