Журналисты с восторгом колотили друг друга по плечам. Редко кто-нибудь из тиров видел женщин Великих Домов. О них ходили легенды, говорили, что мужчины Великих Домов ради своих женщин были готовы умереть. Но легенды легендами, а в жизни, их не видели. Женщины Великих домов только в ранней молодости посещали приемы, потом они были полностью погружены в заботы Дома, и их видели только избранные. Их дети, которых видели часто, были, как все, а так хотелось сказки. Эта женщина была сама сказкой!
Между тем, Пэй ещё раз прочитал брачное свидетельство и зло ухмыльнулся.
– Так у вас сегодня было бракосочетание? Мэтт! Мы забыли о вежливости. Обычаи обычаями, но наши дамы устали. Советник, думаю мы должны предложить нашим дамам сесть.
Дина заметила, как напрягся Мэтт. Она взглянула на Хьюи, тот холодно вернул её взгляд и щёлкнул пальцами. Стоявшие за сценой служители внесли два кресла и две очень низкие банкетки. Ах вот как, подумала Дина, меня решили проверить.
Танира, надменно усмехнувшись, спокойно села в кресло. В зале кто-то выдохнул:
– Эмансипация!
Этого было достаточно, чтобы Дина все поняла. Скользя по подиуму, как кошка, она села у ног Мэтта на банкетку и оперлась рукой на его колено. Мэтт немедленно положил ей на плечо свою руку и погладил щёку. Засверкали вспышки. Танира услышала, как-то пробубнил:
– Ну что тут скажешь, кровь есть кровь!
Однако она криво усмехнулась, решив, что она современная женщина и не позволит унижать себя. Пэй, мысленно ругаясь, обдумывал, к чему можно привязаться? Эта красавица продемонстрировала, что имела изысканное воспитание. Придраться было не к чему, Мэтт сам предложил ей сесть рядом.
Дина увидела, как дядя Мэтта перевёл дыхание, и поняла, что справилась. Потупив глаза, Дина напряжённо вспоминала всё, что ей могло помочь. О обычаях Великих Домов ходили в основном легенды, но ведь она столько их прочла! Реакция журналистов её удивила. Неужели несмотря на то, что мир изменился, здесь так высоко чтили традиции? Может наоборот? Тосковали об утраченном? Ну что же, если и тиры тоскуют, то как же должен беситься Пэй. Она будет вести себя как сказочная принцесса из легенд.
Итак, её господин рад, что она рядом, значит она должна быть безумно счастлива. Дина мысленно улыбнулась, ей не надо было играть, потому что, находясь рядом с ним, она наслаждалась.
Мэтт ласково перебирал её волосы, или играл серьгой в ухе. Дина краснела от удовольствия. Телевизионщики, забыв приличия, показывали стране, как молодые млели друг от друга, но сдерживались. Слышно было, как диктор с восторгом вещал, что не смотря на боль, испытываемую молодой рисой, она ведёт себя в лучших традициях Великих Домов и является образцом для подражания и прочую чушь.
Танира вспомнила о том, что жене Мэтта только что сделали татуировку, нахмурилась, но решила всё обратить в свою пользу. Говоря об эмансипации, она скажет, что хотела поддержать молодую и неопытную женщину, увязшую в традициях, о которых на Севере давно забыли, и показать пример равенства в отношениях между супругами.
Далее пресс-конференция шла обычным путем. Группа из редакции журнала, спрашивала о роли женщин в современном мире и открытиях Таниры, об унижении достоинства женщины на Севере.
Танира гневно говорила:
– Удивительно, мы столько пережили вместе, а женщины, как и раньше сидят по домам и носа не кажут!
– Риса Танира, но ведь многие женщины Итира, работают на предприятиях, – возразил один из журналистов. – Очевидно, что это говорит о их равных правах с мужчинами! Работают только те женщины, кто сами решились на это.
– Нет! Это полуправда! Часто женщины тиров вынуждены работать, чтобы прокормить свои семьи. Это не свобода, а необходимость! А равноправие? Какое равноправие? Что далеко ходить? Красавица риса у ног своего избранника.
Мэтт мягко возразил:
– Это не совсем так! На Юге женщины всегда более свободны, чем северянки. Может от того, что они точно знали, что хотят от жизни. На Севере уже давно иначе.
– Но ведь колонии для женщин придумали мужчины, – Танира вспыхнула от гнева, – а попадают туда не только северянки.
Один их журналистов центрального журнала «Знания и умения» спросил:
– А вы хотели бы колонии для мужчин?
Дина внимательно слушала вопросы журналистов и, держа руку на колене Мэтта, сдерживала его от того, чтобы кивнуть своим журналистам.
– Конечно! Если речь зашла об эмансипации, то мы должны быть равными даже в наказании, – Танира резко проговорила. – Уважение к женщине требует участия женщин в управлении государством.
Дина заволновалась, и Мэтт понял, что она готова дать бой властной Танире, и погладил её плечо, сообщив, что поддерживает её. Дина во время речи Таниры улыбнулась и отвернулась. Танира вспыхнула и толкнула Пэя, тот перестал пялиться на руку Мэтта, ласкающую атласную кожу плеча жены и хитро улыбнулся:
– Мэтт, позволь твоей жене поговорить со мной.
Тот кивнул и тронул плечо жены. Дина улыбнулась.
– А о чём, рис, ты хочешь говорить?
– Об эмансипации. Вот как ты считаешь? Женщина нужна только для утех мужчин? – процедил Пэй. – Я за равноправие. Видишь, и моя жена сидит рядом, а не у моих ног.
Дина проворковала:
– Уважаемый, рис, я не поняла, что ты понимаешь под словом утехи?
Журналисты замерли. Борис толкнул Санька. Пэй попал в расставленные сети и, презрительно посмотрев на Мэтта, процедил:
– Ну наверное, это то, что ты ещё не испытывала.
Присутствующие в зале журналисты гневно загудели. Мэтт пожалел Пэя. Дина бестрепетно утвердительно кивнула.
– Да, ты прав! Утех не испытывала. Но я ещё очень молода, и мой господин, наверное, меня этому скоро научит, – Пэй криво ухмыльнулся. Дина, потупив глаза, почти пропела. – Мой господин научил меня пока только наслаждению.
Теперь заалел Мэтт, телевизионщики с восторгом снимали взволнованных молодожёнов.
В зале кто-то хохотнул:
– Им не до утех было, они наслаждаются пока!
Пэй, увидев изумление на лице Таниры и смущение Мэтта, зло усмехнулся:
– Разве ты, женщина, не знаешь? Природа вас создала, чтобы вы нас мужчин радовали, – проговорил он. – Твой господин знает это, и утешался до тебя со многими. Это знают все, да и он никогда это не скрывал.
– Ой! А я-то думала, что это мужчин создали для нашей радости! – Дина засмеялась, мысленно радуясь, что в одной из древних былин женщина рассказывает о своем отношении к миру мужчин. – Они такие сильные и так много умеют. Мы же умеем только наслаждаться и учиться. Именно за это дарим своим избранникам детей. Спасибо, рис! Я теперь поняла, что есть кто-то, кто утешает мужчин, пока не придёт время любви.
Кто-то в зале крякнул. Мэтт понял, какую опасную игру затеяла Дина, он ласково поцеловал её руку.
– Ой! Я что-то сказала не то? – Дина покраснела.
– Что ты, Конфетка! – шепнул Мэтт. – Ты хорошо сказала.
Пэй толкнул Таниру.
– Глупости! – резко возразила Танира. – А как же эмансипация женщин? Они должны освободиться от власти мужчин.
– А я не понимаю! От чего должна я освобождаться, если я рядом с любимым? – Дина непонимающе улыбнулась.
– Ну, а если речь идет о государстве?
– А причём тут эмансипация? Кому надо чтобы женщины бросали своих возлюбленных и детей, ради управления страной? Неужели дома так мало дел? Очень много! – Дина загибая пальчики перечисляла. – Смотри! Дети, избранник сердца, порядок в доме, книги, музыка, танцы, цветы в саду, пироги, варенье, вышивки, балы, театры.
– Разве ты не видишь, что в государстве беда? – вскипела Танира.
Дина вцепилась в колено Мэтта, тот кивнул, и журналисты из его газеты тут же начали работать.
– Какая беда, госпожа Танира?
– Ну, как же! – та даже вскочила и, так же как Дина, перечислила, загибая пальцы. – Падение рождаемости, рост загрязнения окружающей среды! Мы многое видели на Севере.
– И что же должны делать женщины? – усмехнулась Дина. – Может надо выяснить, почему такое происходит?
– И как ты предлагаешь выяснять? – прошипел Пэй.
– Да, госпожа Дина, как? – спросил кто-то из журналистов.
Дина беспомощно поглядела на мужа, тот кивнул ей.
– Ну что вы! Я боюсь, вы будете смеяться над моими словами.
– Да ладно тебе! – добродушно проворчал Пэй. – Говори уж.
Мэтт покачал головой.
– Нет, Пэй! Она умеет только управлять делами в доме. Её именно этому учили в семье.
– Разве не ты? – Танира была озадачена, пообщавшись Пэем она заметила, что тот абсолютно во всех делах давал указания и всегда был недоволен.
– Зачем мне, когда это – работа жены?! – искренне удивился Мэтт. – Что у меня мало забот что ли? Меня заботят дела Дома, её дела в нашем доме. Так что мы стараемся оба.
Дина благодарно потёрлась подбородком о его руку. Журналисты переглянулись. Пэй угрюмо усмехнулся.
– Ну пусть скажет, как она управляет в доме. О! Совсем забыл! Как будет управлять в доме?
Мэтт положил руку на плечо Конфетки и сжал. Дина мягко говорила, загибая пальцы:
– Прислугу, конечно, буду нанимать я, у господина и так дел хватает. Это раз. Ну если у меня кто-то в доме будет воровать, я поймаю вора и накажу его – это два. Если что-то неправильно приготовят, то я постараюсь вовремя остановить и наказать раззяв – это три. А если кто-то специально будет делать гадости, найду и выгоню из дома. Но ведь страна – это не дом! Есть умные мужчины, которые следят за всем, – она повернулась к Мэтту. – Ты доволен, господин?
Танира возмущенно зашипела:
– Да почему ты называешь его господин? В наше время это звучит как-то архаично!
Дина встала, и Мэтт, понимал, как болит татуировка, но не знал, как ей помочь, а она проворковала:
– А как называть, если он господин моего сердца?
Глаза её засветились, изогнувшись по-кошачьи, она наклонилась и поцеловала руку Мэтта, тот, почти не шевеля губами, прошептал:
– Держись, Конфетка! – и громко добавил. – Поцелуй Таниру, она теперь твоя сестра и Пэя, он мой родственник. Не забудь, мы не успели их поблагодарить за приглашение на пресс-конференцию.
Журналисты замерли, это был древний обычай «Нежность змеи».
– Ай да Мэтт! Как он братца хама, – шептались журналисты, – и ведь как надеется на свою женщину! Да! Кровь есть кровь.
Все замерли. Надо было сказать только правду и только то, что чувствуешь сейчас, но это должен быть двусмысленный комплимент. Дина, струясь, подошла к Танире и, обняв её, коснулась губами щеки:
– Спасибо, сестра! Ты, как глоток воды в пустыне.
Танира прикусила губу, её поблагодарили за приглашение, хотя и высказали недовольство тем, как протекала конференция. Надо было отвечать и только в том же русле. Танира знала, что именно так Великие Дома всё расставляют на места, когда встречаются либо главы Домов, либо их дети, и благодарят друг друга. Можно было так ошибиться в ответе, что Дом терял лицо, и, следовательно, участие в государственных делах. Значит надо сказать, что она приняла её упрёк и готова к дружеским отношениям.
– А ты блеск воды, дарующей надежду, – прошептала Танира и гордо посмотрела на всех, она ответила великолепно, в лучших традициях Великих Домов.
Журналисты одобрительно загудели, а её отец радостно улыбнулся ей. Дина подошла к Пэю, обвила его плечи руками, и нежно поцеловала его в щеку:
– Спасибо, ты мудр, как пустынная змея.
Это была стандартная фраза. Мужчин сравнивали либо с драконами, либо со змеями, либо с оружием. Но так как она сказала, Пэй понял, что ему напомнили, что она слышала и знает клятву Мэтта. Теперь от неутолённого желания Пэй будет гореть в жару пустыни. Хотя для всех она упрекнула его, за его наскоки на их семью, оценив его желание провести конференцию на высоте.
Журналисты тихо перешёптывались, ожидая его ответа.
Смертельная тоска охватила Пэя. Губы этой женщины заставили его сердце впервые в жизни замереть, и он испытал невероятную боль утраты. Её губы, как лепестки розы, руки, как речная прохлада, и она чиста, как глоток воды, и эта женщина никогда не будет его. Никогда! Проклятый Мэтт выполнил свою клятву, теперь Пэй всегда будет тосковать о его жене.
Дина, склонившись, стояла перед ним, и Пэй горько прошептал:
– А ты, как змеиный укус, который сводит с ума и дарует освобождение.
Журналисты озадаченно переглянулись, потому что Пэй публично сказал, что ему жаль, что он задевал её семью и рад, что конференция закончилась.
Дина вернулась на банкетку. Мэтт немедленно положил руку на её плечо и почувствовал, как она скрывает дрожь. Дина испытывала невероятное опустошение после пережитого волнения, потому что за несколько секунд вспомнила об этом древнем обычае и придумала, что и кому сказать.
Мэтт чуть посильнее прижал пальцы, сообщая, чтобы она приготовилась к следующему шагу. Он посмотрел на Пэя и стал поглаживать шёлк плеча своей жены. Пэй отвернулся, ему невыносимо было даже смотреть на это.
Дина порозовела и опять потёрлась подбородком о руку избранника сердца. Мэтт замер, поняв, что она попросила не мешать. Дина не могла никому доверить то, что задумала, и звонко проговорила:
– Я восхищена работой моей сестры. Какая она молодец, что подняла этот вопрос! Но ведь мы говорим о достоинстве женщин. Я немного видела…
– Ей некогда было, – перебил её один из журналистов.
Дина вспыхнула и уткнулась лицом в колено Мэтта. Общий хохот. Молодец, подумал Мэтт. Танира покровительственно улыбнулась, теперь она не смотрела на Дину, как на соперницу её славы, тем более Дина открыто восхитилась ею. Сама не понимая, зачем ей это она бросила взгляд на Хьюи, тот ей ободряюще улыбнулся, и Танира подняла руку:
– Ну, дайте же ей сказать!
– Спасибо, Танира! Я так много узнала и мне интересно, как исправляют женщин в колониях? Где они живут после исправления?
Журналисты переглядывались, один воскликнул:
– Хороший вопрос, но похоже никто не знает ответ на него. Как-то мы никогда этим не интересовались.
Танира задумалась, к такому вопросу она была не готова. Пэй зло блеснул глазами, решив, что пора и ему блеснуть.
– Мы выясним и осветим в прессе это вопрос. Не волнуйся, мы ничего не будем скрывать!
Дина склонила голову и спросила:
– А в какой прессе? Я бы хотела почитать.
Отец Таниры, видя затруднительное положение, в которое попала дочь, прогудел:
– Мое министерство объявляет конкурс на лучшее исследование и обозрение этого вопроса. Премия тысяча тонгов!
– Я добавлю, что лучшие снимки будут оплачены моим Домом. Фотографии будут опубликованы в моей газете! – проговорил Мэтт. Он встал, протянул руку Дине, та по-змеиному скользнула к нему и облокотилась на его руку. Мэтт одними губами проговорил. – Молодец, драконша, но это ещё не всё. Готовься!
– Думаю, что на этом наша пресс-конференция завершена, – оставила за собой последнее слово Танира.
Оба керна направились к выходу. В зале ещё раздавался гул обсуждения, но Мэтт вёл свою Конфету и представлял, что он сделает, когда они будут одни. Дина неторопливо скользила рядом, мерцая глазами и нежно улыбаясь.
Конец главы
Предыдущая часть:
Подборка со всеми главами: