Фэнтези в трёх частях с ноткой мистики и лёгким ароматом юмора, оттенённым тонким романтическим послевкусием.
Средь Жигулёвских гор на Самарской Луке есть особое место – Поляна колдунов на горе Светёлке. То ли местные жители покуражились, то ли сотрудники турагентства подсуетились, а может и на самом деле колдуны в незапамятные времена потрудились, да только на небольшой площадке, что на самой вершине горы, устроено капище. В центре него гладкий валун яйцевидной формы поставлен, а вокруг в девять рядов камни разложены. На самом краю площадки кривая сосна растёт, а к ней верёвочные качели приделаны. Если сядешь на них лицом к капищу, то надо всей Поляной колдунов пролетишь и всю её сверху разглядеть сможешь, нужно только посильнее раскачаться. Если же сядешь спиной, то перед глазами откроются бескрайние волжские просторы и крутой 200-метровый обрыв, взмоешь над ним и птицей в полёте себя почувствуешь. Можно и зачётное селфи сделать. В основном с этой целью народ сюда и приезжает, кто семьями, кто дружескими компаниями, кто туристическими группами, бывают и одиночки.
У подножия горы в две улицы раскинулась живописная старинная деревенька, через которую лежит единственный путь к капищу. Этим местные жители с выгодой для себя пользуются. Кто в проводники неорганизованным туристам напрашивается, кто сувенирами и дарами природы приторговывает, а кто жильё сдаёт тем, кто неспешно помедитировать на Поляне колдунов желает, называя её местом силы.
Живут в той деревне в основном старики, а самыми уважаемыми из них считаются бабка Матрёна и дед Пантелей, такие древние, что и сами счёт своим годам потеряли. Хоть и с палочками согбенные в три погибели ходят, а по дому всё сами делают, помощи не просят, но и от предложенного не отказываются. Называют их в деревне мудродумами, потому как говорят они редко, но складно, на все вопросы ответ имеют, умные советы дают, а самое главное, сохраняют в памяти историю деревни и Поляны колдунов, только никому её не рассказывают. По молодости они не таились, что на уме, то и на языке у них было. Звали их тогда мудозвонами, а как замолчали, так и в мудродумов превратились. Куда как приятнее звучит.
С каждым годом охочих до Поляны колдунов становится всё больше и больше, а последнее время так каждый день хоть один человек, да появится. В гору идут - мимо дома бабки Матрёны и деда Пантелея проходят, дорогу спрашивают, к напутствиям прислушиваются, водичкой запасаются, а когда и привал устраивают. Назад возвращаются – опять мимо мудродумов проходят, делятся впечатлениями, вопросы об увиденном задают, бывает, что и заночевать просятся. Да только ни разу не было такого случая, чтобы старики кого чужого в дом пустили. У них всегда адресок припасен, где любому путнику рады будут, туда и отправляют, а к себе ни-ни.
Сами-то долгожители на гору подниматься давно уже не способны, поэтому путников всегда с большим интересом расспрашивают, через их ответы обо всех событиях-происшествиях на горе, а особенно на Поляне колдунов, знают, информацию запоминают и анализируют. С точностью могут сказать не только сколько человек, откуда и когда на капище побывали, но и куда лицом на качелях сидели, до чего прикасались, чем занимались, включая справление нужды и секс.
Не так давно баба с дедом заметили, что одна деталь в рассказах словоохотливых туристов стала повторяться. И когда они услышали её в седьмой раз, то сомнений не осталось, пришла пора действовать. Что же вызвало их беспокойство? Ворон. Его видели сидящем на ветке, на качелях, на валуне, пару раз он попал на фотокамеру. Судя по описанию, он был очень крупным и имел отличительный знак – у него была всего одна нога, что не мешало ему ловко прыгать и прямо сидеть. Он прилетал, когда кто-нибудь брал в руки камень из круга, а улетал, когда камень возвращали на место и отправлялись в обратный путь. Как сказал один наблюдательный парнишка: «Казалось, что он сторожит поляну, а если понадобится, то устремится её защищать». И он не ошибся. Когда-то одна барышня попыталась унести камень с собой, Ворон перегородил ей дорогу, налетал и наскакивал до тех пор, пока не заставил его бросить. Геройство стоило ему отбитой ноги. И вот по прошествии многих лет Ворон вернулся, видимо возникла необходимость.
Разузнать о ней можно было только у самого Ворона. Один единственный человек на свете мог коммуницировать с этой птицей – Херастрат, сын бабки Матрёны и деда Пантелея. Был он, прямо сказать, балбесом. То и дело попадал в неприятности, были времена, когда он мог и по этапу пойти, и законную пулю получить. От греха подальше, чтобы и себе, и сыну спокойную жизнь обеспечить, напоили родители своё дитятко сон-травой и на печку спать уложили. Да видно пришёл конец его безмятежному сну, настало время родной деревне, а может и всему роду человеческому, послужить.
-Какого пролетария, маманя с папаней, вы меня раньше не разбудили? Сколько же я спал?! Ё-моё, борода до пола отросла! С вами, чего доброго, советскую власть проспишь и коммунизма не увидишь!
-Тихо, тихо, Херастушка, не шуми. Коммунизма никто не увидит, особливо, если ты за дело не возьмёшься. Ворон прилетел, видно большую беду почуял. Ступай, сыночек, потолкуй с ним, нарой инфы побольше, а мы с Матрёнушкой её обмозгуем.
Пока шло пробуждение Херастрата, мимо дома никем не замеченные прошли туристы, парень и девушка. Дорогу им показывал навигатор, в советах, отдыхе и воде они не нуждались, поэтому обращаться к местным старожилам повода у них не было. Так впервые за долгие-долгие годы посетители местной достопримечательности оказались вне поля зрения мудродумов.
Примерно через два часа Херастратушка был помыт-пострижен, приодет и накормлен. Всё как полагается перед ответственным делом. Про исход советской власти родители решили пока сыну не рассказывать, ибо бурная реакция могла помешать выполнению спецзадания.
-Не вернусь, прошу считать меня коммунистом, - сказал Херастрат, выходя за калитку. Он любил эту фразу и всегда в аналогичных случаях ею пользовался. Правда, последнее слово мог и поменять в соответствии с ситуацией. Он хотел считаться колумнистом, баптистом, сексистом, таксистом и даже таксидермистом, но всегда возвращался с задания живым и невредимым, а потому оставался метапаранейросоциопсихолингвистом.
Пока Херастрат неспешной походкой, разминая заспавшийся организм, поднимался на вершину Светёлки, там кипели страсти. Парень и девушка отправлялись в путешествие хорошими знакомыми, по дороге сдружились, а на Поляне колдунов между ними затеплилась влюблённость.
Кто же они? Марта, по прозвищу Осень, училась на филфаке, жила в общежитии, увлекалась авторским кино, любила фотографировать и путешествовать, читала книги тоннами, сама пробовала что-то писать-переводить. Силантий, уменьшительное Сила, заканчивал истфак, жил с родителями, чем безмерно тяготился, страшно не хотел работать в школе, а потому в надежде на аспирантуру старался выглядеть в глазах профессуры перспективным учёным. И у него получалось.
Смотрелись Осень и Сила вполне гармонично. Он высокий, худощавый, спортивный, не красавец, но вполне себе ничего. Она – на голову ниже, с оптимальным объёмом женских прелестей, узкой талией, конским хвостом на голове. Силе она напоминала любимую мамину куклу, привезённую из Германии в 70-ые годы.
Красивых фоточек с Осенью сделано было предостаточно. Пришёл черёд Силе позировать. Только сел он на качели лицом к капищу, взлетел повыше, глядь, ворон на валун уселся и головой ему вслед вертит.
-Сила, давай я тебя с вороном сфотографирую, когда ты над ним пролетать будешь, оригинально и живописно должно получится.
-Нюх-нюх – говно, ням-ням – оно? - послышалось с тропинки за соснами, - Какого пролетария вы тут делаете? Тут сейчас никого быть не должно!
На Поляну поднялся мужик в белых одеждах, похожий на Сергея Светлакова. Ворон приветственно каркнул, Осень отошла подальше, Сила стал резко замедляться, торопясь сойти с качелей, чтобы успокоить, а если нужно, то и защитить, испуганную девушку.
-Ну-ка, быстро пошли отсель. Мне с Вороном потолковать нужно, а при посторонних я стесняюсь. Да и вам видеть, как человек с птицей разговаривает, для здоровья вредно, ещё, чего доброго, головой тронитесь. Ферштейн, товарищи?
-Ферштейн, - разом ответили молодые люди, но с места не сдвинулись.
-Пошто замерли, комсомольцы, любопытство распирает? – усмехнулся Херастрат. – Неужели так сильно, что аж инстинкт самосохранения не срабатывает? Или душа через пятки к земле примагнитилась?
Вообще-то им было не страшно. Сначала они напряглись от неожиданности, а потом, рассмотрев странного человека поближе, успокоились. Он был чудаковатый, улыбчивый, говорил забавно, и казался совершенно беззлобным. Переглянувшись, они убедились во взаимном желании остаться.
-Так-так, - протянул Херастрат, подходя к капищу, - желаете присутствовать, значит? Ваша воля, но за последствия я не отвечаю.
-А какие могут быть последствия? – поинтересовалась Осень.
-Дык я же сказал, кукушкой тронитесь. Чего не понятного? Кстати, пионеры-герои, вас как звать-величать? Назовитесь, чтоб я знал, кому карету скорой помощи вызывать буду. А я – Херастрат, из местных, по профессии – блаблабламатьеголингвист.
-Я - Осень, вернее, Марта, а Осенью друзья называют.
-О как! Значит, Марта. Мне ваши клички ни к чему. А ты кто таков будешь?
-Сила Духов.
-Чё? Чё ты сказал, поскудник! Ты откудова заклинание знаешь?! Мать моя Матрёна отец Пантелей, что же теперь будет-то?! – Херастрат схватился за голову и забегал по кругу, а ворон вперился в парня и застыл.
-Успокойтесь, Вы. Не знаю я никакого заклинания. Зовут меня так. Сила, то есть Силантий, - это моё имя, а Духов – фамилия. Сила Духов. Слышите, меня зовут Сила Духов.
И как только произнёс он своё имя в третий раз, налетели грозовые тучи, по небу полоснула невиданных размеров молния и раздался оглушительный гром. Сила и Осень за спасением в объятия друг друга бросились, Херастрат на колени упал, а Ворон к нему за пазуху забился. Прямо «война и немцы».
Долго ли, коротко ли светопреставление длилось, неизвестно, а как стихло, Херастрат поднялся с колен и скомандовал:
-За мной, вражины! В деревню шагом марш, к мамке с папкой на расстрел! Или сначала в кусты, штаны выжимать?
-В деревню, - слегка покраснев, ответил Сила.
Пантелей и Матрёна уже добрых полчаса стояли у калитки. Они выбежали на улицу, как только заметили грозовые раскаты над вершиной горы, и стали дожидаться возвращения сына, накидывая версии случившегося. Увидев, что он кого-то ведёт, облегчённо вздохнули, появилась надежда, что не он набедокурил, а пришлые. Несколько вариантов сразу отпали, а когда, выяснилось, что турист трижды произнёс заклинание, остался только один. Приказав сидеть смирно, ничего не трогать, а главное, молчать, семейство мудродумов вместе с Вороном удалилось на совещание.
Их вердикт был следующим: «За несанкционированное вмешательство в действие сверхъестественных сил, приведшее к срыву переговорного процесса, злоумышленники будут превращены в камень с укладкой оного в первый круг, предназначенный для непосвящённых в языческое таинство, сроком до морковкина заговенья. Однако ж, учитывая тот факт, что имярек не заклинание произносил, а представлялся, а девица и вовсе не при делах, считаем возможным отсрочить приговор на время выполнения спецзадания, а в случае его успешного завершения, и вовсе аннулировать. К сему манускрипту Ворон ногу приложил».
Текст зачитывал Херастрат, а Ворон на каждом слове утвердительно кивал и подкаркивал. На последних словах Осень и Сила расхохотались, торжественно произнесенные слова им казались абракадаброй, а происходящее нелепым розыгрышем. Остальные же оставались абсолютно серьёзными, дожидаясь, когда осуждённые придут в себя. Смех они посчитали нормальным проявлением защитной реакции психики на чрезмерно суровый приговор.
Отсмеявшись, они попытались уйти, но как не старались, не получилось. С Вороном на плече Херастрат с крыльца наблюдал за их жалкими потугами покинуть странное место и как комментатор Матч-ТВ красноречиво описывал происходящее, чтобы родители могли, не выходя из дома, следить за взятием ворот:
-На штурм калитки ринулись два игрока, рывок, ещё рывок, безрезультатно. Первый игрок решил сменить тактику атаки и перешёл к игре ногами, головой и даже руками. И снова неудача, только всё тело в занозах. Второй игрок попытался взять стенку штурмом, то бишь полез через забор. Дурень, штаны порвёшь! Ни калитка, ни забор сдаваться не собирались. Звучит финальный свисток, Сила терпит поражение.
-Нет, не финал, а овертайм, мы оставаться здесь не намерены. Выпустите нас немедленно! – заорал во всю глотку Сила и бросился на калитку.
-Ну это уж американский футбол какой-то! Окстись, тимуровец! Побуянил и хватит, - пытался усмирить его Херастрат. - Всё, баста!
На этих словах Ворон громко каркнул, слетел с плеча и попрыгал в дом. А Херастрат, придав голосу развязной хрипотцы, проговорил:
-Кончай рыпаться, айда в дом, выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем. Я сказал.
-Дурдом на выезде, - пробурчал в ответ Сила и обречённо посмотрел на Осень.
Бабка Матрёна поняла по доносившимся до неё звукам, что пора вмешаться. Состояние молодых людей ей было знакомо, они с дедом тоже когда-то, много-много лет назад, были застигнуты врасплох, обескуражены, пытались сопротивляться, но, как говорится, «в гостях воля хозяйская».
– Да вы не беснуйтесь, всё образумится. Идите-ка, лучше, умойтесь, успокойтесь, мы вас ждём.
Она с умилением посмотрела на Силу и Осень, когда те, умывшись, без слов крепко-крепко прижались друг к другу. «Отныне и навсегда вы вместе», - улыбнулась Матрёна и вздохнула, - «как и мы».
Наконец, все уселись за стол и с этого момента разговор принял серьёзный деловой оборот.
Благодарю за прочтение. Делитесь мыслями в комментариях. Подписывайтесь. Хозяйка багажа Татьяна.