Его длинные, чуткие пальцы творили чудеса, вытаскивая пациентов буквально с того света. Коллеги шутили, что в прошлой жизни он наверняка был пианистом - настолько виртуозно он управлялся со скальпелем. Никита Сергеевич был хирургом от Бога.
Высокий, подтянутый, с копной темных волос и внимательным взглядом карих глаз, Никита неизменно притягивал женские взгляды. Но сам он, казалось, не замечал этого внимания, с головой погрузившись в работу.
В свои тридцать два он уже возглавлял отделение кардиохирургии в крупной городской больнице. Никита практически жил на работе, отдавая все силы и время пациентам. Личная жизнь давно отошла на второй план.
Елена работала операционной медсестрой в том же отделении. Миниатюрная блондинка с озорными зелеными глазами и россыпью веснушек на курносом носу, она была полной противоположностью сдержанному и серьезному Никите.
Елена обладала удивительным даром находить общий язык с самыми капризными пациентами. Ее звонкий смех разносился по больничным коридорам, заряжая оптимизмом и врачей, и больных.
"Чистый солнечный зайчик", - думал про себя Никита, украдкой наблюдая за Еленой. Ему нравилось работать с ней в паре - казалось, они понимают друг друга с полуслова, с полувзгляда.
Вот и сегодня они вместе готовились к сложной операции. Никита внимательно изучал снимки, хмуря брови. Елена раскладывала инструменты, то и дело поглядывая на сосредоточенное лицо хирурга.
- Никита Сергеевич, может, кофейку? - предложила она. - А то вы со вчерашнего дня на ногах. Так и до обморока недалеко.
- Спасибо, Леночка, но некогда, - рассеянно отозвался Никита, не отрывая взгляда от снимков. - Нужно все тщательно продумать. Случай непростой.
Елена покачала головой:
- Эх, Никита Сергеевич, так и до язвы недалеко. Нельзя же только о работе думать. Вот возьму и насильно напою вас кофе!
Она шутливо погрозила пальцем. Никита невольно улыбнулся, подняв на нее глаза:
- Ну разве что капельку. Только быстро.
- Вот и славненько! - обрадовалась Елена. - Сейчас организуем!
Она выпорхнула из кабинета, оставив после себя легкий аромат цветочных духов. Никита проводил ее взглядом, ощущая, как от ее присутствия на душе становится теплее.
Через пару минут Елена вернулась с двумя дымящимися чашками.
- Держите, Никита Сергеевич! Бодрящий напиток для нашего героического хирурга! - с улыбкой произнесла она, протягивая Никите чашку.
- Спасибо, Леночка, - Никита благодарно кивнул, принимая кофе. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и по телу пробежала легкая дрожь.
Елена присела на краешек стола, грея ладони о свою чашку.
- Расскажите, что там за сложный случай? - поинтересовалась она.
Никита отхлебнул кофе и вздохнул:
- Пациент - мужчина, 45 лет. Множественные пороки сердца, к тому же осложненные эндокардитом. Потребуется сложная реконструктивная операция.
- Звучит непросто, - нахмурилась Елена. - Но если кто и справится, то только вы, Никита Сергеевич!
Она с восхищением посмотрела на хирурга. Никита смутился от ее прямого взгляда:
- Ну что вы, Лена. Это работа всей команды. Без вас я бы не справился.
- Ой, да ладно вам! - махнула рукой Елена. - Я так, на подхвате. А вот ваши золотые руки творят настоящие чудеса!
Никита почувствовал, как краска заливает лицо. Он не привык к комплиментам и не знал, как реагировать.
- Вы преувеличиваете, Лена, - пробормотал он. - Давайте лучше вернемся к подготовке.
Елена лукаво улыбнулась, заметив его смущение:
- Как скажете, Никита Сергеевич! Ваше слово - закон!
Она спрыгнула со стола и принялась раскладывать инструменты. Никита снова углубился в изучение снимков, но то и дело ловил себя на том, что украдкой поглядывает на изящную фигурку медсестры.
Дни летели за днями. Никита и Елена все чаще оказывались в одной операционной. Их слаженная работа вызывала восхищение коллег. Казалось, они понимают друг друга без слов.
- Зажим, - коротко бросал Никита, и нужный инструмент тут же оказывался в его руке.
- Давление падает, - тихо предупреждала Елена, и Никита мгновенно реагировал, внося коррективы в ход операции.
После особенно сложных случаев они часто засиживались допоздна, обсуждая детали.
- Знаете, Никита Сергеевич, - задумчиво произнесла как-то Елена, - иногда мне кажется, что мы с вами как единый организм в операционной. Как будто читаем мысли друг друга.
Никита поднял на нее глаза:
- Вы правы, Лена. Я тоже это чувствую. С вами работается легко, как ни с кем другим.
Их взгляды встретились, и на мгновение повисла многозначительная пауза. Никита почувствовал, как сердце забилось чаще. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но в этот момент в ординаторскую ворвался запыхавшийся интерн:
- Никита Сергеевич! Там пациент из пятой палаты... Ему плохо!
Никита мгновенно собрался:
- Иду. Лена, вы со мной?
- Конечно!
Они помчались по коридору, словно два бумажных кораблика, подхваченные бурным потоком. Каблучки Елены выстукивали дробь по кафельному полу, а белый халат Никиты развевался, как парус на ветру.
В палате их встретил бледный, как простыня, пациент. Он хватал ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба, а на лбу выступили крупные капли пота.
- Так, спокойно, - негромко, но твердо произнес Никита. - Сейчас мы вам поможем.
Его голос действовал на пациентов, как бальзам на душу - успокаивал и внушал уверенность. Вот и сейчас мужчина немного расслабился, доверчиво глядя на врача.
Никита и Елена работали слаженно, как две половинки одного целого. Он отдавал короткие команды, она мгновенно их выполняла. Казалось, между ними протянулась невидимая нить, по которой передавались мысли и чувства.
Через полчаса кризис миновал. Пациент задремал, а Никита и Елена вышли в коридор, утирая пот со лбов.
- Уф, пронесло, - выдохнула Елена. - Еще немного, и мы бы его потеряли.
- Да уж, - кивнул Никита. - Спасибо вам, Лена. Без вас я бы не справился.
Он посмотрел на нее с благодарностью, и Елена почувствовала, как щеки заливает румянец. В глазах Никиты плескалось что-то большее, чем просто признательность коллеге.
- Ой, да ладно вам, - смущенно пробормотала она. - Я просто делала свою работу.
- Нет, Лена, - покачал головой Никита. - Вы делаете гораздо больше. Вы... вы делаете меня лучше.
Он запнулся, не зная, как выразить переполнявшие его чувства. Елена замерла, боясь пошевелиться. Время, казалось, остановилось, как старые часы на стене в кабинете главврача.
- Знаете, Лена, - наконец произнес Никита. - Я давно хотел вам сказать...
Но договорить ему не удалось. По коридору пронесся вихрь в лице старшей медсестры Марии Ивановны:
- Никита Сергеевич! Срочно в приемный покой! Сложный пациент!
Никита и Елена переглянулись. Момент был упущен.
- Поговорим позже, - шепнул Никита, сжав на мгновение руку Елены.
Дни в больнице летели, как осенние листья по Большой Садовой - стремительно и непредсказуемо. Никита и Елена кружились в этом водовороте событий, словно две щепки в бурной реке. Казалось, они вот-вот найдут момент для важного разговора, но жизнь, как назло, подкидывала все новые препятствия.
То экстренная операция, то проверка из министерства, то вспышка гриппа среди персонала. А однажды в больницу и вовсе привезли знаменитого артиста с сердечным приступом, и вся больница стояла на ушах, как стадо взбудораженных коров.
Никита и Елена продолжали работать бок о бок, чувствуя растущее напряжение между ними. Оно звенело в воздухе, как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.
- Лена, - как-то сказал Никита после особенно тяжелой смены. - Может, выпьем кофе? Не в ординаторской, а... где-нибудь в городе?
Елена замерла, как воробушек перед кошкой. Сердце заколотилось, словно маленький барабанщик в груди решил устроить сольный концерт.
- С удовольствием, Никита Сергеевич, - улыбнулась она. - Когда?
- Да хоть сейчас, - предложил Никита. - Смена закончилась, а до дома еще долго добираться.
Они вышли из больницы в прохладный осенний вечер. Город мерцал огнями, как новогодняя елка, а ветер игриво трепал волосы прохожих.
В маленькой уютной кофейне за углом они устроились у окна. Елена грела руки о чашку с капучино, а Никита задумчиво помешивал свой эспрессо.
- Знаете, Лена, - наконец произнес он. - Я давно хотел вам сказать...
Но в этот момент за окном раздался оглушительный грохот. Прямо напротив кофейни столкнулись две машины. Никита и Елена, не сговариваясь, выскочили на улицу.
Следующий час они провели, оказывая первую помощь пострадавшим. Когда приехала скорая, Никита и Елена были перепачканы кровью и грязью, как два воробья после купания в луже.
- Вот так всегда, - вздохнула Елена, глядя вслед уезжающим машинам скорой помощи. - Только соберемся поговорить, как обязательно что-нибудь случается.
Никита посмотрел на нее долгим взглядом:
- Может, это знак? Может, нам не судьба?
Елена почувствовала, как сердце сжалось, будто его стиснула чья-то ледяная рука.
- Вы... вы правда так думаете? - тихо спросила она.
Никита провел рукой по волосам, взъерошив их еще больше:
- Не знаю, Лена. Я запутался. Работа, пациенты, вечный стресс... Может, нам не стоит усложнять все еще больше?
Елена почувствовала, как к горлу подкатывает ком, размером с тыкву с бабушкиного огорода. Она сглотнула и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой, как забор у дяди Миши после праздничной попойки.
- Вы правы, Никита Сергеевич, - произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал. - Давайте останемся просто коллегами. Так будет лучше для всех.
Никита кивнул, не глядя ей в глаза. Они стояли посреди улицы, грязные и уставшие, а между ними словно пролегла невидимая пропасть, широкая, как река Волга в самом широком месте.
- Ну что ж, - наконец сказал Никита. - Тогда до завтра, Елена Андреевна.
- До завтра, Никита Сергеевич, - эхом отозвалась Елена.
Они разошлись в разные стороны, унося с собой осколки несбывшихся надежд и невысказанных слов.
Следующие несколько недель в больнице царила атмосфера, густая и тяжелая, как бабушкин борщ. Никита и Елена старательно избегали друг друга, общаясь только по рабочим вопросам. Коллеги недоуменно переглядывались, чувствуя неладное, но вопросов не задавали.
Елена с головой ушла в работу, стараясь заглушить боль в сердце. Она бралась за самые сложные случаи, засиживалась допоздна и первая вызывалась на дежурства. Ее веселый смех больше не разносился по коридорам, а в глазах поселилась грусть, глубокая, как колодец в засушливое лето.
Никита тоже изменился. Он стал еще более замкнутым и молчаливым. Часами пропадал в операционной, выходя оттуда с красными от усталости глазами. Коллеги шептались, что он берется за самые безнадежные случаи, словно бросая вызов самой судьбе.
Однажды вечером Елена задержалась в ординаторской, заполняя истории болезни. За окном лил дождь, барабаня по карнизу, как настырный сосед в дверь. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Никита. Он был бледен и взъерошен, словно только что пережил ураган.
- Лена, - выдохнул он. - Там сложный случай. Мальчик, восемь лет. Множественные травмы после аварии. Нужна срочная операция.
Елена вскочила, мгновенно забыв о бумагах:
- Я с вами, Никита Сергеевич!
В воздухе снова зазвенело то самое напряжение, но теперь оно было другим - это было напряжение двух профессионалов, готовых бороться за жизнь маленького пациента.
Операция длилась шесть часов. Шесть часов на грани жизни и смерти, шесть часов борьбы за каждый удар маленького сердца.
Весь мир для них сузился до размеров операционного стола, где лежал маленький мальчик, хрупкий и беззащитный, как птенец, выпавший из гнезда. Они боролись за его жизнь с отчаянной решимостью, словно от этого зависела их собственная судьба.
Наконец, спустя шесть изнурительных часов, Никита выпрямился и произнес:
- Все. Мы сделали все, что могли. Теперь остается только ждать.
Он стянул маску и перчатки, устало потер глаза. Елена молча протянула ему стакан воды. Они вышли из операционной, оставив мальчика под наблюдением дежурной бригады. В коридоре было тихо, только где-то вдалеке тикали часы, отсчитывая минуты чьей-то жизни.
- Спасибо, Лена, - тихо сказал Никита. - Без вас я бы не справился.
Елена подняла на него глаза, полные непролитых слез:
- Это вы спасли его, Никита Сергеевич. Ваши золотые руки...
- Нет, Лена, - покачал головой Никита. - Мы спасли его вместе. Мы - команда. И...
Он запнулся, не зная, как продолжить. Елена затаила дыхание, боясь спугнуть момент.
- И я понял, что без вас я как без рук, - наконец выдохнул Никита. - Эти недели без вас были... пустыми. Словно краски исчезли из мира.
Елена почувствовала, как к горлу снова подкатывает ком, но на этот раз - от счастья.
- Никита, я... - начала она, но он мягко прервал ее:
-Подожди, дай договорить. Я был дураком, Лена. Думал, что работа - это все. Что чувства только мешают. Но сегодня я понял: вместе мы не просто лучшая команда. Мы - две половинки одного целого. И я не хочу больше это терять.
Он взял ее за руки, такие маленькие в его больших ладонях:
-Лена, ты выйдешь за меня замуж?
Елена рассмеялась сквозь слезы, и ее смех прозвенел в пустом коридоре, как весенний ручеек:
- Да, Никита. Да, да, да!