Познакомилась Люся с мужчиной интересным. Звали его Викентий. Сорок лет. товарищу. Привлекательный на внешность и привычек плохих не имеет никаких. Работящий. А главное - очень детишек любит. У него у самого их трое имеется. И про всех ребят с обожанием Викентий рассказывал. И дни рождения их помнил наизусть. Далеко не каждый отец таким похвастать может.
А Люсе родственницы, как разводиться она вздумала, обещали незавидную женскую судьбину.
- Будешь, - тетки пугали, - ребят одна тянуть. И ладно бы единственный потомок имелся. А у тебя их двое. На пороге пубертата стоят. Не каждый мужчина принять такое количество детей чужих сможет. Можно сказать, что и нет почти таких мужчин в природе. И лучше бы ты с Васькой жила. Подумаешь-ка, внимания тебе не уделял. И чего же? Чай, не медовый месяц. Мудрости в тебе нет ни грамму, Люся. Хоть бы до совершеннолетия ребят потерпела. Мы вот, к примеру, терпели.
А Люся не стала примерам теток следовать. Не уделяет Васька ей внимания, живет дома гостем посторонним. Гвоздя не вобьет никогда добровольно. С детьми уроков не выучит! Аморфный сосед, чемодан без ручки. И развелась.
И, вопреки прогнозам родни, встретила практически сразу нового мужчину. И не абы какого, а вполне симпатичного. И с качествами характера замечательными.
Развелся этот Викентий полгода назад. Уходить из семьи не хотел категорически - дети держали. Совсем там дети небольшие: младшему год едва справили. Все - погодки. Как таких покинуть? Но и жить с супругой невозможно стало. Холодная она была по-женски. Будто рыбина из морозилки. Викентию - ноль внимания. Кошель на ножках он у супруги, а не человек живой.
“А какая уж она пила была, - жаловался мужчина Люсе, - что спасу нет. Придешь домой поздно с работы. Трезвый, денежный, с добрым лицом. Только глаза красные - от недосыпа и ответственности за семью. А она выскочит - и давай крмчать сразу. А я ей говорю: Галина, я выжат будто лимон. Я пашу на наше семейство. На работе ночую. Под утро еле ноги домой несу. Это чтобы вы имели все самое лучшее. Сплю по три часа в сутки. Все ради вас. Пожалуйста, убавь звук. И позволь пройти на кухню. Я хочу самостоятельно пожарить себе скромную яичницу. Понимаю, ты занята с детишками, тебе некогда кормильца кормить. А после ужина разреши обнять тебя и супружеский долг быстренько выполнить. А она прокричится - и к детишкам спать уходит. И про долг забывает. Разве это семья? Вот и ушел я. Не смог с рыбиной из морозилки дальше существовать. Сейчас и с детьми видеться не дает - как развелись, так я их и не вижу”.
И Люсе Викентия было жаль до ужаса. Это же надо: гробишь здоровье на работе ради домочадцев, а дома на тебя криком кричат. И не приласкают даже. Обидно ведь кошельком на ножках быть.
Вот на Ваську, бывшего, было за что покричать. Денег от Васьки - кот наплакал. И равнодушный он, и ленивый. Тюлень на диване, а не муж
Но Викентию-то за что доставалось? Ласковый он, к Люсе внимательный. Комплименты делает каждый день, настроением интересуется. Картошку с рынка приносит. Детишек Люсиных про успехи в учебе поспрашивает. И съехаться готов хоть сейчас.
- Со мной, - Люся новому другу обещала, - у вас будет совсем иная личная жизнь. Ежели вы на работе упашетесь заради нас - дома никто не закричит. И сама я вам яичницу жарить буду. И супружеский долг регулярно выдавать. Дети у меня, как вы заметили, школьники. Вокруг них прыгать не нужно. А лет через шесть-восемь съедут они в самостоятельную жизнь. Будем жить душа в душу.
А родня опять прогнозы делает. Люся их с Викентием познакомила - на свою голову. А как не знакомить? Все же серьезные отношения.
- Это же, - тетки Люсины щечками трясли, - прожженный ходок. Он даже нам, пенсионерии, подмигивал. Ишь, жена у него рыбина! Небось, жить ему сейчас негде просто - из дому-то выперли. Вот и нашел женщину, которая детьми увешана. Другая бы на него и не посмотрела с таким-то его табором. И не просто так выперли, поверь. Говорим же - глазки у него масляные. Гулял, небось, он с женщинами всякими разбитными. И домой яичницу только приходил потреблять.
А Люся на теток обиделась. Вечно они с советами вмешиваются. И Викентия раскритиковали в пух и прах. А разве виноват он, что жена - рыбина? Даже если и бегал он по женщинам посторонним, так и не сильно виноватый. От рыбины любой сбежит. Физиология тоже у человека не на последнем месте. А с ней, с Люсей, все совершенно по-иному будет.