Энтони Филлипс ушел из Genesis после выхода второго альбома: панки называют его «старым перд...м», бывшие товарищи по группе потянулись в поп-музыку, а он - к фолку. Да еще тайно посвятил девушке Питера, песню, которую сам Гэбриэл и исполнял, не зная об этом. Интервью с одним из самых «тихих» представителей рок-музыки.
Не самое приятное чувство, когда в 26 лет тебя называют "старым перд...м". Но Энтони Филлипс (для друзей - Энт) руки не опустил и по сей день четко идёт по пути своего призвания, радуя акустической, умной и очаровательной музыкой. Он находится в стороне от мейнстрима и его правил. Сам Энт вместе с Питером Гэбриэлом, Тони Бэнксом и Майком Резерфордом основал Genesis и после двух альбомов ("From Genesis to Revelation" и "Trespass") ушел из группы из-за боязни сцены (особо он вживую и не выступал) [коллеги-итальянцы врут - выступления были - прим]. Спустя 7 лет он выпустил свой первый сольный альбом "The Geese and the Ghost", который, по мнению автора (статьи - прим.), является лучшим сольным альбомом участника Genesis. Не так давно Энт выпустил новую работу - Private Parts & Pieces XII: The Golden Hour - коллекцию новых драгоценностей. Стоит их надеть, и вы тут же оказываетесь погруженными в пасторальную атмосферу Trespass. Для этого интервью Энт беззастенчиво согласился рассказать о прошлом, сосредоточившись на своем взгляде на группу - будучи в самом начале изнутри ее, а затем уже наблюдателем - а также о влияниях, о сотрудничестве, дружбе, ошибках... А ещё вас ждет история его борьбы за девушку с... Питером Гэбриэлом.
Назовите ваших кумиров-гитаристов, которые на вас повлияли в самом начале.
Прежде всего Хэнк Марвин, гитарист группы Shadows. Ну а после битломании все группы, которые им подражали или шли рядом: Rolling Stones, Kinks, Hollies, Yardbirds... На меня повлияли Джордж Харрисон, Кит Ричардс и Брайан Джонс. Назову и такие имена, как Джефф Бек и вся местная блюзовая сцена во главе с Питером Грином. Не забудем и о Джими Хендриксе. Забавно, что в плане 12-струнной гитары на меня никто не повлиял. Влияли только электрогитаристы.
В вашей игре и композициях есть отголоски английского фолка.
Ещё до того, как я открыл для себя блюз, в самом начале меня больше интересовала мейнстримовая музыка. Затем появился инди-рок того времени, который превратился в то, что мы сейчас называем прог-роком. При этом я слушал такие группы, как Pentangle (английская фолк-группа, стоявшая у истоков британского фолка - прим.) и Fairport Convention; альбомы "What We Did on Our Holidays" и "Liege & Lief" - это шедевры, а голос Сэнди Денни я считаю одним из самых красивых на свете. Их творчество нельзя назвать фолком в классическом понимании, оно не относилось к истинно английской традиции, в нем оригинально сочетались рок и американские влияния. Учитывая важность этих групп для британской сцены конца 1960-х годов, их влияние было неизбежным.
В вашей музыке и музыке Genesis всегда присутствовала литературная составляющая. Кто ваши любимые авторы?
В конце 1960-х, когда писал диплом, я много читал Вирджинию Вульф. Потом я полюбил Джорджа Оруэлла, Германа Гессе, Генри Уильямсона... Многих поэтов, например, участников Великой войны, таких как Уилфред Оуэн и Зигфрид Сассун, но я никогда не пробовал переложить стихи на музыку, как это сделал Бенджамин Бриттен с произведениями Уилфреда Оуэна. "Властелин Колец" повлиял на многих людей, но что касается меня и Genesis, то какую-то прямую связь я вам не назову. У нас была песня "White Mountain" на альбоме "Trespass", которая была вдохновлена романом Джека Лондона "Белый клык". Впрочем эта песня для меня выделяется далеко не по литературным причинам.
Объясните.
Помню, мы с Майком (Резерфордом, прим. ред.) слушали кассету с этой песни, когда в комнату вошла моя мама и сказала: "Что-то мне она напоминает!". Я не сразу понял, о чем речь. Только потом допёр, что она смутно напоминает "Those Were the Days" Мэри Хопкин, песню 1966 года, спродюсированную Полом Маккартни.
Так сразу и не скажешь.
Так или иначе, если возвращаться к вашему вопросу, скажу, что "White Mountain" мы сочиняли под влиянием Джека Лондона. Текст принадлежит Питеру, хотя каждый из нас внёс свою лепту.
Есть ли в альбоме "Trespass" ещё песни, который вы написали сами или в союзе с кем-то?
Второй куплет "The Knife" я сочинил на кухне. Помню, я очень спешил закончить произведение. В частности из моего - это текст "carry their heads to the palace of old".
Правда ли, что какое-то время вы с Питером соперничали за одну и ту же девушку?
И да, и нет (смеется). Поясню: в то время Питер встречался с Джилл, которая впоследствии стала его женой, ну и я в какой-то момент влюбился в нее. А он тем временем был в Лондоне, где познакомился с Люси Бердж, замечательной танцовщицей. Джилл волновалась, что Питер не устоит перед ее чарами - он и не устоял без каких-либо проблем. У меня же в итоге не завязался роман ни с Джилл, ни с Люси, хотя с последней, казалось, на какое-то время все было решено. В любом случае я бы никогда не стал замышлять что-то за спиной Питера. Но моя увлеченность Джилл вдохновила меня на текст.
Какой именно?
Vision of Angels. И ирония в том, что Питер пел эту песню, не зная, что она посвящена его будущей жене (смеется).
То есть?! У этой песни нет религиозного подтекста?.....
Ну как же без этого! А как же иначе? Джилл была очень похожа на ангела (смеется).
Почему в альбом «Trespass» не попали композиции, которые вы исполняли тогда на концертах, и лишь спустя много лет они появились в виде записи BBC? Я имею в виду песни «Shepherd», «Pacidy» и «Let Us Now Make Love».
В этих песнях была сильная акустическая основа, и, увы, многие наши произведения такого типа не пользовались популярностью на тех площадках, где нам приходилось выступать. Публика вела себя шумно и просто хотела веселиться, а не слушать "тихие" песни. Они предпочитали более "мускулистый" материал - "Looking for Someone", "The Knife". Поэтому от некоторых треков пришлось отказаться: «Pacidy», «Shepherd», «Let Us Now Make Love» и еще одна композиция под названием «Grandma». Позднее я реанимировал «Let Us Now Make Love», записав ее сольно на фортепиано для одной из своих пластинок (Private Parts and Pieces VI: Ivory Moon в 1991 году - прим.)
Постоянно циркулировали слухи о неизданной сюите под названием The Movement - еще одной потеряшке во времени.
Лучшие фрагменты «The Movement» в последствие вошли в песню «Stagnation». Собственно, вот и всё. Другими словами, «The Movement» - лишь зачаточная версия этой песни.
Последние месяцы Питер Гэбриэл выкладывает некоторые свои старые демки, которые предшествовали его первому сольному альбому. На них также есть и ваши треки.
Питер иногда посещал мою домашнюю студию Send Barns, чтобы записать свои идеи. А я был достаточно молод и наивен, и не просил у него ни пенни, даже за пленку. Он этим занимался, еще когда был в Genesis (одна из таких записей Firebirds - прим.). Когда же он группу покинул, приходил ещё чаще. В тот момент он начал сотрудничать с автором текстов Мартином Холлом и записал демо. Не помню, кто еще с ними был, но отлично помню сессию записи песни "You Never Know", которую затем записал Чарли Дрейк, известный английский комик. Я играл на пианино и исполнил бэк-вокал.
Интересно отметить, что два музыканта Genesis оказались вместе.
Ну, Питер был моим барабанщиком (до того, как стать певцом, Гэбриэл пробовал силы на этом инструменте - прим.) в школьной группе в 1966 году. Мы дружили много лет, поэтому это нормально, что он обратился ко мне, чтобы сделать эти и последующие демо, приведшие к первому альбому. Я тогда очень хорошо ладил с Мартином Холом - мы оба имели общую страсть к футболу. Мартин написал текст к песне «Holy Deadlock», вошедшей в мой четвертый альбом Sides. На самом деле во время записей демок Питера я задавался вопросом, зачем ему понадобился Мартин, ведь сам Питер был прекрасным текстовиком. Возможно, ему просто хотелось сравнить себя с другими авторами, чтобы посмотреть, что мы можем придумать. Думаю, Мартин был разочарован, когда Питер уехал в Штаты для работы с Бобом Эзрином, и многое из того, что они вместе сделали, не попало в первый альбом.
Что вы подумали, когда увидели, как Питер переодевается на сцене с Genesis?
Думаю, Питер в те моменты оставлял за пределами сцены свое истинное "я". Он был очень застенчив и не смог бы просто общаться с публикой, пока группа настраивала инструменты, которые капризно себя вели от перепада температур. Поэтому, пока еще я с ними играл, он уже начал играть какие-то сценки, позволяя своему воображению брать верх. У него появился сценический голос и определенная манера двигаться. Когда пошли переодевания, я не удивился. Думаю, они также помогли снять с себя некоторую серьезность, и эта идея опередила свое время, она очень оригинальная и, безусловно, рабочая.
Ваш первый сольный альбом The Geese and the Ghost вышел в 1977 году, на пике популярности панк-музыки. Как вы тот период пережили?
Хреново. Мне было всего 26 лет, а на меня уже навесили ярлык "старого перд...а", что было парадоксально, учитывая, что некоторые панк-персоны были старше меня. Казалось, что моя пластинка принадлежит эпохе, ушедшей от меня на много лет, она была абсолютно немодной, а против прог-артистов началась настоящая охота на ведьм, чего раньше никогда не было. Боюсь ошибиться, но люди моего поколения с появлением Beatles не стали оскорблять Shadows, Адама Фейта, Билли Фьюри и так далее. Может быть, они казались нам чутка скучными по сравнению с новыми музыкантами, но у нас даже мысли не было, чтобы считать всё то, что было до них, абсолютным злом. А здесь пресса тут же обрушилась на "старые" группы, потому что истории требовала героев и антигероев, а в них нет ничего интересного для больших продаж. Большинству прог-групп пришлось исчезнуть, это было не самое лучшее время.
И все это в тот период, когда вы собирались впервые заявить о себе как о сольном исполнителе.
Альбом достиг некоторого успеха в США, потому что панк там не прижился так же, как у нас. В Англии популярность панк-музыки была колоссальной, хотя мой брат и его друзья, которым тогда было по 17 лет, не любили панк и продолжали слушать Genesis, Yes, Supertramp, Steely Dan... В общем, не думаю, что он был всеобъемлющим, скорее это был взрыв юношеской, греховной энергии. Что-то подобное было столь же неизбежным, как и Rolling Stones десятью годами ранее. Но, повторюсь, единственное реальное отличие - это проявление насилия по отношению к предыдущему поколению.
В "The Geese and the Ghost" есть несколько произведений с участием неизвестной певицы по имени Вивьен МакОлифф. Кто она, и как вы привлекли ее к работе?
Не помню, кто с ней связался, но это точно не я. Она играла в группе Principal Edwards Magic Theatre и в 1975 году записала мою пластинку, на которой был её дуэт с Филом Коллинзом, хотя они ни разу не виделись. Это был единственный раз, когда я ее видел, она умерла в 1989 году, и у меня так и не представилось возможности поблагодарить ее. Очень грустно. Было бы здорово поработать с ней снова.
Когда вышел альбом The Geese and the Ghost, писали, что вы представляете собой нечто среднее между Ральфом Воаном Уильямсом и Майком Олдфилдом.
Ну, когда вы являетесь мультиинструменталистом, вы автоматом становитесь в один ряд с Олдфилдом в те дни. Он был первым артистом после 1960-х годов, который добился успеха с инструментальными записями. Никто бы в это не поверил. Я также знаю, что тогда в студию прислали автора, который пытался подобрать тексты к его музыке, но Олдфилд отказался. Более того, он сумел доказать, что можно быть самим собой. Не знаю, считать ли сравнение с ним плюсом или минусом. Возможно, и то, и другое. Очевидно, что если бы мой дебют был успешным, я бы с удовольствием продолжил работать в этом направлении, но, появившись в те годы, мне пришлось адаптироваться к музыкальной среде, которая радикально изменилась.
Что вы помните о сессиях Smallcreep's Day, первого альбома Майка Резерфорда, на котором вы играл на клавишах?
Было очень весело, но с некоторыми сложностями для меня, поскольку тогда ты был вынужден записывать настройки отдельно для разных звуков на ARP 2600. Я беспокоился, что не смогу найти именно тот звук, который я настроил для того или иного произведения. Сегодня это легко решается с помощью фотографии на мобильном телефоне. Экспертом по клавишным был продюсер Дэвид Хентчелль, поэтому он мне очень помог, благо отлично понимал мою ситуацию. Кроме того, я провел пару недель в студии ABBA, и мне было прияно поработать с Майком, с которым я очень хорошо дружил. Потом там же был молодой Саймон Филлипс, и это был замечательный опыт - наблюдать, как он играет. Помню, как мы время от времени разыгрывали Майка, меняя скорость записи вокальных партий, постепенно делая их громче.
Вам нравится какой-то конкретный трек оттуда?
Я уж много лет не слушал альбом, но помню балладу, которая закрывает сюиту на первой стороне альбома - At the End of the Day, очень красивая. Но Майку сейчас эта пластинка не интересна: для него она олицетворяет прошлое.
Знаете ли вы, что очень известная в Италии группа Elio e Le Storie Tese всегда играет трек Out in the Daylight с этой пластинки на концертах?
Нет, не знал этого, но это и не удивительно. Очень интересная композиция.
Не жалеете ли вы, что Майк не продолжил идти по пути прог-рока, как он это сделал с этим альбомом Smallcreep's Day?
Скорее, любопытно, почему в то время он не пытался написать какой-нибудь хитовый сингл. В те годы было много давления, в плане упрощения песен и поиска радиоформатной песни. Вспомните, например, Энди Латимера из Camel, которому пришлось назвать свой альбом The Single Factor. Ветер перемен заставил Майка изменить свой стиль
Мне кажется, вы всегда ощущали дискомфорт в плане синглов и коммерческой музыки в целом.
Да у меня просто никогда не получалось писать коммерческие песни, даже когда они были востребованы. Мне приходилось сотрудничать с людьми, которые были в этом плане лучше меня, к тому же удача не всегда была на моей стороне. Допустим, я написал произведение «Golden Bodies» для Шины Истон благодаря ее продюсеру Крису Нилу. Потом он прекратил с ней сотрудничество, и на этом всё закончилось. Была еще песня «Tears on the Ballroom Floor», которую я сочинил в соавторстве с Роем Хиллом для победившей на Евровидении группы Buckz Fizz, но они попали в автокатастрофу и не смогли ее на должном уровне раскрутить. Была также достаточно коммерческая песня в стиле кантри, и снова с Роем Хиллом, которую должен был спеть Роджер Долтри. Полное фиаско! Короче, не судьба.
Вас удивил успех Фила Коллинза?
Очень сложный вопрос. Конечно, на протяжении многих лет мы все видели его творческий потенциал: от барабанщика до бэк-вокалиста и затем очень талантливого вокалиста. Я, конечно, не поверил бы в успех во времена, когда мы записывали Silver Song (сингл, который Филлипс и Коллинз записали в 1974 году и который был выпущен много лет спустя - прим.), но все происходило постепенно. Когда вышла "In the Air Tonight", стало ясно, что она имеет нужный оттенок для привлечения широкой публики. На самом деле, отклик был фантастический.
Как вы влияли друг на друга в первые дни?
Мы с Майком играли в паре на 12-струнных гитарах, но я не думаю, что как-то повлиял на него в плане игры на электрогитаре. Задача всегда заключалась в том, чтобы найти интересные мелодии. Питер и Тони? Не могу судить в количественном эквиваленте, хотя бы потому что они оба блестящие композиторы. Безусловно, Тони повлиял на мою игру на фортепиано. Однако мой серьезный подход к фортепиано начался после того, как я ушел из группы, и наибольшее влияние на меня оказали Дебюсси, Равель, Воан Уильямс, Холст, Сибелиус... Что касается Тони, думаю, что он также повлиял и на Фила. По крайней мере, в начале. Во всяком случае это чувствуется в его подходах к аккордам.
Какую электрогитару вы использовали в Genesis?
Мне посчастливилось играть на Fender Stratocaster, как у моего кумира Хэнка Марвина. А вот 12-струнка была скандинавского производства.
Есть легенда, что существует гораздо более длинная версия песни A Place to Call My Own, которая завершает альбом From Genesis to Revelation.
Да, абсолютная правда. Рано или поздно будет выпущена новая ремикс-версия с неизданными треками с нашего дебютного альбома, работа над которым ведется уже какое-то время, и вы впервые сможете услышать эту песню в ее изначальном виде. Правда, альбом уже много раз переиздавался, но ремикс был сделан в первый раз, что делает его принципиально иной работой. Джонатан Кинг был весьма щедр к нам в то время, но решение добавить струны принимали не мы, чего уж говорить о сведении в моно.
Думаю, вы следили за развитием Genesis после вашего ухода. Что думаете о Nursery Cryme и о последующих альбомах?
Nursery мне понравился. Если помните, частично материал мне был знаком, мы его сочинили еще до моего ухода. Уже существовал «Fountain of Salmacis», когда я еще играл в группе. Как и первая часть «The Musical Box». Конечно, я не знал, как песня будет развиваться во второй части, но она произвела на меня очень сильное впечатление. В те годы я частенько ходил на их концерты. Мне удалось хорошо узнать Фила, в то время как Стив был более интровертным. На мой взгляд, их большим прорывом стал альбом "Selling England by the Pound" - просто блестящая работа.
А что скажете по поводу работ после ухода Стива?
За дальнейшей их карьерой я уже следил меньше. Думаю, меня больше интересовал этап с Питером. Но пока я записывал свой второй альбом «Wise After the Event» в студии Trident, они работали над своей первой пластинкой в качестве трио (And Then There Were Three - прим.), которая меня очень впечатлила. Я всегда с большим уважением относился к тому, что они делали.
by Antonio de Sarno & Fabio Zuffanti