В тени вековых деревьев, где свет едва пробивается сквозь густую листву, происходило нечто необычное. Здесь, в царстве лесных духов, жизнь течёт по своим законам, а человеческие судьбы лишь иногда соприкасаются с этим миром.
Ванюшка копнул еще раз и вытащил из-под корней две пожелтевшие от времени кости: одну — плоскую, размером с ладонь, а другую — небольшую, с бугорком. Иван понятия не имел, где такие кости могут быть у человека. Но он понял, что нашёл то, что искал.
В это время вернулся Аушка, он с любопытством уставился на находку и присвистнул, затем облетел вокруг братца и уселся на ветку напротив:
— Ага! Ты нашёл-таки косточки. Теперь можно и с Аукой поторговаться. Зови его.
— Зачем?
— Братец, если не знаешь, что делать, послушай других. Ты должен сам его позвать.
Ваня посмотрел с недоверием, но всё же решился и крикнул:
— Аука, иди сюда!
Словно по волшебству, справа повеяло холодом, и вскоре появился белый силуэт. Это был Аука — лесной дух, который обитал в этих местах уже много лет.
. Аука заметил кости в руках мальчика и хмыкнул:
— Ты их нашёл. Теперь отнеси их в избу, как договаривались.
Ваня выпрямился, и решился:
— А что я получу за это? Может, лучше развести костёр и сжечь их?
Аука нахмурился:
— Это кто тебя этому надоумил? Аушка, подойди сюда, стервец.
Ванюшка испугался: сейчас обоим попадёт. Но лесной дух вдруг захохотал, и Аушка подхватил его смех тоненьким голоском. Когда Аука успокоился, делая вид, что вытирает слёзы от смеха, младший дух тихо произнёс:
— Сделай так, чтобы люди навсегда забыли о нашем с братцем родстве. Пусть ему будет легче жить: слишком коротка человеческая жизнь.
Старший дух посмотрел на него, усмехнулся и провёл прозрачными пальцами по своей белой бороде.
— Не могу я этого обещать — его жизнь уже предопределена. Те, кто обращается ко мне за помощью, могут стать только такими, как мы с тобой, лесной нечистью. Его дядька Фёдор зимой пьяный замёрзнет в сугробе. Его не найдут и не похоронят. И ему, — Аука кивнул в сторону Ивана, — другого пути нет.
Аушка ухнул и завертелся:
— Не слушай его, братец. Разжигай костер. Когда его кости палить начнешь — по-другому заговорит.
Вскоре между корней запылал жаркий костерок. Иван подкинул в него сухих веток, стараясь не смотреть на замершего неподалеку Ауку.
Тот молчал, пока Аушка не скомандовал:
— Довольно, бросай кости в огонь, братец.
И тут же прозвучал холодный голос старшего духа:
— Погоди, человечек. Сожжёшь сейчас кости — за малым некому будет присмотреть. Это он считает себя взрослым, а на самом деле — дитя дитем, кто угодно обидит.
— Это ещё почему? — Аушка привычно надул губы.
Старый Аука, будто не услышав, продолжил, обращаясь к Ивану:
— Я думал, ты станешь одним из нас и будешь присматривать за братом. Но если не хочешь — уходи. В деревню тебе возвращаться нельзя, там смерть тебя поджидает. Аушка проводит тебя до города, и у тебя начнётся человеческая жизнь. Не знаю, какой она будет — плохой или хорошей, долгой или короткой, но будет.
— Спасибо, — прошептал Иван, не веря своему счастью. — Что я должен сделать?
— Сохрани мои кости. Сожжёшь их поздней осенью следующего года. Прощай, человек.
* * *
Пока Ванюшка тушил костёр, Аушка подлетел к старому Ауке и сказал так, чтобы братец не услышал:
— Опять хитришь? Только не говори, что ты передумал: своего ты не упустишь.
Лесной дух хмыкнул и покачал седой бородой:
— Соображаешь. Посмотри на брата — лихоманка его в щёки поцеловала. Сейчас он горит от жара, а потом лихоманка начнёт ломать его ледяными пальцами. Не дойти ему до города — сгинет в лесу. И, хочешь ты того или нет, старший брат у тебя всё равно будет. А теперь скажи: зачем ты против меня идешь? Это люди цепляются за свою никчемную жизнь, а ты-то что переживаешь, что он помрет, Аушка?
Младший дух нахмурился и ничего не ответил, потому что и сам не знал, почему так поступает. Но чем больше старый Аука старался навредить Ивану, тем сильнее в Аушке возникало чувство противоречия. Казалось, что кто-то невидимый сильно и решительно трясёт его и шепчет на ухо: «Не дать, защитить, сделать по-другому…»
Он посмотрел на человечка вслед за Аукой и заметил, что лихоманка уже оставила на нём свой след: щёки братца раскраснелись, а лоб покрылся испариной. А до города — три дня пути. Аушка мог бы добраться туда за полдня, но слабому братцу придётся обходить болото, отдыхать и подкрепляться. Лихоманка возьмёт над ним верх по дороге, и сил не хватит.
Аушка недовольно взглянул на ухмыляющегося Ауку и сказал братцу:
— Пойдём.
* * *
К концу второго дня Аушка понял, что старый Аука был прав — братец не дойдёт.
Он упал на краю болота, раскинув руки. Его лицо покрылось красными пятнами, глаза были закрыты. В забытьи мальчик что-то шептал. Лихоманка уже открыто взяла власть над ним, но он продолжал что-то шептать.
Прислушавшись, Аушка закусил губу. Братец вспоминал, что они так и не поиграли, рассказывал Аушке человеческие считалки. Аушка дёргал его за волосы, толкал и дул в ухо, но мальчик не приходил в себя.
А дорога-то — вон она, за болотцем.
— Ау! — тихо и жалобно позвал лесной дух. Никто не отозвался. — Ау! Ау!
Когда Аушка потерял всякую надежду, вдали послышался мерный стук копыт лошади. На телеге ехали двое — мужчина и женщина.
— Ау! — зааукал Аушка.
Мужчина завертел головой и натянул поводья.
— Не останавливайся, — сказала ему жена. — Это лесная нечисть пытается заманить нас в болото. Здесь нет людей.
— А вдруг заблудился кто? — возразил мужчина.
У него был голос, который напомнил Аушке о чём-то из человеческой жизни.
— Посиди здесь, я пойду посмотрю, — предложил мужчина.
— Ещё чего, — ответила женщина и тоже спрыгнула с телеги, схватив мужа за рукав. — Хочешь, чтобы тебя утащила болотная нечисть?
— Да не утащит. Я что, по болотам не ходил? А если мы пойдём вместе, кто останется присматривать за лошадью?
— Не пущу.
Аушка опять аукнул, чтобы люди подумали, будто человек совсем рядом. И мужчина быстро обмотал поводья вокруг ближайшей берёзы и шагнул в лес.
Жена последовала за ним. Аука радостно аукнул, но затем понял, что люди не смогут пройти через болото напрямую. Он отлетел вправо и аукнул там, выбирая безопасный путь через топь…
Однако вскоре супруги остановились: женщина вцепилась в руку мужа, не давая ему идти дальше. Она раскачивалась и причитала: «Это нечисть заманивает нас — давай вернёмся, пока не поздно. Иначе нам не выжить».
Аушка, теряя надежду, кинулся к брату и стал трясти его, умоляя: «Откликнись. Позови на помощь, я ведь только аукать умею».
И брат как будто услышал — забормотал, даже попытался крикнуть. Селяне, уже повернувшие назад к дороге, остановились. Аушка затанцевал от радости, когда мужчина, с трудом продравшись через кусты, склонился над Иваном. Женщина, схватила мужа за руку:
— Он болен. Не трогай — своих детей решил погубить?!
Муж посмотрел на неё сердито:
— Да он просто замёрз. Что же, его здесь оставить? Иди вперёд, — и он взял Ивана на руки.
* * *
— Ну и чего ты добился? — Старый Аука появился рядом, как белое облако, и дохнул холодом.
— Если человек в городе умрёт, его похоронят, как полагается, и ты больше никогда не увидишь своего брата.
Затем он посмотрел на то место, где лежал Иван и сердито затряс бородой.
— Как же я сразу не заметил — заговор на твоём братце. Ну, попадётся мне этот Фёдор — я ему устрою весёлую жизнь. Водил он племянника к ведунье разноглазой. Называется, защитил… И ты, Аушка, тоже дурак. Разве ты не почувствовал, что больше не хочешь причинять ему зло? А я-то какой дурень!
Аушка промолчал: он почти сожалел о том, что сделал. Было грустно думать, что братец Иван больше не придёт, не сядет на пенёк. Даже поговорить будет не с кем — только чужих людей в болото заводить. А ведь иногда так хочется поиграть.
Аушка повинуясь всё ещё дрожащему внутри непонятному чувству, и полетел за людьми. Он сел на телегу и коснулся горячего лба Ивана.
И тут Иван заметался и позвал:
— Аушка, я приду… поиграю… как обещал.
Лошадь, словно почувствовав присутствие нечисти всхрапнула и перешла на рысь. Жена селянина ссутулившись от страха, вцепилась в край повозки.
И лес вокруг шумел и аукал тоскливо и долго…
Друзья, на этом всё. Спасибо за ваше внимание, лайки и комментарии. Мой канал в телеграмм "Елена Герц", буду рада всем подписавшимся