Что могут рассказать нам о нас наши движения? И зачем к ним прислушиваться?
Есть одна история, которую я часто рассказываю своим студентам.
Но она с продолжением о том, как именно эта история развернулась в моей работе. Я никогда еще никому не рассказывала его. Так что эта статья будет интересна и моим студентам, в продолжение нашего разговора, и тем, кто «слышит» все, здесь написанное, впервые…
Однажды я смотрела, как пишет моя ученица и удивлялась, насколько сильно она давит на перо.
Раньше мне часто приходилось говорить своим ученикам, чтобы они не боялись нажимать на перо.
Ведь этот инструмент, специально создан для нажима. Говорила, что страх сломать перо у них слишком большой, и, скорее всего, не оправданный…
Однако, в этот раз такой страх появился у меня. Видя, как Аня с силой вдавливает перо, и скрежещет им по прорываемой остриём бумаге, я замирала.
«Нельзя так нажимать… она сломает его…» - думала я. И вдруг мысль, что меня сейчас волнует вовсе не перо, а само Анино действие, поразила меня.
Как часто мы сжимаемся внутри, когда видим, что кто-то слишком сильно давит на кого-то другого? Будь то дети между собой, взрослый и ребенок или два взрослых человека.
«Он/она сломает его/её…» - можем почувствовать мы… И как часто мы поступаем так сами? Осознанно или нет…
Я подумала: а вдруг Аня давит не на перо?
- Анечка, ты слишком сильно давишь на перо. – сказала я. И, улыбнувшись, добавила: «Я переживаю за него… Мне кажется, что оно вот-вот сломается… Мне не жалко пера. - Я опять улыбнулась. Аня уже знала, что мне, действительно, не жалко для нее и ста перьев. – Я просто думаю об этом… Что оно сломается… Если на него так сильно давить. И тогда мне становится страшно…»
Аня подняла голову и внимательно взглянула мне в глаза:
- Если не давить, то ничего путного не выйдет.
Какая знакомая фраза! - промелькнула у меня мысль…
- Ты часто такое слышишь? – спросила я.
- Так все говорят. Мама, бабушка, учителя…
- А про кого они так говорят?
- Про меня…
- Это правда? Если на тебя не давить, то ничего путного не выйдет?
- Конечно, нет, это не правда.
- А что правда?
- Что со мной можно договориться…
- Здорово! С пером, тоже можно договориться. Давай попробуем договориться с пером?
- Давайте…
И мы учились договариваться с пером… Для этого нам нужно было его узнать, почувствовать, понять, принять его природу. И начать доверять. Ведь все инструменты сильно отличаются друг от друга и ведут себя совершенно по-разному.
Карандаш, кисть, мел, шариковая ручка, перо различны не только между собой, но и каждый отдельный инструмент имеет свой совершенно неповторимый характер.
Особенно это касается перьев. Вы не встретите два совершенно одинаковых. Даже в одной партии. Иногда, чтобы выбрать перо, нужно потратить энное количество времени в магазине. А эта всем известная история про любимый инструмент? Даже повторять её не буду. Её точно все знают.
Итак, мы учились договариваться с пером. Но, на самом деле, Аня училась договариваться с собой. Принимая перо, она принимала себя. И характер её движений менялся. Нажим становился всё более уместным. Где нужно, она могла нажать, а в другой ситуации – отпустить, давая больше свободы своему письму.
Принимать себя можно по-разному. Мы много говорили об Аниной внешности. Её имени. Ане не нравилось в себе почти всё. Включая почерк, конечно.
Собственно говоря, из-за того, что Аня никак не могла назвать свои буквы красивыми, как бы ровно у нее ни получалось их писать, мы и занялись классической каллиграфией.
Матричное письмо ей не подошло, потому что матрица в коррекции почерка — это инструмент для выравнивания уже сформировавшегося почерка. А у Ани, несмотря на её 14-летний возраст, такового не было. Точнее не было такого, который бы ей нравился и который ей бы хотелось лишь немного подравнять или сделать понятнее, или быстрее. Ей не нравилось в её почерке «буквально всё». Как и в себе самой.
Поэтому мы отложили матрицы, взяли в руки перо и начали искать Анину, только ей свойственную, и говорящую о ней одной, форму её букв. Букв, наполненных Аней.
Это был долгий, очень творческий, местами тернистый путь. В его начале, в тот самый день, когда я испугалась за перо, мне пришлось поговорить с родителями о том, что мы с Аней не сможем заниматься коррекцией почерка в том, формате, за которым они ко мне обратились. К сожалению, я не могла решить эту задачу просто с помощью занятий по коррекции почерка.
Я сказала, что могу вести занятия дальше лишь в формате психологического консультирования. Если родители дадут на это согласие.
И мама сказала: «Конечно, да! Вы знаете, это единственные занятия, которые Аня любит и выбирает сама. На которые её не нужно гнать. Она любит каллиграфию.»
Конечно, Аня любила и выбирала не совсем каллиграфию. Она выбирала себя. Ту, которая появлялась, проявлялась и нравилась себе. Просто это происходило на каллиграфии…
И знаете, что? Мама Ани ведь тоже Аню выбрала тогда. Это был очень важный момент. С которого всё и началось.
Мама потом много раз выбирала Аню. Но это уже совсем другая история…
Автор: Юлия Назарян, педагог, психолог, экзистенциальный консультант и терапевт, преподаватель на курсе «Матричное письмо+» в Академии письма.