Остросюжетный роман по реальной жизни женщины-майора.
Остальные главы в подборке.
Мы подъехали к причалу, и майор поставил машину на портовую стоянку. Приказав мне остаться в салоне, он направился к общежитию на старой барже.
– Может, с тобой пойду? Вдруг помощь понадобится? – крикнула я ему вслед из приспущенного окна.
– Попробуй только из автомобиля выйти! – ответил муж, не обернувшись.
Я не страдала привычкой грызть ногти или стучать ногой о пол, поэтому не знала, чем себя занять, чтобы не нервничать так сильно. Я вглядывалась в темноту причала, но за дождём и мутным светом фонарей мне ничего не удавалось разглядеть. Шум плещущихся волн и грохот ливня об асфальт перекрывали звук любого разговора. И я елозила в машине, точно котёнок, оставшийся с бурей наедине.
– Простите, – прервал я майора, – но Вы предупредили бывшую подругу об опасности по телефону. Её неверие в подлую натуру мичмана – не Ваша проблема! Зачем же было подставлять себя под гнев супруга в попытке отыскать её?
– Да, лейтенант, ты прав, но только не учёл одну деталь! Это я подослала мичмана к Отвёртке и по моей вине она доверилась ему настолько, что отказалась слушаться меня! К тому же, дорогой, не забывай, что в казарме Отвёртка спасла меня от избиения или чего похуже, и, несмотря на то, что наша дружба треснула по швам, я не могла оставить её в западне. То же самое касалось и Бугая! Он был подлецом, не раз защитившим меня, и я переживала за него. И за супруга тоже волновалась!
Я понимающе кивнул и бывшая начальница продолжила:
Минут через пятнадцать мне показался силуэт майора, идущего к автомобилю. Небрежно и властно подталкивал он в плечо плетущегося рядом Бугая.
Подойдя к машине, муж впихнул его на заднее сидение, и сел за руль. Мне стало жутко неуютно и как–то боязливо от такой внезапной компании. Я понимала, что Бугай мог ляпнуть, что угодно, а ещё – изрядно приврать, ради собственной выгоды или в отместку мне. Такая вероятность неказистого провала дразнила мои нервы, точно удары тока в электрическом щитке.
«Протяни ему платок и дорожную карту из бардачка! – приказал мне супруг. – Ещё салон не хватало запачкать! А в карте адрес пусть ищет!».
Я взглянула в зеркало заднего вида и встретилась с хищными глазами Бугая. Напуганным он вряд ли выглядел, а вот наиграно довольным – да. Ещё он чувствовал мой страх и надсмехался надо мной злорадной мимикой лица. Из его носа вытекала кровь, описывая контуры ухмылки, и повествуя мне о том, что муж не церемонился при разговоре с ним.
Исполнив повеление супруга я, как всегда уставилась в окно, в гнетущем ожидании того, что мы когда–нибудь тронемся с места.
– А сигаретки не найдётся, люди добрые? – насмешливо спросил Бугай.
– Адрес ищи! – громогласно ответил майор.
– Да не помню я! Память отшибло!
Муж разъярённо вышел из машины, а за собой и выволок с сидения Бугая. Оттащив его назад за багажник, он продолжил допрос, распыляясь нетерпением и злобой всё сильней:
«Шутки со мной вздумал шутить? А я решил, мы поняли друг друга?!».
Услышав возгласы драки, я выскочила из автомобиля, и бросилась к сцепившимся мужчинам. Я помнила, что было в прошлый раз, когда я встряла между мужем и министром, но не могла остаться в стороне. Майор нещадно наносил удары в живот и рёбра Бугая, а тот, пытаясь не сдаваться, вцеплялся пальцами в китель противника. Супруг, будучи выше и крупней, имел все шансы его покалечить, а в гневном порыве мог даже не понять, что уже натворил.
«Да прекратите!», – прозвучал мой крик сквозь шум неугомонного дождя.
Майор, освободившийся от хватки, ударил Бугая в лицо, и тот, споткнувшись о бордюр, с оглушительным плеском грохнулся в лужу. Упавший на спину, он распластался по земле, но, не желая сдаваться, предпринял попытку свалить и своего врага.
– Ещё в казарме морду тебе начистить мечтал! – склонился над ним мой муж.
– Так что ж ты, как баба, за суд военный спрятался? Исполнил бы уже тогда веление души! – задиристо выкрикнул бывший сослуживец.
– Ничего, сейчас у меня по–взрослому получишь! – задетый за мужское самолюбие, дубасил Бугая супруг.
Я смотрела на мокрый асфальт у его головы и наблюдала как дождь, смешавшийся с кровью, бежал ручьями к моим сапогам.
– Пригрози ему бывшим тестем! – крикнула я майору, пытаясь остановить насилие, которое меня пугало.
– В машину сядь! Сейчас же! – не слушался он.
«Муж свяжется по телефону с контр–адмиралом и тот прервёт твою службу во флоте! – перекрикивая ливень, пригрозила я бывшему сослуживцу, рискуя и сама быть разоблачённой в заговоре с ним. – Подумай, что тебе важнее: чтобы твой друг единожды повеселился от души или работу в военном флоте потерять на всю оставшуюся жизнь? Скажи уже, где мичман назначил встречу Отвёртке!».
Бугай, расхохотавшись, закашлялся от боли и повреждений, полученных в ходе драки.
«Это не тем ли морским офицером ты мне угрожаешь, чью дочку поручила закадрить, чтобы добраться до ценных бумаг кинологического центра? – избавил он меня от гложущей вины. – Майор, она ж тебя кинуть задумала и дело твоё к своим ручкам прибрать! Лупить жену поменьше надо и лучше трахать, чтобы ко мне на баржу не бегала и не сверкала родимым пятном на половых губах!», – ухмыльнулся он мужу кровавым оскалом.
Супруг ошарашенно взглянул мне в глаза, а у меня по телу побежали нервные мурашки. «Всё–таки сдал!», – сглотнула я ком страха, подошедший к горлу. По волевому подбородку моего супруга стекал холодный дождь, а в его взгляде я читала шок, неверие и полное непонимание.
«Раз сомневаешься – в моём кармане поищи!», – устало сплюнув кровь, сказал ему Бугай и пальцем указал на китель.
Прощупав нагрудный карман подлеца, майор достал из него тот самый лист с адресами, что я написала в пивнушке. Размокший от дождя, он свисал с его пальцев, как будто тряпка, измазанная в синих чернилах.
«Какая ирония судьбы! Всё, как однажды в казарме, – сделал Бугай попытку засмеяться, но вместо этого тяжко вздохнул, – я сцепился со старшим по званию из–за красивой бабы, которая в очередной раз предала меня. И, как тогда, в основе следствия – каракули на свёрнутой бумажке. Только на этот раз, майор, ты оказался мужиком и, обойдя полицию, сам вышел на меня. Что ж, аплодирую лежа!», – тянул он время своей нелепой болтовнёй.
Ничего не ответив, супруг поднялся на ноги и подошёл ко мне. Внезапно за моей спиной сверкнула молния, и её отблеск я увидела в его глазах. По стянутым мышцам на скулах, я поняла, что хуже было некуда, а отрицать всё вышло бы ещё глупей:
«Подонок заставил меня всё это написать!», – сказала я в своё оправдание.
Майор схватил меня за волосы и, оттащив к машине, яростно впихнул в неё.
«Выйдешь – на месте прибью!», – громко захлопнул он дверцу и возвратился к моему бестолковому сослуживцу.
Я растирала кожу головы, которая зудела после грубой хватки и слышала, как вскрикивал Бугай от каждого удара и толчка.
Спустя несколько минут штрафных побоев, муж вновь заволок его в машину. Тот сполз по спинке сидения и, полулежа, указал на карте нужный пункт.
– Другого платка нет! – увидев битое лицо Бугая, снова полезла я в бардачок.
– Вот и славно! – сурово ответил майор, усевшись за руль и заведя мотор. – Руками мне грехи свои отмоешь!
Всю дорогу мы ехали молча: помятые от рукоприкладства, промокшие от дождя и злые от переживаний. Время тянулось как–то иначе: оно замедлилось, и мне вдруг стало всё равно, что будет дальше. Я волновалось за Отвёртку, но в глубине души смирилась с неизбежным, ведь мне казалось, что майор истратил время на ненужную борьбу, и мы давно уже повсюду опоздали.
Через двенадцать километров мы встали напротив жилого здания. Было оно двухэтажным, приземистым, с железными решётками на окнах.
«Со мной пойдёшь, и не вздумай фокусы показывать!», – отдал приказ Бугаю супруг и достал свой пистолет из бардачка.
«Будь осторожен!», – схватила я мужа за рукав, на что он бросил на меня пронзительный, полный разочарования и злобы, взгляд.
За время ожидания я не раз ловила себя на мысли, что не желаю его окончания. Я чётко понимала, что дома меня ждёт скандал и мне совсем не жаждалось домой.
Вскоре из здания напротив вышел майор. С заботой и особым трепетом он прижимал к себе Отвёртку и что–то ей безостановочно шептал. Знаешь, так странно, лейтенант, но я приревновала его к ней и разозлилась на него. Мне казалось, что муж вёл себя так, словно Отвёртка была несчастной жертвой, а я – преступницей, желавшей причинить ей зло. Я смотрела на их, соединившуюся воедино, пару, и в глубине души не сожалела ни о чём. Конечно, речь была не о насилие, а о разбитом сердце и о шкуре, которую я сбросила с усталых плеч и, наконец, надела на неё.
Не Бугая, не мичмана, не их товарищей, которые бы покидали здание, я подозрительно не наблюдала. «Может и к лучшему!», – твердила я себе, довольная, что больше никому из них ни цента не должна.
Муж проводил Отвёртку до такси и вернулся в нашу машину. Мы остались вдвоём, наедине со всем, что случилось сегодня, и я не ожидала от предстоящей ночи ничего другого, как отчитки меня им. Виноватой перед супругом я себя не ощущала, скорее, была благодарна за помощь. Но я прекрасно знала, что он злился, и понимала, чем это могло мне грозить. Нерешительно я смотрела на него, в надежде, что он будет хоть немножечко терпимее ко мне.
Супруг завёл мотор, и мы отправились в далёкий путь домой. Не отрывая глаз от трассы, он не произносил и звука с полдороги. Та напряженность, что витала в замкнутом автомобиле, была мучительней, чем, если б он ругал меня.
– С Отверткой всё в порядке? – спокойным голосом спросила я, желая убедиться, что она цела.
– А ты бы как хотела? – с укором прозвучал его ответ.
– Чтоб у неё всё было хорошо!
– После того, что ты разбила сердце человеку, я сомневаюсь, что эпитет «хорошо» подходит ей. Физически она не пострадала, если тебя волнует только это. Повезло, что она добиралась до мичмана на общественной электричке, и заняло это гораздо дольше по времени, чем моя разборка с Бугаем.
– До этого ты не был так благосклонен к Отвёртке, и человеком не считал. Ты звал её домушницей и генеральской шлюхой, хотя и сам с ней спал, – задел меня его ответ, в котором слышался упрёк ко мне и жалость к ней. – Ты, видимо, забыл, что вы вдвоём мне тоже причинили боль!
Проигнорировав мои слова, муж злобно заскрипел зубами.
– Что с мичманом, его дружками и Бугаем? – продолжила я разговор.
– Уедут завтра из страны, и больше не вернутся в этот край, если мозгов на это хватит.
– Ты пригрозил им контр–адмиралом?
Муж недовольно дёрнул головой, показывая мне, что не желает говорить.
– Как хорошо, что за карьеру они держатся сильней! – произнесла я вслух, довольная, что более не связана договоренностью с безумным сослуживцем.
– Сильнее, чем за что? За секс с тобой?
– Я не спала ни с кем из них!
– Откуда же Бугай интимные детали знает?
– Он просто произнёс слова, которые ..., – остановилась я, поняв, что муж воспламениться, как только я скажу, что Пехотинец рассказал ему постельные подробности со мной.
– Ну, продолжай!
– Да просто выдал первое, что в голову пришло! Совпало!
– Блажен, кто верует! – насмешливо ответил он. – Надеюсь, этот секс случился до меня, хотя тогда ты отрицала это.
– Я и сейчас стою на своём!
Ничего не ответив, супруг продолжал вести машину.
– Я благодарна, что ты спас Отвёртку... и меня, – подумала я о том, что было бы, если б произошедшее стало известно полиции.
– Я спас свою репутацию! Тебе же безразлично, что повторно осужденная жена, поставила бы окончательную точку на моей, и без того уже шаткой, карьере. Ты ни о чём не беспокоишься, кроме своей дурацкой мести.
– Я не одна такая, порочащая твоё имя, – как и всегда не к месту ляпнула я.
– На мою маму снова намекаешь? – грозно спросил майор.
– Мы все не без греха! – не отступая от своей позиции, смягчённым тоном оправдалась я.
Оставшуюся часть дороги мы снова ехали молча, задумавшись каждый о своём.
Зайдя домой, супруг прошёл на кухню и выставил один из стульев посреди неё.
«Садись! Поговорим!», – звучал его приказ, и я ощутила себя на допросе. Сам же, он подошёл к окну напротив стула и, распахнув его, устало закурил.
Я редко видела его курящим в нашей квартире, и это был не добрый знак. Беседа в машине прошла относительно мирно, и мне казалось, что самое плохое позади, но, видимо, я поспешила делать выводы.
– Мне холодно! Закрой, пожалуйста, окно! – волнительно присела я на стул.
– Зачем тебе акции центра кинологии? – проигнорировав просьбу, вспомнил супруг слова Бугая.
Меня обдало жаром от его вопроса, ответ на который я не успела продумать. Не зная, что сказать в ответ, я сильно замялась. Не смея признаться мужу в том, что собиралась отобрать его дело себе, я глупо пожала плечами.
– Я задал вопрос и жду ответа!
– Бугай соврал, майор!
– Спрошу ещё раз! – раздражённым голосом сказал супруг и нервно сбросил пепел с сигареты.
– Не надо! – предотвратила я скандал. – Я для тебя старалась! Хотела через бывшую жену достать тебе акции центра!
– А, может, для себя старалась? Может быть, мама была права, твердя мне раз за разом, что ты используешь меня?
– Это не правда! Я вышла замуж по любви! – вспотела я от обвинения. – Мне просто кажется несправедливым, что твоя бывшая жена, далёкая от бизнеса и кинологии, имеет больше прав, чем ты, вложивший душу в этот центр.
Муж недоверчиво прищурился и глубоко втянул дым сигареты.
– И как ты собиралась их мне передать? Полученные ценные бумаги?
– Не знаю, не придумала! – испытывая панику, пригнулась я к коленям, просунув пальцы рук в свои густые пряди.
– Не придумала что? Как акции отдать или что мне солгать сейчас?
– Прошу, – взмолилась я, – не мучай меня этими вопросами! Бугай наговорил тебе с три короба, чтобы ты злился на меня!
Муж отвернулся к окну и опёрся ладонями о подоконник.
– Я ... я думала, что если он закрутит роман с твоей бывшей женой, то она забудет про центр кинологии, и ты сумеешь выкупить акции себе, – пришла мне в голову очередная ложь.
– Великолепный план! – с усмешкой ответил майор, не обернувшись. – Закрутит роман, как мичман с Отвёрткой?
– Конечно, нет! Отвёртке я хотела отомстить, но только без насилия. Того, что выдумал мичман, я даже и представить себе не могла!
– А, может, последствий испугалась в последний момент?
– Я не способна на такое, ты же знаешь!
– Не знаю! Я тебя совсем не знаю! После сегодняшнего дня я более не узнаю тебя!
– Майор, с каких же пор ты стал таким благочестивым? – взбесил меня его праведный настрой.
– При чём тут это! Я говорил тебе: «предательства нельзя прощать! Тот, кто предал однажды, снова предаст! Нет ничего важнее надёжного партнёра в браке!». А ты надёжная жена?
– Ты хочешь развестись со мной? – в растерянности посмотрела я на мужа.
– А Пехотинец? Как его арестовали? – оставил он мой вопрос без ответа.
– Кретин пришел на занятия пьяным и под воздействием дурманящего вещества.
– Я не об этом спросил! Это Бугай его к наркотикам подвёл?
– Да, он сдружился с ним и ...
– Ты довольна? – перебил меня супруг и развернулся.
– Но это из–за него я попала в тюрьму! – возмущённо ответила я. – С чего же мне быть не довольной?!
– На Пехотинца мне плевать, но я неоднократно запрещал тебе мстить. Однако ты за моей спиной договорилась с Бугаем, которого я когда–то подвёл под трибунал! Ты хоть сама-то понимаешь, каким ничтожеством я выглядел в его глазах? Мужем, чьё слово и чьи действия для его собственной супруги – не закон!
– Я сговорилась с ним после колонии, когда была в полном отчаянье. Это было давно, до того, как ты..., – запнулась я, вспомнив ту ночь, когда он бил меня ремнём.
– Ну, говори, до того, как я что?
– До того, как ты избил меня.
– А после? Какие ещё планы мести ты замышляла после?
– Больше никаких! – отчётливо выкрикнула я, хоть это было неправдой.
– То есть остановить тебя смогли только побои? Не объяснения и не слова, побои?
– Это не так! – заёрзала я на стуле допроса.
– Ты нагло лжёшь! Я думаю, что зек пришёл в наш центр неспроста. И не было учебного проекта! Тебе было нужно, чтоб я оставил добермана у себя, ведь хозяин собаки был рычагом шантажа, который нажимал полковник, ради акций майора юриста.
Я промолчала, не зная, что сказать в ответ.
– Выходит, так, – огорчённо промолвил супруг. – Сегодня мне звонил полковник. Сказал, что он под следствием комиссии министра. Он обещал, что отомстит нашей семье. Хотя какой семье? Ты одержима местью и бессовестно пользуешь всех, включая меня. Как бы то ни было, хочу сказать тебе «спасибо» за то, что нажила нам неприятеля, – язвительно произнёс майор и затушил окурок сигареты.
– Но он и раньше был тебе врагом!
– Не был, а стал! С тех пор, как я его ударил, спасая тебя, пошедшую к нему за распечаткой проклятого счета. Предположу, что офицер пообещал тебе новые копии, если собака зека осталась бы в центре. И именно эти бумаги сейчас у чиновника.
– Ты заблуждаешься! Комиссия сама подняла все дела и вывела юриста на чистую воду!
– Пусть так! Что у тебя с министром? Изменяла мне с ним?
– Что ты такое говоришь, майор! Конечно, нет!
Глядя мне прямо в глаза, муж медленно щёлкнул пряжкой ремня.
– После поминок матери ты обещал не бить меня! – испуганно сказала я, испытывая подскочивший пульс.
– Я обещал не напиваться.
– Ударишь – и я уйду! Я говорила тебе однажды, что ни один мужчина не будет обращаться со мной словно с вещью! Я поверила и простила тебя в прошлый раз, но он был последним! – старалась я не показать, как сильно боялась каждого шага, что он неспешно делал ко мне от окна.
– Страшно? – игнорировал муж моё предупреждение.
Я горько сглотнула, ничего не сказав ему в ответ, и гордо запрокинула голову, стараясь удержать подкатившие слёзы.
– Хочу, чтобы ты честно ответила мне только на один вопрос: ты использовала меня всё это время или мстила мне?
– Я вышла замуж по любви! – повторила я правду и, не выдержав давления супруга, тихо захныкала.
– Использовала или мстила? Честный ответ! – стянул он ремень со шлёвок брюк.
Я сорвалась со стула и сделала попытку убежать, но муж поймал меня и, возвратив на стул допроса, запер кухонную дверь. Я зарыдала, от страха, не сумевшая произнести и слова. Он же стоял надо мной и ждал проклятого ответа на свой вопрос.
– Я просто хотела справедливости! – сорвалась я на крик, стирая дрожавшими пальцами слезы из глаз. – Ты был ни при чём! Я не использовала и не мстила тебе! Ты мне вечно твердишь о своей репутации, но как я могу простить нелюдей, которые убили моего ребенка, засадили меня за решётку и лишили шанса на нормальную жизнь.
– А чем твоя тебя не устраивает? Чего тебе не хватает? У тебя есть крыша над головой, еда в холодильнике, учёба, работа и я. Что ещё тебе нужно? – кричал на меня муж.
– Я хочу быть полноценной личностью, с правами как у других. Я желаю смыть с себя клеймо бывшей зечки! Упечь в колонию тех, кто поставил его мне! И предать их позору публично! А еще я хочу сама выбирать, как мне жить, а не слушать тебя, исполняя вечные приказы, боясь сказать что–то лишнее или сделать неправильный шаг! Я не хочу бояться собственных ошибок!
– С твоей способностью в принятии решений, ты эту ночь успешно провела бы в КПЗ! Тебе не нравятся мои нравоучения, но за подмогой ты всегда бежишь ко мне!
Муж со злостью швырнул ремень в сторону:
– Я тебя не то что бить, а даже видеть не желаю!
– И я тебя! – снова вскочила я со стула, неистово рыдая и закрывая рот рукой.
Не испытывая даже капли жалости, майор схватил меня за плечи и посмотрел в глаза:
«Я поступлю, как мужчина, и в эту ночь не выставлю тебя под дождь, но запомни одно: ещё один неверный шаг, ещё одна подстава или месть кому–то, – и ты мне больше не жена! Я заночую на диване, а ты исчезни с моих глаз! Сейчас же исполняй, что приказал!», – рычащим от ярости голосом выкрикнул он, и я, напуганная, убежала в спальню.
***
Цикл книг "Начальница-майор":
Остальные главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 2)" (третья книга из цикла)
Все главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 1)" (вторая книга из цикла)
Все главы - "Личный секретарь" (первая книга из цикла)
Спасибо за внимание к роману!
Галеб (страничка ВКонтакте и интервью с автором)