Чёрт! Ну и занесла же их сюда нелёгкая! Хотя чего уж там, стоит признать, что эта "нелёгкая" была щедро сдобрена хрустящими бумажными прямоугольниками с преобладающей серо-зелёной расцветкой. Несколько лет назад, правда, привычный цвет долларов решили разбавить пастельными тонами иных оттенков (даже розовый добавили!), но сути это не изменило: доллар есть доллар. Купюра, которая ценилась во всём мире. А если кто-то не захочет принимать его в качестве законного платёжного средства, то не исключено, что в скором времени рядом с вашей страной появиться авианосец, и всплывёт пара-тройка подлодок с «томагавками» на борту. А ещё беспилотный «Рипер» может выпустить по вашему кортежу пару-тройку ракет «воздух-земля». В общем, будет лучше, если не будете сомневаться в долларе и примите его в качестве оплаты за ваши ресурсы, товары или действия, которые вы будете вынуждены осуществить.
Стоит признать, что многие уже давно не понимали, что из чего вырастает: армия США такая сильная потому, что у Америки такая сильная валюта, или американский доллар такой сильный, потому что у США есть такая сильная армия. Сомневаться ни в том ни в другом не стоит.
С другой стороны, а какая вообще разница? Будешь задумываться о таких вещах, можно в депрессию впасть. Пэрриш таких видел. Тех, кто не смог оправиться после очередной миссии и потихоньку, или не очень, поехал крышей. И тут либо ты впадаешь в паранойю, либо спиваешься. Возможны конечно комбинации и нюансы, но, в любом случае, удержаться на тонкой линии равновесия, сохранив свой разум бывает очень трудно.
Тяжко смотреть этих бывших вояк, которые по разным причинам перестали верить в страну, в то, что они делали, и, в итоге, в себя. И хорошо, если они просто сопьются. Бывает же и так, что какой-нибудь ветеран, дом которого набит оружием, как консервная банка огурцами, внезапно решит, что его родное правительство плетёт против него и его страны заговор, и он начинает отстреливать всех, кто пытается приблизиться к его жилищу.
Уильям Пэрриш вспомнил, как однажды чуть было не разбил голову банковскому клерку, который приехал напомнить ему о просроченном ипотечном платеже за дом. Почему просрочил? Потому что сестре, у которой было трое детей, требовалось дорогостоящее лечение, и он тогда потратил все свои сбережения, чтобы вытащить её с того света. А этот хлыщ в сером костюмчике и шёлковом галстучке в диагональную полосочку приехал вручить ему предупреждение, тварь!
Надо ли говорить, что он согласился на эту миссию без долгих раздумий. Даже если он не вернётся, страховка покроет все его долги с лихвой, а сестра получит ещё и приличную компенсацию.
Хм… может, не так уж не правы те, кто считает, что у власти в Америке находятся рептилоиды, или как их там, аннунаки?
Тьфу, твою мать! Следи за местностью, Пэрриш!
- Роб, что там на мониторе? Есть сигнал? – поинтересовался командир у Бауэра.
- Слабый, но есть, - отозвался его заместитель. – Прямо по ходу. Видимо, придётся заходить в город.
На планшете Бауэра действительно отсвечивал сигнал чипа, имплантированного в менеджера, по чью душу их сюда собственно и прислали.
- Движется?
- Нет, - покачал головой Бауэр. – Готов поспорить на сотню, что наш клиент мёртв.
- А может, сидит связанным в подвале. Потому и сигнал слабый, не думал?
- После тех расправ, что были раньше – склоняюсь к тому, что он давно остыл, а чип вообще мог быть вырезан и выброшен.
Что ж, Бауэр был прав. По крайней мере, эту версию нельзя исключать. Сам Пэрриш, по правде, тоже думал, что менеджер давно уже остыл, а его тело растащили голодные животные.
Пэрриш поднял руку, призывая людей остановиться. Надо быть осторожней, а для этого не лишним будет разделиться. Он изучил карту городка.
- Чен, берёшь девять человек и заходишь на цель с севера, - произнёс Билл в микрофон.
- Есть, командир! – отозвался Чен.
- Сандерс!
- Да?
- То же самое, только с юга!
- Принял.
- Остальные со мной – прежним курсом.
- Понятно, - отозвался Бауэр.
Группа разделилась с тем, чтобы отдельные её части могли зайти на точку, откуда поступал сигнал с чипа сынка большой шишки. Что же, хоть какая-то польза от этого чипирования.
Что-то Пэрришу всё это не нравилось. На самом деле он был бы гораздо более уверен в их миссии, если бы увидел разбегающихся во все стороны местных жителей, или даже если бы в их сторону полетели камни из-за кустов.
На самом деле нет ничего хуже тишины. А именно она их сейчас окружала, если не считать естественных звуков природы (если за таковые можно считать время от времени покаркивающих ворон и скрип деревьев), и того шума, что производили они сами. Пэрришу даже показалось, что его амуниция с рюкзаком гремят непозволительно громко, хотя это и было не так.
Постепенно по обе стороны от дороги стали появляться различные постройки, которые с точки зрения среднего американца сложно было назвать домами.
На обочине вырос старый обшарпанный билборд, рекламирующий сигареты с «верблюдом», потом ещё один такой же, но уже с рекламой водки Smirnoff.
В Штатах и Европе сейчас с этим всё строже и строже, правительства всячески стараются урезать употребление табака и алкоголя населением, в связи с чем во многих странах, особенно Западной Европы, реклама на телевидении указанных изделий запрещена, а на пачках сигарет так и подавно стали печатать страшные, как считается, картинки с последствиями заболеваний, которые вызывает курение табака.
Здесь – другое дело. После бомбардировок и оккупации на оставшееся население обрушились потоки рекламы, чтобы привить вредные привычки как можно большему числу населения. Никаких ограничений. Упаковки максимально красочные, слоганы – максимально завлекающие. И всё это под соусом свободы и раскрепощения.
Специально ли это делалось? Естественно, да. С одной стороны, оставшегося населения всё ещё было много для обслуживания сохранившихся производств, а с другой стороны, чего вы хотите от капиталистов, для которых главное – продать свой продукт и желательно по максимальной цене. Так что тут совпало одно с другим. Здоровый образ жизни? Нет, только не для Территорий. Для Западной Европы – да, для США – да. Там вас по судам затаскают, если выяснится, что ваши сигареты вызывают рак, бессонницу или депрессию, а с ними и моральные страдания потребителя, которого ваша компания ввела в заблуждение (а то ты такой тупой, что не понимаешь, что к чему). Хотя, Перриш задумался, люди в последнее время реально тупеют, и массовая культура делает для этого всё возможное.
А вот для Территорий – нет. Здесь другие правила. Даже ещё проще, чем для Мексики и остальных государств, что лежат южнее США. Может быть, даже на Гаити всё несколько строже с заботой о здоровье населения.
В общем, и здесь население в итоге за тридцать лет большей частью вымерло, а остатки разъехались, кто куда, в попытках устроиться на добывающие предприятия, где собственники, опять же, не сильно заморачивались с техникой безопасности, особенно пока есть приток рабочей силы. Не хочешь дышать угольной пылью – покупай противогаз за свой счёт у фирмы, аффилированной с добывающей компанией. Естественно, цена будет завышена в несколько раз по сравнению с Европой или теми же Штатами.
Оттого и стоят здесь эти брошенные дома, чёрными провалами окон смотрящие на улицу взглядом угашенного наркомана. Хотя, какие это, к чертям, дома!
Дом - это отдельное строение за белым ровным заборчиком, с подстриженным ярко-зелёным газоном и бассейном во дворе: кто победнее - бассейн сборный из труб и пластика, кто побогаче – выкопанный капитальный с плиткой и системой фильтрации.
А здесь какие-то сплошные деревянные izba, как назвал их Альбеску, да какие-то двух-, максимум трёхэтажные строения с облупившейся штукатуркой и проглядывающими из-под неё таким же щербатым кирпичом.
Может, по мере продвижения, дальше будет лучше? Хотя нет, особо надеяться на это не стоит. Процветанием и благосостоянием здесь не пахнет. И уже очень и очень давно. Территории, одним словом.
Да, в Штатах тоже есть бедные районы, которые по праву можно было бы назвать трущобами, тут обольщаться не стоит, но, как правило, это заброшенные шахтёрские городки, или индейские резервации, но это вообще отдельная история. Там вообще складывается впечатление, что правительство в Вашингтоне, причём как белые, так и прочие цветные его представители задались целью постепенно путём спаивания и культурного закукливания извести коренное население под ноль. Резервации медленно, но верно вымирали, лишь не многим удавалось из них вырваться и добиться чего-то в этой жизни, при этом спустя некоторое время их уже было не отличить по повадкам от любого белого гражданина Америки. А белым по своей сути гражданин может быть независимо от цвета его кожи. Главное – деньги. Власть и деньги. Если у тебя есть и то и другое, ты – белый.
Ещё Детройт. Да Пэрриш там как-то бывал пару раз и заезжал в тамошние гетто по своим наёмническим делам, но при этом всегда держал пистолет снятым с предохранителя, ибо каждая минута пребывания там может стоить тебе жизни. Любой, кто на светофоре подойдёт к твоему автомобилю, может оказаться либо наркодилером, либо собственно наркоманом, отчаявшимся добыть деньги на очередную дозу и оттого готового на любое преступление. Как-то не хочется, чтобы тебя грохнули за пару долларов.
Но там были свои трущобы, американские, а, значит, правильные. Тысячи наркоманов, заполонивших улицы тёплой Калифорнии и бездомных, живущих в палатках в Филадельфии – это люди, не вписавшиеся в рынок, изначально у них были, да и есть такие же возможности права, как и любого другого американского гражданина. В конце концов, никто не заставляет их колоться или курить крэк почти каждый день.
При мысли о равных возможностях построить американскую мечту, Пэрриш саркастически улыбнулся в уме. Ну да, нуда, равные права, конечно.
И, тем не менее, здесь... всё другое, дома другие, заборы другие, окна в домах - другие, даже будки для собак (которых почему-то не было ни видно, ни слышно) тоже другие. Может поэтому всё кругом кажется не только чужим, но и странным? Ведь даже побывав как-то в Бразилии, или ЦАР, он почему-то не ощущал себя настолько вдали от дома, как на Территориях.
Ну да, совсем забыл, не стоит сбрасывать то, что тридцать лет назад эта страна подверглась ядерному нападению. Под благовидным предлогом естественно. Пэрриш в уме вновь невесело улыбнулся, но опять лишь в уме. За свою непростую жизнь приходилось бывать не в одной горячей точке, и везде командование находило какой-то достойный предлог, чтобы разбомбить очередных бандитов в тюрбанах и шлёпанцах, вооружённых старыми калашами.
И ведь даже кино снимали про то, какие капиталисты – плохие захватчики, взять хоть бы этот фильм, по которому тащились его племянники. Там ещё были какие-то синемордые инопланетяне, похожие на кошек, которых гнобила какая-то корпорация из-за крайне ценного минерала, на залежах которого жило племя. И ничего, поохали, повздыхали, и словно бы не заметили, что фильм-то снят о них самих. Видать, так устроено сознание, что исключает всё, что не укладывается в картину окружающего мира. Ведь, по факту, они здесь и сейчас и есть та самая злобная корпорация, которая гнобит местные племена из-за ресурсов, на залежах которых стоят их города и деревни.
Ну а там, где высокие чины в Белом доме и Пентагоне такого предлога не находили, они просто платили хорошие деньги, чтобы заглушить у солдат муки совести, от которой, если честно, остались одни лоскуты да обрывки.
В общем, большая часть домов была лишена каких либо признаков человеческого пребывания. Одни дома смотрели на них разбитыми провалами окон, из которых ветром выдувало обрывки грязных штор, окна других же наоборот были заколочены досками, а кое-где затянуты старой мутной полиэтиленовой плёнкой. Покосившиеся облезлые заборы, за которыми можно разглядеть парники с клочьями всё того же рваного полиэтилена, и такие же нависшие над дорогой столбы уличного освещения с кое-где провисшими проводами. Высокий «журавль» печально скрипел на ветру над разбитым колодцем.
- Смотри! – указал одним взглядом Бауэр. – Часть проводов вроде цела. Возможно, здесь может быть электричество.
Действительно, эти провода не были оборваны и вроде как предупреждающие таблички висели. Часть проводов тянулась к домам.
- А, следовательно, и люди, но это если где-то впереди или позади нет обрыва. Может, они вообще уже давно не под напряжением, - закончил за него Пэрриш и спросил в рацию. – Что там на экране?
- Чисто! – отозвался оператор квадрокоптера. – На экране никакого движения, кроме мелких животных.
- Каких именно? Собаки? - насторожился Пэрриш.
- Никак нет, командир, кошки или дикие, не собаки.
Собаки - признак наличия поблизости людей. А без людей собаки могут стать настоящей проблемой, как бы к ним не относились. Сбившиеся в стаи, они могут быть по-настоящему опасны. Понятно, что всякая мелочь типа чихуахуа и прочие коротколапые и плоскомордые уродцы без хозяев не выживут, став пищей для своих же более крупных и нормально развитых сородичей, а вот немецкие овчарки и вообще сторожевые смогут добыть себе пропитание без особых проблем. И будучи голодными, они запросто могут напасть на одинокого человека.
Они-то, конечно, этих псин перестреляют, но это привлечёт лишнее внимание раньше времени, и к тому же в какой-то момент им внезапно может не хватить патронов, истраченных на одичавших собак.
Вскоре они обнаружили, что провода обрывались и висели на столбах, как засохшие чёрные спагетти, доставая до земли. Людей на своём пути они пока так и не встретили, но что будет дальше, кто знает. Городок всё-таки был не пару дворов, а являлся спутником добывающего предприятия, которое, правда, уже давно не работало. Расслабляться, в любом случае, не стоит. Впереди застройка будет лишь плотнее.
С одной стороны, это было хорошо, так как они сэкономили боекомплект, с другой – они рассчитывали поживиться каким-нибудь транспортом, чтобы получить большую оперативность в своих действиях. Особенно им повезло бы, реквизируй они у местных, например, легковушку и грузовик, в который бы влезла вся группа. Это значительно сэкономило бы им время.
Правда, риск того, что это вызвало бы волнения среди местных, был далеко не нулевым, но на такие случаи, всегда есть те же автоматы. Толпа быстро успокоится и разбежится, по крайней мере, в Афганистане такой трюк прокатывал. Журналисты, правда, тогда раскопали, что никого вооружённого среди людей на базарной площади не было, но кому какая разница, если работа выполнена? «Blackwater» потом просто сменила название на «Academy» - и нет проблем, работаем дальше.
Но нет, похоже, им предстояло и дальше идти пешком, по крайней мере, до места, откуда идёт сигнал менеджера. Слабый сигнал. Наверное, держат за толстыми стенами или в подвале. Это, опять же, если клиент до сих пор жив, а жучок, испускающий сигнал не в желудке какой-нибудь крысы.
Поганая работа, сплюнул Пэрриш. Но хорошие деньги. Надо будет завязать после этой миссии. Устроиться в какую-нибудь охранную фирму в Штатах, или вообще самому открыть такую контору и заниматься охраной магазинов, к примеру, почему бы и нет.
Альбеску вот точно всё спустит в блэкджэк и на баб, а потом снова будет искать возможность наняться в какую-нибудь подобную компанию, пока его однажды не грохнут. Интересно, кто получит его страховку? Не исключён вариант, согласно которому, он сдохнет гораздо раньше, получив нож в печень во время пьяной уличной потасовки, но тогда его страховку уж точно никто не получит. Страховые и так те ещё жмоты, а уж тут-то они даже судиться не будут, отказав в выплате.
Бауэр же наоборот, как и Пэрриш подумывает завязать, и не исключено, что он, Пэрриш, ему предложит совместное дело. Надо будет обмозговать эту мысль, в конце концов, Роб один из не многих, кому он может по-настоящему доверять в их довольно неоднозначной компашке головорезов на зарплате у корпораций.
- Это типа у них пригород? – озадаченно произнёс Бауэр.
- Скорее, деревня, - ответил идущий рядом Альба. – Пригород дальше, там обычно ещё промзона бывает: склады, гаражи, всякие производства.
- А что тебя удивляет? Основной город дальше, если верить карте, - ответил командир. – Хотя местный городишко и так не большой, так что, может быть, это и есть уже город. Вроде у них пригородов в нашем понимании не было до войны, так ведь Альба?
- Типа того, - отозвался Альбеску, на ходу осматривая строения ближайшие строения в коллиматорный прицел своего автомата.
Обшарпанные, давно не ремонтировавшиеся здания…. С отваливающейся штукатуркой. Постройки середины прошлого века, а то и раньше. Вторая мировая война до этих мест в своё время не дошла, так что здесь сохранилось много таких двух-трёхэтажных зданий с деревянными перекрытиями и такими же оконными рамами.
- Как они здесь живут? – продолжал Бауэр.
- Как-то живут, - равнодушно пожал плечами Перриш. Командира сейчас меньше всего заботили условия жизни местного населения. Сейчас главным было не пропустить внезапную атаку, а городские улочки, даже такие, прекрасно подходили для этого. Успокаивало одно: висящий высоко в воздухе квадрокоптер, из-за чего его даже не было слышно, пока не давал для этого оснований. Всё было спокойно, о чём оператор периодически не забывал докладывать. – Люди – удивительные существа, могут приспособиться к жизни в самых невыносимых условиях.
И только Альбеску на удивление не проявлял реакции, сколь-нибудь схожей с удивлением.
- А где-то есть что-то получше? Ну, где хотя бы стеклопакеты в домах стоят?
- Есть, - утвердительно произнёс Альбеску. – В них обычно живут шишки из городских администраций, ну и естественно те, кто представляет подконтрольные нам правительства на территориях.
В больших городах, если говорить о тех, которые не подверглись бомбардировке, ситуация, насколько знал Пэрриш, была действительно лучше. Там были даже рестораны и ночные клубы с публичными домами. Но это дальше, за Уральскими горами. Европейская часть России была превращена в руины, где работали только добывающие предприятия на поделенных между корпорациями участках.
Альбеску был одним из немногих, кто сносно говорил по-русски. Были, конечно, и другие, но их познания были ограничены набором слов и фраз, пригодных исключительно для выбивания показаний из пленников. Причём они знали смысл задаваемых вопросов, а вот понять то, что им отвечают, с этим было уже сложнее.
Другие в группе считали, что это связано с тем, что предки Джоуи Альбеску приехали в Штаты из Восточной Европы, вроде как из Румынии, но сам он утверждал, что его предки по отцу приехали из Австро-Венгрии, а русский он выучил, когда два года служил на Стене в районе Белоруссии. А то, что Румыния находится гораздо западнее и южнее России, приятелей Альбеску не особо интересовало. Они вообще слабо разбирались в таких географических тонкостях, им хватало тактических карт местности, на которой им приходилось работать. История региона их при этом мало интересовала, впрочем, как и любого среднестатистического американца. Для этого есть гики из аналитического, это они пусть такими тонкостями занимаются. А задача таких бойцов, как Альбеску: прилететь, расстрелять, улететь.
- Стоять! – внезапно закричал Бауэр, и Пэрриш заметил метнувшуюся к подъезду с покосившейся дверью человеческую фигуру.
Вся группа вскинула оружие, кто, встав на одно колено, а кто и упав на землю, мгновенно распределив секторы для стрельбы и обозначив зоны поражения.
Похоже, вечер переставал быть томным, подумал Пэрриш.