Жизнь людей и машина – спасены
Из представления к награждению Федеральной авиаслужбы России: «Пятого ноября 1997 года
экипаж вертолета Ми-8 Колпашевского авиапредприятия в составе командира
Б. В. Калашникова, второго пилота В.Б. Липчака, бортмеханика И.В. Куликова выполнял
транспортно-связной полет. На борту находились пять пассажиров. После взлета из аэропорта
Средний Васюган вертолетом управлял второй пилот. На высоте 250 метров машина стала крениться и перешла в резкое снижение. Возникла аварийная ситуация. Командир мгновенно взял
управление на себя, но вертолет не реагировал на перемещение педалей (не слушался
управления)».
- Направлялись мы в Средний Васюган за рабочими «Томскгаза», - рассказал Борис Васильевич. -
Взяли на борт людей, поднялись. «Ушли» от поселка километров за 35. Скорость -210 км/час. Сижу
спокойно и вдруг замечаю: на авиагоризонте (есть на пульте такой прибор) зафиксирован резкий
поворот вертолета вправо. Быстро беру управление на себя, сбрасываю скорость. Чувствую, что педаль ведет себя странно: выжимаю ее до упора, а машина не реагирует. Тут все стало ясно...
Именно так: командир экипажа оценил ситуацию мгновенно. Понял причину приближающейся
катастрофы. Для непосвященных стоит уточнить: подобных ЧП – рассоединение тросовой проводки
на Ми-8 - за всю историю отечественной авиации насчитывается шесть. Виной им, как правило,
заводские огрехи.
Одно из таких ЧП в далеком 1969-м имело место не где-нибудь, а в Колпашевском
авиапредприятии. Из-за рассоединения тросовой проводки на вынужденную посадку в аэропорту
Александровское заходил вертолет будущего Героя Социалистического Труда И.В. Цыбасова. Все
прошло благополучно, не считая вырванного куска хвостовой балки. Среди авиаторов, с волнением
следивших с земли за посадкой, стоял с огнетушителем в руках (на всякий пожарный случай) Борис
Калашников.
А теперь он не на земле, а в кабине вертолета. И нужно посадить машину не как обычно, вертикально,
а «по-самолетному», да еще на большой скорости. Иначе ее закрутит в воздухе. Ищи потом экипаж и
пассажиров среди металлических обломков... Вдобавок садиться нужно только с первого захода.
Не получится – при втором заходе шансы будут равны нулю.
- Дело в том, что в такой посадке я уже тренировался, когда была возможность, - сказал мне
Борис Васильевич. - Зачем? Сам не знаю. Может быть, потому, что запомнился случай с вертолётом
Цыбасова. А может, «подсказывал» кто-то свыше, кто судьбу наперёд знает. И ведь пригодилось!
Сбалансировав вертолет с незначительным креном, Калашников взял обратный курс. Вывел
машину на посадочную прямую. Внизу был Средний Васюган. Бортмеханик вышел в салон, помог
пассажирам пристегнуть ремни. Командир вертолёта попытался сбросить скорость. Удалось: до
120 километров в час. На этой скорости, не ликвидировав крен, вертолет вошел в створ посадочной полосы. Колёса коснулись земли... Не давая машине накрениться еще больше, метров
через 200 Калашников задействовал тормоза. Всё. Остановились. Без малейшего повреждения.
Все живы.
Из представления к награждению:
«В сознавшейся аварийной ситуации экипаж под руководством Б.В. Калашникова действовал
спокойно, чётко и слаженно. Огромный опыт командира позволил завершить данный полёт
благополучно, предотвратить переход ситуации в катастрофическую».
Все, кто слышал командира в те тревожные минуты, отмечают: он говорил спокойно.
- Эмоций действительно не было, - вспоминает Калашников, - Не до них: дело надо было делать.
После посадки немного «оттаял». А вообще-то обстоятельства сложились благополучно: и в посадке
«по-самолетному» навык был, и аэродром оказался близко. Таким способом можно удачно сесть,
только если найдётся место для пробежки: на вертолетном «пятачке» это сделать невозможно.
Да, было определённое стечение обстоятельств. Но воспользоваться ими ТАК мог
только пилот-ас. Ведь посадку-то он отрабатывал без всяких на то обстоятельств! Имея при
этом за плечами 35 лет работы в небе, десять тысяч часов налета на Ми-4, восемь тысяч –
на Ми-8 в небе Калашников, по собственному признанию, бывает увереннее, чем на земле.
Колпашевец по рождению, выпускник Кременчугского лётного училища, он вернулся
когда-то в родной город и остался здесь навсегда. Тридцать лет и три года, как он вертолётчик.
Кто-то из непосвященных может утверждать, что работа - сродни шоферской: завел машину,
полетел, приземлился, выключил. Сами вертолетчики иногда откровенничают (когда не
слышит начальство): бывает, за день дважды пройдешь по лезвию ножа – всё же сложная
это наука - управлять винтокрылой машиной. Недаром знаменитый летчик-испытатель,
генерал авиации и Герой Советского Союза П.М. Стефановский, побывавший как-то
в Колпашеве, признавался: пробовал освоить вертолет – не получилось. Что-то у испытателя
реактивных самолетов «не пошло».
А Калашникову все тридцать лет и три года нравится испытывать... нет, не столько машину,
сколько самого себя. Отец семейства (жена-медсестра, взрослые дети), он в любую погоду, даже в
мороз, бегает по утрам без рубашки по лесу. Штанга и гири не просто так дома пылятся. Какая
необходимость в этом? «Да просто, чтобы выглядеть мужиком».
... Недавно в Москве руководители Федеральной авиационной службы России вручили троим
колпашевцам дипломы Международного фонда авиационной безопасности. Второй пилот Ми-8
Виктор Липчак и бортмеханик Игорь Куликов были награждены за высокое профессиональное мастерство. Командир экипажа Борис Калашников получил диплом.
«За героизм, мужество и находчивость, что позволило спасти жизни людей и авиатехнику». Очень
точно сформулировано. Получили такие дипломы в России пока что лишь пять человек. Трое из них -
пилоты гражданской авиации. Будничной и мирной.