Инга устало прикрыла дверь квартиры, стараясь не шуметь. Рабочий день вытянул из неё все силы. А дома ждал не отдых, а очередная порция забот… Муж Андрей встретил её тихим «Привет» из гостиной, не отрываясь от экрана ноутбука. Он работал на дому. Что, впрочем, не делало его более вовлечённым в домашние дела.
Инга вздохнула. Взгляд упал на стопку счетов на кухонном столе. Электроэнергия, телефон, кредит за новый телевизор, который выбрала свекровь… Инга уже привычно рассортировала их, отложив те, что должна была оплатить сама.
— Тут мама звонила, — сказал муж, не отрываясь от экрана. — Говорит, деньги нужны. Сказала, что позвонит тебе позже.
Инга подавила вздох. Конечно, позвонит. Как всегда, ближе к вечеру, когда у Инги останется совсем немного времени до сна. Позвонит и начнёт укорять ее в невнимательности, жаловаться на маленькую пенсию и дороговизну лекарств. А закончит тем, что без новой кофеварки, которую увидела в магазине, ей «жить не хочется».
И Инга сдастся. В который раз сдастся. Потому что «свекровь же». «Надо уважать старших». «А что люди скажут» и ещё тысячи «потому что», которые годами вдалбливала ей в голову собственная мать.
Инга отправилась на кухню готовить ужин. Пока резала овощи, думала о предстоящем разговоре со свекровью. Внутри всё сжималось от досады и обиды. Обиды на Андрея, который даже не пытался вмешиваться в отношения Инги и своей матери, считая это сугубо женским делом. Обиды на саму себя — за то, что позволяла так с собой обращаться.
Инга с шумом поставила сковородку на плиту. Масло зашипело, соприкоснувшись с каплями воды. «Ну она же не мне родная мать! – подумала Инга, яростно помешивая поджарку. — А Андрею! Вот пусть он ей всё и покупает, оплачивает, утешает! Почему это всё на мне?!».
Сколько лет Инга несет эту ношу. Сколько лет прошло с тех пор, как невинное «да-да, конечно, помогу» превратилось в кандалы на шее? 19 лет… Забота о матери мужа легла на её плечи тяжёлым ярмом.
Сначала это казалось таким естественным: помогать пожилому человеку. Она же ведь одна осталась. Муж Полины Александровны, Николай Петрович, ушел 18 лет назад. А нового мужчину она так и не встретила.
Поначалу всё было спокойно. Инга, тронутая потерей свекрови, искренне старалась облегчить её одиночество. Заходила после работы, приносила домашнюю еду, помогала с уборкой. С удовольствием выслушивала рассказы о «золотом» Николае Петровиче, о молодости Полины Александровны. О внуках, которых та мечтала увидеть. Инга тогда ждала ребенка, и ей казалось, что после рождения малыша свекровь станет для них помощницей.
Но идиллия продлилась недолго. С каждым месяцем просьб о помощи становилось всё больше. Сначала были мелочи: купить лекарства, оплатить коммунальные счета. Ну были и интересные требования — съездить на другой конец города за «особым» сортом чая, который очень любил покойный Николай Петрович.
Потом пожелания стали принимать более масштабный характер: новая стиральная машина — старая-то «совсем плохо стирает». Путевка в санаторий, чтобы «подлечить нервы после ухода мужа». Ремонт на кухне — «плитка уже не та». И вот пару месяцев назад попросила новый телевизор.
Огромный, с плоским экраном. На полстены в небольшой квартире Полины Александровны. На него она отдала почти всю зарплату. Полина Александровна тогда закатила истерику, заявив, что «старый совсем никуда не годится». И Андрей поддержал мать, заметив, что «пора бы уже и обновить технику».
А Инга? Инга молча выгребла из своего кошелька деньги.
«Он что, не понимает? — в который раз задавала она себе вопрос. — Или просто не хочет понимать? Ему удобно, что я всё делаю за него. И деньги отдаю, и с мамочкой его вожусь…» Ее переполняли гнев и обида.
Телефон зазвонил, и Инга аж вздрогнула. Свекровь. Женщина сделала глубокий вдох и приняла вызов.
— Инга, здравствуй, — послышался бодрый, немного визгливый голос свекрови. — Ты почему трубку не берёшь? У тебя что, дел других нет, кроме как по телефону болтать?
— Полина Александровна, я же на работе была, — устало ответила Инга.
— Ну так работа — не волк, — отмахнулась свекровь. — Я вот хотела спросить, ты деньги сегодня переведешь?
— Какие деньги? — спросила Инга.
— Ну как же какие? — возмутилась свекровь. — Я же тебе говорила, мне на новую куртку не хватает. Старая совсем прохудилась.
— Полина Александровна, я же вам в прошлом месяце давала деньги, — не выдержала Инга. — И на средства ваши всякие, и на продукты.
— Инга, ты что, меня упрекаешь? — голос свекрови напрягся. — Я на вас жизнь положила, а вы…
Инга молчала, крепко стиснув зубы. Она знала, что будет дальше. Сейчас свекровь начнёт перечислять всё, что она для них сделала. И что реально было, и выдумает еще что.
— И вещи вам постоянно таскаю, и внука из школы забираю. Хотя у меня давление скачет, и ноги болят! — кричала Полина Александровна в трубку. — А вы мне с деньгами даже помочь не можете!
— Ну у нас же тоже свои расходы, Полина Александровна.
— Расходы у неё! — фыркнула Полина Александровна. — А я, по-твоему, на что живу? На свою пенсию, что ли, королевскую?
— Полина Александровна, — Инга говорила уже сквозь зубы, — мы же и ипотеку еще не выплатили, и по машине…
— Я-то тут при чем? — перебила ее свекровь Мне новая куртка нужна! Зима на носу, а я в старой, как огородное пугало, ходить буду? И нечего на меня голос повышать, ты мне не ровня!
Инга молчала, чувствуя, как к горлу подступает ком. Все эти годы она старалась угодить свекрови, исполняла все её прихоти. А она… В последнее время просто стала не выносима. И слова ее эти будто кипятком ошпарили.
— Полина Александровна, — медленно, раздельно произнесла Инга. — Вот я вам все это время по доброте душевной помогала. А вообще вам ничего не должна.
— Что?! — в голосе свекрови послышалось изумление. — Ты обязана меня уважать!
— Уважать — обязана, — согласилась Инга. — Но содержать — нет. У меня свои траты.
Полина Александровна задохнулась от возмущения:
— Ты… неблагодарная! Мы с Николаем Петровичем тебя, как родную, приняли! А ты…
— А что я? Что я такого сделала? Я с вами живу? Нет. Я к вам в тарелку заглядываю? Нет. Но почему-то все ваши расходы, все ваши «хочу» — это моя забота. Вы сына своего просите, а не меня.
Инга отключила звонок телефона, не дожидаясь ответа. Сердце колотилось где-то в горле. Руки дрожали. Она понимала, что сейчас начнется скандал. Свекровь не оставит это просто так. Она позвонит Андрею, будет жаловаться, плакать, давить на жалость. Инга была готова и к этому. С неё хватит.
Андрей зашел на кухню, когда ужин уже был на столе. Вид у него был недовольный.
— Мама звонила, — сказал он. — В чем дело? Почему ты ей деньги не перевела?
— Не перевела и не собираюсь, — спокойно ответила Инга. — Хватит.
— Что значит — хватит? — Андрей нахмурился. — Ты же знаешь, у нее пенсия маленькая.
— Ну ты ее сын, ты и помогай.
— Инга, ну что ты начинаешь? — Андрей отложил вилку с недоеденной котлетой. — Ты же сама всегда говорила, что тебе не сложно…
— А ты только и можешь на моей шее ездить, да мама твоя. Я уже забыла, когда последний раз покупала себе что-то, кроме продуктов и бытовой химии! Всё маме твоей ношу.
— Ну не преувеличивай.
— А ипотека? А кредит за твою новую машину? — Инга чувствовала, как её терпение лопается, словно мыльный пузырь, — Я, по-твоему, деньги печатаю?
— Мы же вместе решали машину брать…
—А кто говорил, что без новой машины ты на работе не продвинешься? Чтобы не на метро ездить?
Андрей молчал.
— Знаешь, что меня больше всего бесит? — Инга встала из-за стола, — То, что ты даже не пытаешься понять, как мне обидно. Жить в режиме постоянной экономии, отказывать себе во всём… И всё для чего? Для того, чтобы твоя мама купила себе очередную ненужную вещь?
Андрей поднял на неё глаза.
— Инга, ты преувеличиваешь.
— Нет, — резко оборвала его Инга. Ты — бесхребетный. Не можешь своей матери слово поперёк сказать.
Андрей, впервые за время ссоры, поднялся из-за стола. В его глазах читались гнев и обида.
— Бесхребетный? — процедил он. — Мама одна осталась, кто ей ещё поможет, если не мы?
— И я из своей зарплаты должна это делать? А ты? А твои сёстры на что? — не сдавалась Инга. — Или они только по наследству в очередь встанут?
Она развернулась и вышла из кухни. Впервые за 19 лет Инга не знала, что делать дальше. Она любила Андрея, но жить так больше не могла.
Утром, собравшись на работу, Инга застала Андрея на кухне.
— Инга, прости меня, пожалуйста, – сказал он тихо. — Ты была права. Я и правда вел себя как тряпка. Боялся обидеть маму. А в итоге обидел тебя, самую любимую.
Он подошел к Инге и взял её за руки.
— Я поговорил с мамой, – продолжил он. Предложил помощь, но в разумных пределах. И с сестрами поговорил. Прости, что так получилось.
Инга обняла Андрея. Что ж… Ну главное, что этот дурак наконец ее понял.
Самый читаемый рассказ на канале: