Ну а теперь, читатель, пора рассказать самым подробнейшим образом об ещё одном из главных героев моего повествования, о втором по счёту принцепсе из славной династии Антонинов.
Как, наверное, вы догадались, мой рассказ пойдёт о Марке Ульпии Траяне…
Доподлинно известно, что родился он 18 сентября 53 года на юге Испании, в провинции Бетика, в небольшом городке Италика, который был основан колонистами с Апеннин в 206 году до новой эры. Тогда у власти в империи находился ещё Клавдий, пятый представитель Первой императорской династии Юлиев-Клавдиев.
Ну а как предки Траяна очутились так далеко от Италии, на юге какой-то Испании?
Тут следует сказать, что Иберийский полуостров на протяжении долгого времени являлся яблоком раздора между Римом и Карфагеном, двумя сильнейшими державами в Западном Средиземноморье, и во время Второй Пунической войны прадед Траяна, в составе армии победителя Ганнибала и спасителя Рима Корнелия Публия Сципиона, был переброшен в только что образованную провинцию. И вот, когда Рим одержал победу над Карфагеном, не мало римлян осели на новых землях. В том числе, здесь же появился и предок будущего императора.
Он завёл семью, вышел в отставку и пустил корни на Юге Испании. А вообще-то род Траяна изначально происходил всё же с Апеннин, из их центральной области Умбрия. А ещё точнее, из небольшого городка Тудера, который находился там, где зарождается Тибр (этот город ныне называется Тоди, и в нём и сегодня местные жители могут вам показать несколько памятников «наилучшему императору Рима»).
Отец Марка Ульпия Траяна являлся его полным тёзкой.
Траян Старший был тоже военным, и дослужился до должности проконсула Сирии и легата легиона. Когда Сатурнин поднял восстание против императора, Траян Старший выступил на стороне законной власти, и за вклад в наведении порядка в государстве получил щедрую награду, и даже стал в 91 году консулом.
Вообще, биографических параллелей между Траяном Старшим и Младшим можно провести не мало.
Но я не буду торопиться, ведь предпочтительнее всё излагать по порядку…
***
Сын Траяна Старшего тоже получил первоначальное образование в своей родной Италике, а отсюда какой может последовать вывод? А такой, читатель, что образование у него было провинциальным и посредственным, если не сказать жёстче. Да ещё при этом Траяна Младшего менее всего привлекала та же математика или ещё какая-нибудь серьёзная наука, но за то он с детства выказывал впечатляющие успехи в физических упражнениях. Ну и когда Траян Младший немного повзрослел, то он пристрастился ещё к одной забаве, а именно к охоте. И вот эту страсть Траян Младший сохранил уже до конца своих дней.
Однако никто не называл его недорослем, глупцом или тем более простофилей. Траян Младший был по-своему умён и чрезвычайно дальновиден и расчётлив.
Уже с восьми лет он твёрдо решил пойти по стопам отца и тоже выбрал для себя военную карьеру. Траян начал к ней готовиться по сути с малых лет.
В соответствии с реформами Гая Мария будущие римские легионеры не должны были пропускать ежедневные многочасовые тренировки. И более того, они даже обязаны были проводить их при неблагоприятных условиях, при той же невыносимой жаре. Так ещё несовершеннолетним юнцам приходилось привыкать к физическим перегрузкам: их заставляли бегать в полном вооружении и на большие расстояния, стрелять из лука, метать дротики и фехтовать на мечах. А ещё они учились соблюдать строй и быстро перестраиваться в фалангу, манипулу, «черепаху» или ещё в какую-нибудь другую воинскую фигуру.
В римскую армию тогда рекрутировались с семнадцати лет, но Траян Младший начал службу гораздо раньше.
По некоторым сведениям, военная карьера у него началась с тринадцати лет!
***
Траян Младший поступил в X легион Бурный, которым командовал его отец.
Расквартирован этот легион был в Сирии и некоторые его подразделения охраняли Восточную, то есть Парфянскую границу. Конечно, до семнадцати лет у Траяна Младшего была не настоящая служба. Он находился неотлучно при отце, а тот как никак являлся легатом X Бурного, и потому сын его мог познакомиться и изучить всю подноготную армейской жизни.
Числился Траян Младший как ординарец у своего отца.
Впрочем, всё равно, в военных действиях Траян Младший принял участие тоже рано. Ещё будучи желторотым юнцом. И вот почему…
В 66 году новой эры в Иудеи началось мощное восстание против римлян. Последней каплей, переполнившей чашу терпения иудеев, стало назначение прокуратором провинции Гессия Флора. Правивший тогда в Риме Нерон, как будто насмехался над иудеями, прислав в Иерусалим этого негодяя, который мало того, что был нагл и сверх всякой меры нечист на руку, так ещё и открыто презирал иудеев и их веру.
Новый прокуратор быстро перешёл все границы в произволе и вымогательствах, да ещё при этом по его приказу схватили и распяли многих уважаемых представителей иудейской общины, и тогда в ответ вспыхнуло восстание. Взрыв негодования был настолько мощным, что римская власть в Иудеи была снесена за считанные дни.
Казалось бы, это была небольшая и не очень населённая провинция, но Риму потребовалось значительное время и не малые силы для того, чтобы подавить возмущение в Иудеи. При этом отмечу, что особенно прославилась крепость Масада, в которой горстка её защитников продержалась три года и потом те, кто ещё оставался в живых, не пожелали сдаваться римлянам и покончили с собой.
Риму пришлось для подавления восстания иудеев стягивать почти треть своей армии.
Сюда было переброшено вначале пять легионов, а потом ещё три, и множество отдельных вексилий, ал и когорт. И здесь в боевых действиях был задействован в том числе X Бурный, в котором находился и Траян Младший.
А Траян Младший тогда ещё был сущим желторотиком.
***
На левом, уже дакийском берегу, виднелось несколько брошенных и частично сожжённых деревень. А в целом там было сейчас пустынно и возвышались только холмы. Постепенно эти холмы поднимались всё выше и незаметно переходили в предгорья.
Кое-где зеленели перелески с преобладанием лиственных пород, а за ними уже простёрлись малопроходимые чащи. Через них даже пешему было трудно продраться.
Даки откатились в глубь своей территории.
Не очень сильный ветер периодически налетал с их стороны, а значит с севера, и на речной глади появлялись небольшие волны.
Траян, облачённый в позолоченные доспехи, которые считались парадными и ослепительно сверкали на солнце, восседал на белом коне и находился в окружении своих приближённых и военачальников. Он наблюдал, как по понтонному мосту бесконечным потоком переходили римские легионеры.
Проходила одна манипула, за ней другая. Как известно, в легионе имелось десять когорт, в когорте было три манипулы, ну а каждая манипула состояла из двух центурий. Впереди несли аквилу (так назывался золотой орёл с номером и названием легиона). Легионеры печатали шаг и при виде Траяна приветствовали его восторженными криками. Они верили своему повелителю и военачальнику! И все как один настраивались на предстоящую победу!
Никто из них в будущей победе над даками не сомневался.
От больших красных легионерских щитов скутумов рябило в глазах. На солнце сверкали бронзовые шлёмы, а у офицеров на этих шлёмах ещё колыхались белые или синие гребни.
Когорта проходила и её сменяла очередная конная вексилия, отдельная номерная ала или другое подразделение, составленное из союзников Рима. Конница шла тоже не хаотичной массой, а стройными рядами. При виде императора конники приветствовали его не только на латыне, но и на своих наречиях. Здесь слышалась и галльская, и германская, и мавретанская речь. Кто только не служил в армии Великого Рима!
Наёмников, желавших заполучить жалование и римское гражданство, в то время было в избытке.
Проходило конное подразделение и вновь ему на смену появлялась очередная манипула уже следующей когорты, состоявшей из тяжёлой римской пехоты. Перед каждой когортой шёл знаменосец. Он назывался вексилярием. И этот знаменосец нёс высоко поднятый сигнум (это уже был отличительный знак когорты).
Сейчас по этому понтонному мосту переправлялся VI Железный легион. За ним должны были перейти на левый берег Данувия подразделения II Вспомогательного и IV Счастливого Флавиева легионов.
Мост под руководством Аполлодора Дамаскина, друга императора, был наведён неподалеку от знаменитого его же каменного творения, только возведён он был немного выше по течению, у так называемых Железных ворот. Оба моста через Данувий возвёл один и тот же непревзойдённый инженер, слава о котором гремела по всей ойкумене.
Траян распорядился навести вторую переправу, чтобы ускорить переброску своей огромной армии на левобережье Данувия. И чтобы она двигалась к центру Дакии, к Орэштийскому плато, не одной, а двумя колоннами.
Одну колонну возглавлял проконсул Луций Лициний Сура, а вторую – уже сам Траян.
Атака даков на каменный чудо-мост и защищавшие его крепости была успешно отбита, и вот теперь римские легионы уверенно переправлялись по двум мостам на вражескую территорию.
Второй понтонный мост был наведён с невиданной прежде быстротой - всего за каких-то пять дней.
Траян обернулся к сирийскому греку. Тот тоже восседал на коне, только на пегом и не очень породистом.
Император подозвал к себе Аполлодора, и тот подъехал.
Аполлодору Дамаскину было уже под пятьдесят, однако этот сирийский грек выглядел очень моложаво. Всегда тщательно выбритый, с идеальным пробором и аккуратной бородкой, он редко выражал свои эмоции и потому больше походил на какого-то провинциального учителя-ритора, чем на самого знаменитого римского инженера.
Траян обратился к своему другу, занимавшему должность Главного придворного архитектора:
- Аполлодор, вот скажи, а сколько этот второй мост может нам послужить? Наша кампания в Дакии будет не простой и может изрядно затянуться…
- Божественный, - откликнулся сирийский грек и личный друг принцепса, - ты можешь не волноваться. Этот мост нам послужит ещё долго… Пока мы его сами не разберём.
- А если ураганный ветер на него вдруг налетит?
- Я ручаюсь за свой мост, Божественный. Он выдержит и любой ураганный ветер.
Разговор принцепса и его друга архитектора прервали.
Виной тому оказался одиночный всадник.
Вернее, этот всадник привлёк внимание к себе и принцепса, и всю его свиту.
Всадник размахивал руками, что-то кричал и пытался пробиться с того берега. Он по всей видимости кричал, чтобы шедшие навстречу ему легионеры перед ним на время расступились.
Наконец-то, этому всаднику дали проход, и он тут же галопом помчался по понтонному мосту на правый берег, туда, где сейчас и находился принцепс.
Траян вскоре разобрал, кто же это был.
А это оказался Тиберий Клавдий Максим. Это был начальник римских разведчиков.
Он командовал отдельной конной вексилией, которая состояла сплошь из паннонцев. И так как этот офицер, начальник римских разведчиков, сыграет в этой Дакийской кампании значительную роль, и особенно на завершающем её этапе, то я на нём тоже остановлюсь и его подробнее вам опишу.
И так, кто же такой был Тиберий Клавдий Максим?
***
Он не был коренным римлянином, а происходил из семьи, члены которой стали римскими гражданами в первом поколении. А вообще-то, он, как и его родители, происходил из города Филиппы и являлся греком. Однако по получению гражданства он принял римское имя.
Он уже двадцать лет служил в армии Рима. Начинал он службу в VII Клавдиевом легионе простым легионером, и неоднократно участвовал в кампаниях против даков. Так он сражался против даков в двух больших битвах при Тапах, на подступах к дакийской столице (в 85 и 87 г.г. новой эры). Позже Максим стал знаменосцем и кавалерийским офицером в звании префекта. Он был смелым и смекалистым офицером, и перед этой новой Дакийской кампанией Траян повысил его в звании и назначил начальником всей своей конной разведки.
Наконец-то, Тиберий Клавдий Максим сблизился с императором и его свитой, и, натянув повод, он резко осадил коня и отдал Траяну, как и полагается, честь.
- Божественный, - обратился к Траяну префект разведчиков Тиберий Клавдий Максим, - мои люди разведали, что даки Котиса откатились на север на целый день пути. Дорога перед нами совершенно свободная! Сам Котис тяжело ранен, и уже не может даже сидеть на коне и командовать.
- Э-э-это хорошо… - заметил Траян, - значит нашему продвижению никто не будет мешать в ближайшие день-два. А не готовят ли даки на нашем пути какую-нибудь каверзную ловушку?
- Ничего похожего мои люди не заметили, - ответил командир римских разведчиков. - Даки Котиса понесли огромные потери, и сейчас у них осталось не больше полутора тысяч боеспособных воинов.
- Всего-то?!!
- Да, всего…Божественный!
Траян кивнул головой Максиму, и, отпустив его, обернулся к свите. Принцепс обратился к легатам и прочим высшим командирам, ну и, конечно же, и к своему самому близкому другу и заместителю, возглавлявшему вторую колонну и который сейчас находился тоже рядом с ним, к проконсулу Луцию Лицинию Суре:
- Завтра утром ставка переправляется на левый берег. Я так решил!
***
Когда жена Траяна, Помпея Плотина, вошла в шатёр мужа, тому было не до неё. Траян был очень занят. Он рассматривал подробную карту Дакии и обсуждал предстоящие действия со своей свитой. Здесь сейчас присутствовали легаты нескольких легионов, командиры конницы, грек Аполлодор Дамаскин (он, в том числе, отвечал и за все метательные машины в римской армии), а также Гай Кассий Лонгин и Адриан. Тут же был и самый близкий друг принцепса, Луций Лициний Сура.
Был уже вечер, и слуги дополнительно внесли объёмные бронзоые чаши-лампионы, налили в них горючего масла и зажгли огонь. Полог шатра не был плотно задёрнут, и потому вечерняя прохлада проникала во внутрь него.
Помпея Плотина пользовалась привилегией в любое время заходить к мужу, потому что она была не просто супругой. О ней тоже необходимо кое-что рассказать. Древние авторы утверждали, что она являлась дальней родственницей Траяну.
Ну, так вот…
Прежде всего замечу, что о Помпее Плотине эти авторы отзывались с восторгом. Причём именно в таком ключе отзывались о ней все. Она была верной спутницей мужа все годы их супружеской жизни, и даже не оставляла его в походах. Ведь она вместе с ним была и в обоих Дакийских кампаниях, и в последующих, уже когда легионы Рима двинулись на Восток.
Родилась она в Южной Галлии, в городе Немаусе (нынешний Ним) в 70 году новой эры. Одним из её предков был Помпей Великий, когда-то оспаривавший власть над Римом у Юлия Цезаря.
Её влияние на мужа было положительным, и она имела совершенно безупречную репутацию. Но Помпея Плотина не только являлась тенью великого мужа, а ещё и проявляла себя на политическом поприще. Она помогала мужу взаимодействовать с Сенатом, а ещё повлияла на принятие ряда очень важных законов.
Одним из них были ограничены произвол и поборы на местах со стороны наместников провинций, другим были созданы фонды по выплате алиментов сиротам или тем детям, которых бросили при рождении родители. Были и ещё с добрый десяток подобных же законов, инициированных ею и прославивших её имя.
А ещё она занималась благотворительностью, не жалея на это ни сил, ни средств. После таких поступков Помпея Плотина завоевала огромный авторитет во всём римском обществе, и отцы-сенаторы ей присвоили почётный титул Августы.
Помпея Плотина извинилась за своё неожиданное вторжение и за то, что отвлекла мужа и его приближённых от важных дел, и всё же спросила:
- Дорогой, я хотела сказать, что интенданты, наконец-то, привезли в наш лагерь продукты, и я велела отложить твои самые любимые…Они выполнили все мои пожелания!
- Что именно они доставили? – переспросил у супруги Траян.
- О-о! Много чего! Я тебя сейчас обрадую! Они привезли умбрийский сыр, галльское сало и ветчину, и, главное, на этот раз они ещё доставили обожаемую тобой луканскую копчённую колбаску. Кажется, ничего не забыла. Да-а-а... Уже ужин, а ты за весь день ничего толком так и не поел, у тебя и маковой росинки во рту не было, что тебе приготовить, дорогой?
- Я предпочту что-то лёгкое…Ну… ну по-ож-жалуй то, что было вчера…
- Что, кашу?! О-о-опя-ять её?!
- Хочу всё же кашу. Пшённую. Но больше, пожалуйста, не отвлекай!
Видя, что муж немного раздражён из-за её появления, Помпея Плотина стушевалась, повторно извинилась и поспешила покинуть шатёр.
Траян вновь вернулся к обсуждению военных действий, которые предстояло римлянам провести уже в ближайшие недели.
***
Совещание закончилось, ночь окончательно вступила в свои права.
Траян всех отпустил, даже своего друга, проконсула Суру, и оставил только Тиберия Клавдия Максима.
Когда они остались в шатре одни, принцепс вновь обратился к командиру паннонских конных разведчиков:
- Максим, ещё раз для меня проясни…
- Я слушаю тебя, Божественный! – откликнулся Максим.
- А-а-а! Брось так обращаться ко мне, мы же сейчас с тобой одни… Забудь про субординацию! Будь проще… – произнёс Траян.
- Слушаюсь! – кивнул головой Максим.
Траян продолжил:
- И всё-таки, нас точно не ожидает никаких подвохов уже на этом берегу? Мы все знаем Децебала. И ты его знаешь. И тем более я. Нынешний царь даков не только отважный и опытный вояка, но он ещё и неплохой стратег. Он как никто другой умеет устраивать те же засады… По-моему, ему в этом деле равных нет.
- Пока что ты, государь, на этот счёт можешь быть спокоен. Я за свои слова ручаюсь!
- Хм-м-м, значит ручаешься?!
- Клянусь Юпитером Громовержцем и Марсом! Мои люди прочесали всю местность на день пути, исползали её вдоль и поперёк, можно сказать, что проползли по ней на брюхе, и ничего подозрительного не нашли. Всё впереди нас чисто. И дальше, я думаю, до самых предгорий, нам ничего не будет грозить. Только уже на подступах к горам и в самих горах даки начнут против нас что-то замышлять.
Траян помолчал, сосредоточенно нахмурив лоб.
Командир разведчиков ждал, что же скажет принцепс. Впрочем, Максим и так догадывался о чём его принцепс спросит.
Траян, наконец-то, продолжил расспрос:
- Ты уже был задействован в Дакии в двух прошлых кампаниях…
- Да.
- И ты её изучил, во всяком случае, ты знаешь неплохо её южную и центральную части, и как ты думаешь… где Децебал постарается нам помешать? Где он встанет на пути наших легионов? Может нам надо было выбрать более дальнюю дорогу?
- Двигаться не по прямой, а к северу? Через тот же Апул и перевал Судрук?
- Да! Может и через этот перевал?
Траян и Тиберий Клавдий Максим вновь обратились к масштабной карте Дакии, и Максим стал указывать принцепсу по ней:
- Я так думаю, и в предгорьях ничего серьёзного не будет, мелкими отрядами даки нас могут периодически беспокоить, но и только, ну а вот здесь… - И Тиберий Клавдий Максим указал по карте на горную гряду, - вот в этих Орэштийских горах, за которыми и начинается Орэштийское плато, а на нём находятся их важнейшие поселения, и их столица, вот здесь-то, я уверен, они нас и будут поджидать.
- А поточнее… Где именно?
- Это не перевал Судрук. Самым удобным для них местом по-прежнему является вот это ущелье…- и палец начальника конной разведки упёрся в перевал, который даки называли Бауты.
- Ба-ауты… Ба-а-ауты… - Траян прочитал название этого перевала на карте, нахмурил лоб и переспросил: - А если всё-таки его обойти?
- Поздно!
- Почему?
- Потому что это будет очень длинный крюк…Мы много потеряем времени, Божественный, - заметил Максим. - Если бы мы хотя бы на месяц раньше начали эту кампанию, то тогда можно было выбрать и другую дорогу, более длинную и менее удобную для устройства засад.
- Мда-а-а уж…- Траян почесал висок и разогнул спину. – В этом ущелье они нас точно уже ждут.
- Ты прав, Божественный! – согласился с Траяном Тиберий Клавдий Максим.
***
Когда префект разведчиков Тиберий Клавдий Максим покинул шатёр Траяна, к принцепсу вновь заявилась его супруга. Она принесла кашу, которую тот заказал, и которую она сделала собственноручно.
Помпея Плотина не гнушалась никакой работы, и вовсе не походила на римскую аристократку. Спесь и заносчивость - это было не про неё, и они ей были совершенно чужды. Она даже не носила шёлковых одежд, не украшала себя дорогими серёжками и ожерельями, никогда не красилась, а также предпочитала замысловатым и новомодным причёскам обычный узел на голове. И Помпея Плотина скорее походила не на римскую знатную матрону, а на простолюдинку.
А ещё она всегда излучала благожелательность, за что её и любили буквально все подданные империи.
Вслед за августой появились служанки. Это были британки, иберийки и эфиопки. Они принесли фрукты, вино и любимый принцепсом свежий умбрийский сыр.
Пока Траян ужинал, Помпея Плотина сидела рядом.
- Я слышала, завтра утром ты переправляешься на Дакийский берег, а как же мы с Марцианой? – вкрадчиво спросила супруга.
Принцепс оторвался от каши и ответил:
- Ещё на несколько дней я оставляю вас в этом лагере, а там… уж посмотрим, как всё будет складываться. Потерпите...
Помпея Плотина вздохнула, но не стала возражать. В некоторых случаях это было бесполезно. Она это знала.
В иные моменты Траян становился непоколебимым, как скала. И даже супруга его не могла переубедить.
Ещё немного поговорив с мужем, Плотина удалилась в свой шатёр, где её ждала Ульпия Марциана, старшая сестра Траяна и её близкая подруга. С Марцианой они никогда не расставались.
Траян вызвал начальника охраны и велел тому проследить за тем, чтобы его никто больше не беспокоил в течении шести часов. После того, как центурион преторианцев удалился, Траян снял с себя плащ и верхнюю одежду, расстегнул и сбросил обычные легионерские калиги, и растянулся на кушетке.
И сразу же заснул.
Заснул он крепким, и я бы сказал, поистине богатырским сном. И даже вне шатра принцепса на протяжении шести часов был слышен его храп.
***
Все знали, что Траян не любил мягких перин и совершенно равнодушен был к роскоши, и об этом я уже говорил. Бывало в ранние годы в походах Траян спал, как рядовой воин, то есть прямо на земле, завернувшись только в свой плащ.
Сейчас он почти мгновенно погрузился в сон.
Во сне Траян мысленно перенёсся далеко от Дакии, уже в Испанию.
Перед ним из призрачного рванного тумана постепенно проступили контуры родной Италики.
Это была маленькая италийская колония, в которой проживало едва ли две тысячи человек, в основном колонистов, римских граждан. Она находилась примерно в шести милях от Гиспалиса (нынешняя Севилья, главный город на Юге Испании).
Гвадалквивир в середине лета как обычно сильно обмелел и кое где превратился в чуть живой ручеёк. Дорога, которая вела к морю и была засажена по обочине оливками и виноградниками, соединяла Италику со столицей Бетики, с городом Гиспалисом, который был основан ещё до появления в этих местах финикийцев и тем более римлян.
Над жёлтой обожжённой солнцем землёй распростёрлась перевёрнутая чаша необъятного голубого неба.
Дорога была практически пустой, и только какой-то крестьянин в соломенной широкополой шляпе ехал в повозке, в которую запряжён был вол. Траян вместе со своей сестрой Марцианой перегнали его на повороте. Они возвращались в город с их загородной виллы, и везли четыре плетённые корзины, нагруженные только что собранным виноградом. Ехали они на конях. Траяну тогда было чуть больше двенадцати лет.
Их родовая вилла находилась на полпути между Италикой и Гиспалисом.
Старшая сестра что-то негромко напевала.
Они обогнули ещё второй поворот и уже находились в каких-то ста шагах от ворот Италики, когда увидели отца. Тот появился неожиданно, выехав из ворот в сопровождении двух домашних рабов, и направлялся к Марциане и Траяну навстречу.
Вот они сблизились, и Траян Старший, глядя на своих детей, широко и приветливо им заулыбался.
- Что-то случилось? – спросила Марциана у отца.
Он кивнул головой и тут же успокаивающе добавил:
- Но вам не стоит волноваться.
- Скажи мне, что случилось? – повторила вопрос Марциана.
- Меня вызывают в Рим, - ответил отец.
- А зачем? – уже переспросил отца Траян. – Надеюсь, ничего серьёзного?
-По какому поводу тебя, отец, вызывают? - вновь задала вопрос Марциана.
- Мои заслуги заметили! – произнёс Траян Старший. - И я, дети, теперь возведён в римские сенаторы, - с гордостью добавил глава семейства. – Так что необходимо всё, что у нас здесь имеется, распродать и переезжать. Времени у нас не больше двух недель… Нас с вами ждёт столица! Нас ожидает великий Рим! И он будет у наших ног! Могли ли и вы, и я, об этом ещё вчера мечтать?!
И уже через месяц с небольшим их семейство перебралось в «Вечный город», в блистательную столицу могучей Римской империи.
***
В Риме их семья только-только обустроилась, они купили большой дом в самом центре «Вечного города», и тут же Траяну Старшему пришлось последовать за Гнеем Домицием Корбулоном на противоположный берег Средиземного моря, в Сирию.
Правивший тогда Нерон намечал развернуть обширную военную экспансию вначале против царя Армении, ставленника Парфии, а затем уже и против самого парфянского Царя царей Вологеза, и назначил командовать всеми легионами Востока Корбулона, ну а тот взял к себе в помощники своего друга, Траяна Старшего.
Траян Младший добился того, чтобы последовать в Сирию за отцом, и таким образом он начал свою военную карьеру ещё не будучи совершеннолетним.
То есть, начал её он совсем ещё мальчишкой!
(Продолжение следует)
