Письмо заканчивалось на полуслове: «Когда я приеду в Вену, надеюсь, что мы вместе поедем в Земмеринг, и…». Не доставало буквы «d» в «und». Тело Ангелы Марии (Гели) Раубаль упало рядом с небольшим столом, за которым она писала письмо, в одной из спален девятикомнатной квартиры на Принцрегентенплац, 16 в Мюнхене, 19 сентября 1931 года.
Несколько часов назад она громко спорила с дядей Альфи по поводу поездки в Вену, и Гитлер уехал в Гамбург в рамках своей предвыборной агитации в Северной Германии. Рядом с телом лежал пистолет Вальтер калибра 6,35, который подарил Гели дядя Альфи. Выстрел произведён из этого оружия и для полиции нет сомнений – самоубийство.
Восемь лет назад Гитлер вышел из заключения в Ландсбергской тюрьме, куда он попал за попытку государственного переворота в 1923 году. Его приговорили к пяти годам, но в тюрьме он провёл чуть больше года. С одобрения директора исправительного учреждения Отто Лейбольда в тюрьме он не только жил комфортно, но продолжал агитировать, спокойно наращивал свою сеть, что впоследствии помогло ему захватить власть, и диктовал первый том своего политического манифеста «Майн кампф».
В 1924 (или 1925) его сводная сестра Ангела Раубаль с сыном Лео и двумя дочерьми Ангелой и Эльфриде переехала в Мюнхен из Вены и вела хозяйство Гитлера. В 1928 году лидер НСДАП арендовал Бергхоф для своей резиденции, в долине Берхтесгадена в Баварских Альпах, что стало возможным благодаря роялти (Гитлер получал 10 процентов роялти за каждую проданную книгу «Майн камф», а тираж постоянно увеличивался) и Ангела Раубаль стала в нём экономкой. Ещё в 1923 году он был назначен опекуном Гели, а встретились они впервые в 1924 году в Ландсберг-ам-Лехе во время посещения Гитлера в тюрьме.
В 1929 году Гитлер и Гели жили в просторной квартире на втором этаже жилого дома на Принцрегентенплац, 16 (девять комнат, балкон, площадь почти 400 квадратных метров, годовая арендная плата 4176 рейхсмарок). В Мюнхене он вёл богемный образ жизни – поздно вставал, часто посещал Ателье Трооста (Пауль Людвиг Троост станет придворным архитектором Третьего рейха), обедал в любимой Остерии Бавария на Шеллингштрассе или для него готовили слуги, жившие в собственном крыле квартиры.
Гели подружилась с юной Генриеттой Гофман, дочерью Генриха Гофмана, личного фотографа Гитлера. Своему доверенному лицу и экономическому советнику Отто Вагенеру Гитлер говорил: «Когда я нахожусь рядом с молодыми женщинами, они меня совершенно не трогают. Я ничего не чувствую, или они меня раздражают. Но девочки, как маленькая Гофман или Гели, – с ними я становлюсь весёлым и жизнерадостным. В течение часа я слушаю их, возможно, глупую болтовню или просто сижу рядом с ними, и освобождаюсь от усталости и вялости, могу вернуться к работе обновленным».
Гитлер был очарован Гели, жизнерадостной, бойкой, кокетливой девушкой с волнистыми каштановыми волосами и крупными чертами лица. Она не слыла красавицей, но была очень обаятельной. Современники описывали дочь сводной сестры Гитлера, родившуюся в 1908 году, как «ослепительно хорошенькую, весёлую брюнетку из Линца с венским шармом и озорным смехом».
Уильям Патрик Гитлер, сын брата Адольфа, Алоиза Гитлера, познакомился с ней в этот период: «Гели больше напоминает ребёнка, чем взрослую девушку. Её нельзя было назвать красивой, но она обладала большим природным обаянием. Она обычно ходила без шляпы и носила простую одежду – плиссированные юбки и белые блузки. Никаких украшений, кроме золотой свастики, подаренной ей дядей Адольфом, которого она называла дядей Альфом».
Она стала для него особенной женщиной. До и после неё любовные связи Гитлера были, по меньшей мере, странными – отстраненными, безэмоциональными, холодными, иногда казалось, что он страдает от них, как от бремени. Хотя его выставляемая напоказ асексуальность, заявление о том, что его невеста Германия, преувеличивались в пропагандистских целях.
Однажды он сказал: «Девушка от восемнадцати до двадцати лет податлива, как воск. Мужчина, кем бы ни была избранница, должен иметь возможность наложить на неё свой след. Это всё, о чём просит женщина».
Генриху Гофману он говорил: «Я так обеспокоен будущим Гели, что чувствую, что должен присматривать за ней. Я люблю Гели и мог бы жениться на ней. Но ты знаешь, какова моя точка зрения. Я хочу остаться одиноким, поэтому я сохраняю за собой право оказывать влияние на круг её друзей до тех пор, пока она не найдет подходящего мужчину. То, что Гели считает принуждением,– это просто благоразумие, я не хочу, чтобы она попала в руки какого-то проходимца».
Адольф Гитлер брал её с собой на встречи, гулял с ней по Мюнхену, водил в оперу, покупал ей одежду. Бальдур фон Ширах писал в автобиографии: «Он следовал за ней в модные магазины и терпеливо наблюдал, как она примеряла все шляпы, а затем останавливала выбор на берете. Он вдыхал ароматы изысканных французских духов, о которых она спрашивала в магазине на Театинерштрассе, и если она не находила в магазине того, что хотела, он рысцой бежал за ней... как терпеливый ягнёнок. Она проявляла милую тиранию юности, и ему это нравилось, он был более весёлым, более счастливым человеком».
Гели сначала изучала медицину в университете Мюнхена, куда поступила в 1927 году, но вскоре забросила образование, решив стать певицей. Гитлер финансировал её уроки вокала, но Гели ужасно наскучили и занятия по музыке, которые дядя заставлял её посещать. Она была единственной, кто нарушал стереотип, который Гитлер соблюдал и строго навязывал всем женщинам. Они никогда не должны выступать как главные герои и в тех немногих возможностях, когда им позволялось присутствовать на встречах с друзьями и единомышленниками в пивной, быть неприметными, скромными, не разглагольствовать и тем более спорить с Гитлером.
Однако Гели оказывалась в центре внимания каждый раз, когда дядя Альфи водил её кафе Ноймайер или кафе Хек. Ближайшие соратники отмечали, что он похож на влюблённого подростка. Биографы Гитлера утверждают, что эмоционально он был связан только с двумя женщинами – матерью и Гели Раубаль. Эмиль Морис комментировал: «Ему нравилось демонстрировать её повсюду. Он гордился тем, что его видели в компании такой привлекательной девушки. Он был убежден, что таким образом он производит впечатление на своих товарищей по партии, чьи жены или подруги почти все выглядели как прачки».
Но для Гели всё складывалось не просто. Гитлер болезненно ревновал её, не позволял без разрешения покидать квартиру, контролировал поездки. В 1927 году у Гели завязался роман с Эмилем Морисом, телохранителем и личным водителем Гитлера. Эмиль Морис заявил о своём намерении жениться на Гели, на что Гитлер отреагировал крайне бурно. Он запретил им быть вместе в течение двух лет, а если встречаться, то только под присмотром, а потом уволил Мориса без предупреждения и нанял фрау Брукманн, чтобы она сопровождала Гели в прогулках.
Анни Винтер, экономка Гитлера, утверждала: «Гели любила Гитлера. Она всегда бегала за ним. Естественно, она хотела стать фрау Гитлер и имела большие шансы. Но она флиртовала со всеми как девчонка». Генриетта Хофман вспоминала, что Гели становилась всё более безразличной к нему и начала встречаться с другими мужчинами, в то время как он всё больше увлекался ею.
Вильгельм Штокер, офицер СА, часто дежуривший возле мюнхенской квартиры Гитлера, рассказал автору книги «Ева и Адольф» (1974): «Много раз, когда Гитлер отсутствовал в течение нескольких дней на политическом митинге или занимался партийными делами в Берлине, или где-то еще, Гели общалась с другими мужчинами. Мне самому нравилась эта девушка, поэтому я никогда никому не рассказывал, чем она занималась и куда ходила в эти свободные вечера. Гитлер пришёл бы в ярость, если бы узнал, что она гуляет с такими мужчинами как скрипач из Аугсбурга или инструктор по лыжам из Инсбрука».
Гели хотела свободы, но дядя навязывал ей удушающую атмосферу. Всё контролировалось и направлялось. «Мой дядя – монстр. Никто не может даже представить того, что он требует от меня», – признавалась Гели одному из своих поклонников. Отто Штрассер в 1945 году «раскрыл» разведывательной службе США (Управлению стратегических служб) подробности сексуальных извращений Гитлера. Но показания политического врага Гитлера, чей брат Грегор был арестован и расстрелян в рамках политической чистки (Ночь длинных ножей), могут вызывать сомнения. Штрассер также сказал, что именно коммандос СС устранил Гели, потому что она была беременна от еврея. Более того, дядя боялся, что Гели бросит его и начнёт рассказывать об их интимных отношениях.
Пара прожила вместе более двух лет. Отношения с Гели были бурными, и они начали обвинять друг друга в неверности. Особенно Гели беспокоила Ева Браун, семнадцатилетняя девушка, которую Гитлер катал на своём «Mercedes-Benz 770». Генриетта Хофман знала Еву, работавшую в студии её отца. Она говорила, хотя Ева и воспитывалась в католическом монастыре, «она научилась женским хитростям – соблазнительному взгляду и покачиванию бедрами при ходьбе, что заставляло мужчин поворачивать головы ей вслед».
19 сентября Анна Винтер обратила внимание, что Гели не вышла к завтраку, её комната была заперта изнутри. Когда её муж, Георг Винтер взломал дверь, они обнаружили на полу комнаты тело Гели Раубаль. Они позвонили секретарю Гитлера Рудольфу Гессу, прежде чем сообщить об этом в полицию или врачу. Гели был мертва уже, по крайней мере, 24 часа, когда полиция осмотрела её тело в 11 часов утра.
В 1931 году все чиновники юстиции Баварии уже были национал-социалистами. Сразу же пошли разговоры о том, что Гели покончила с собой, манипулируя оружием Гитлера или играя с ним, – версия, распространенная самими нацистами. После быстрого вскрытия установлено, что это самоубийство, и тело срочно доставили в Вену.
На момент смерти Гели у Гитлера алиби. В тот же день он вернулся в Мюнхен и ехал так быстро, что полиция останавливала его за превышение скорости. Ближайшие соратники рассказывали что, когда он узнал о смерти племянницы, у него случилась истерика, а затем он впал в глубокую депрессию, уединившись в хижине своего друга и редактора Адольфа Мюллера на озере Тегернзе. Среди приближённых ходила история о том, что лидер партии говорил об уходе из политики и даже Рудольф Гесс выхватил из его руки пистолет, из которого он хотел покончить с собой.
23 сентября Гели Раубаль похоронили на Центральном кладбище Вены. По просьбе матери была проведена католическая траурная месса. Это не было данностью. На протяжении веков самоубийцам отказывалось в христианском захоронении. Зигмунд, католический священник, благословивший Гели в последний путь, был хорошо знаком с семьей Раубаль. Он говорил, что никогда бы не согласился похоронить самоубийцу на освященной земле, но подробностей не раскрыл, сославшись на таинство исповеди. Гитлер посетил место захоронения три дня спустя по специальному разрешению австрийского правительства, поскольку ему был запрещён въезд в родную страну после путча в 1923 году (это была его единственная поездка в Австрию с 1913 года до «аншлюса»).
Скандал потряс партию. Через неделю в Мюнхене прошли муниципальные выборы, и газета «Munchen Post» осмелилась написать: «(Нацистской) партией управляют гомосексуалисты и закоренелые холостяки», отметив, что на теле Гели были повреждения. Гитлер немедленно выступил с контрзаявлением.
Мать Гели после войны рассказывала американским чиновникам, что её дочь хотела выйти замуж за скрипача-еврея, но и она, и Гитлер строго запретили это. Были и те, кто думал, что долгожданная поездка в Вену, о которой Гели пишет в последнем письме, чтобы увидеть парня. Другие говорили, что она беременна и намерена была поехать в Земмеринг, чтобы сделать аборт.
Через полтора года после смерти Гели журналист Фриц Герлих, владелец газеты «Der Gerade Weg», объявил, что раскроет в своей газете, кто заказал смерть Гели. Но в марте 1933 года штурмовики СА ворвались в его офис, уничтожили все документы и жестоко избили его. Фрица Герлиха арестовали и отправили в концентрационный лагерь в Дахау. Месяц спустя Джордж Белл, один из главных информаторов Герлиха, был найден убитым. Герлиха убили 30 июня 1934 года, в так называемую «Ночь длинных ножей», когда нацистский лидер повсюду развязал убийства, чтобы избавиться от СА.
После её смерти Гитлер превратил комнату Гели в место поклонения и приказал выковать бюст племянницы. В годовщину её смерти он заперся там и вспоминал «свою единственную настоящую любовь», как говорили окружающие. Лени Рифеншталь он признавался, что любил Гели, для него она была «единственной женщиной, на которой я мог бы жениться».
На мюнхенских выборах 1931 года нацисты заняли второе место после социал-демократов. А в 1933 году Гитлер вступил в должность рейхсканцлера. Все серьезные историки (Иоахим Фест, Ян Кершоу, Джон Толанд, Аллан Буллок) в так называемых стандартных трудах увековечивают официальную версию нацистов. Эксгумация, запрошенная в 1985 году для выяснения точной причины смерти, была отклонена властями.