Россия, Саратов, 1885 год. 30 июня при большом стечении народа был торжественно открыт для публики Радищевский музей. Основу его коллекции составили произведения живописи, графики, скульптуры и декоративно-прикладного искусства, переданные в дар основателем музея Алексеем Петровичем Боголюбовым. Среди подаренных вещей было несколько предметов дальневосточной керамики. Один из них был внесен в Инвентарь Радищевского музея со следующей записью «Японская большая лампа. Цилиндрическая подставка настоящая, а самая лампа–подражание, расписана А.П. Боголюбовым и оглазурована в Париже».
Во второй половине 19 века на подъеме интереса к японскому искусству торговые компании вывозили из Японии огромное количество изделий из керамики и фарфора. Большие японские вазы разнообразных форм пользовались большой популярностью у европейского потребителя и использовались для украшения интерьеров в восточном стиле. Напольные вазы всегда были парными, ставили их по сторонам от двери, а использовали в качестве подставки для зонтов, тростей, а иногда и ламп.
Музейная ваза была изготовлена в Японии в 60-70-е годы 19 века специально для экспорта в Европу. Высокая, простая по форме - в виде цилиндра, ваза расписана в стиле Имари подглазурно кобальтом и надглазурно эмалевидными красками и золотом. На красном фоне, как бы затканном узором из синих и нежно-сиреневых шестилепестковых цветов и вьющихся побегов с листьями, даны, чередуясь, прямоугольные с фестончатым завершением резервы и наложенные друг на друга раскрытые веера и книги. Резервы обрамлены широкой синего цвета полосой с золотой окантовкой. Изображения в резервах, расположенных на противоположных сторонах, повторяют друг друга. В верхних дана поэтичная пейзажная композиция – у подножья горы, среди высоких деревьев домики с островерхими крышами, слева большая поверхность водной глади и пара крытых лодок и маленькая фигурка одиноко бредущего путника.
На память приходят строки Аривары Нарихиры, выдающегося японского поэта, принца по рождению, жившего в 9 веке
Всё дальше милая страна,
Что я оставил...
Чем дальше, тем желаннее она,
И с завистью смотрю, как белая волна
Бежит назад, к оставленному краю.
В нижних резервах на фоне пейзажа с горой и водой изображена группа людей: аристократ в роскошном кимоно и шляпе эбоси верхом на лошади в сопровождении трех слуг, несущих поклажу. Вероятно, эта композиция является иллюстрацией одного из классических романов-моногатари, описывающих картины придворной жизни периода Хэйан.
На раскрытых веерах и страницах книг изображены поэтичные пейзажи с водой и горами, атрибуты богов счастья и символические цветочные композиции. Так, пышный куст цветущего пиона олицетворял богатство и почет, а цветы лотоса – благородство и чистоту помыслов.
На ромбовидном сегменте, заполненном геометрическим орнаментом, мастер поместил синий картуш с надписью, выполненной золотом
“肥蝶山信甫造”
(англ. Hichōzan Shinpo zō / рус. Хичёдзан Синпо зо).
Эта марка использовалась торговой компанией Тасиро Мондзаэмона, которая экспортировала фарфоровые изделия на западный рынок начиная с 1856 года. В качестве заготовок использовался фарфор печей Микавачи, а затем его расписывали в мастерских Ариты. Продукция под маркой «Тасиро & Кo» принимала участие во всемирных выставках в Париже 1867 года и Вене 1873 года, что способствовало популярности изделий, расписанных в стиле Имари, в Европе и Америке.
Ваза, видимо, настолько понравилась Алексею Петровичу Боголюбову, что вдохновила его на роспись лампы в японском стиле. Фарфоровое тулово лампы, в которое вставлена ёмкость для керосина, шаровидное, с низким горлом, на невысокой ножке. Декорировано чередующимися раскрытыми веерами и резервами по красному фону со стилизованными цветами. На веерах изображены цветущее дерево и летящие птицы, в одном, и встающее солнце и месяц, в другом. В резервах – фигурки двух людей, играющих в шары, на фоне пейзажа и надписи, имитирующие японские иероглифы, читая которые можно разобрать слова «сарат музей радищева алексей жена алексея боголюбова».