С тех пор, как люди стали объединяться в группы, возникает представление о нормах поведения каждого человека. Сначала эти нормы были интуитивно понятны. Если действие человека сказывается на состоянии группы благополучно, то оно должно поощряться, если нет, наказываться. С ростом количества членов групп возникает необходимость придать этим нормам общий вид с целью навязать их всем членам группы. Так и возникают законы.
Закон всегда только запрещает.
И на это есть две причины:
- Во-первых, цель закона сдерживать не полезные для группы порыва человека;
- Во-вторых, описать все явления жизни человека невозможно, но описать те поступки, которые нежелательны для безопасности и процветания общества (то что сейчас называются признаки преступления), хоть и сложно, но возможно.
Поэтому закон не подталкивает человека к правильному образу действий а запрещает неправильный. Необходимость закона граничит только с его неэффективностью.
Существует неизученная психологическая черта человека: мы противимся законам. Описывая эту проблему, античные философы подмечали, что если закон призван служить добрым целям, но человек, хоть и является автором закона, отказывается его соблюдать, хоть и принимает его сознательно.
Апостол Павел называл эту проблему Духом противления и считал, что корни ее таятся в биологическом происхождении человека, в его теле. В отличие от античных философов, которые считали, что нет большей чести, чем умереть за закон, ап. Павел называл закон человеческий греховным, потому что хоть закон и преследует благие цели, он побуждает в человеке Дух противления, становится мотивом для преступления. А быть мотивом для греха и есть грех.
Другая слабость закона заключается в том, что человек его принимает сознательно. Но мотивы наших поступков следует искать в бессознательном. У Фрейда есть иллюстрация к тому, как человек пытается одолеть энергию своих инстинктов. Человек находится в круглой комнате со множеством дверей. Из всех этих дверей льется поток грязи. Человек бегает по кругу, стараясь двери закрыть, но когда он закрывает одну, другая открывается. Отказаться от преступных мотивов, мы не можем, борьба с ними бессмысленна, а их сдерживание только отнимает душевные силы, ничего принципиально не меняя в человеке.
Более того, согласно Фрейду, не соблюдение закона, а его нарушение вызывает у человека удовольствие. Этот механизм он называет «примитивный психологический аппарат». Все то, что приводит к ослаблению ограничений (или снижению уровня боли, если по Ницше), вызывает удовольствие. Стремление к ослаблению ограничений он называет желанием. Получается, мы не только вынуждены нарушать закон, но и желаем этого.
Почему людям так понравились фильмы и игры про зомби?
На экранах нам предлагают морально оправданное убийство себе подобного в имя защиты человечества и персонаж фильма уже воспринимается как герой а не как убийца. Этот процесс называется сублимацией, которую Вышеславцев описывает в своей книге «Критика преображенного Эроса». Он утверждает, что у человека достаточно сил для того, чтобы свои неизменные порывы не ограничивать, а преображать в более возвышенные формы. Однако это очень сложный путь. Не запрещать плохие поступки, а вдохновлять на хорошие. Может это и возможно, но мы еще так жить не научились.
Мы можем признавать, что полная нравственная осознанность наших поступков позволит нам полностью отказаться от императивов закона, но это требует колоссального труда над собой для всех. Сложно себе представить такой подвиг прикладной социологии. Поэтому, хоть закон и несовершенен, как идея, пока нам ничего другого не остаётся, кроме как бегать по кругу:
запрещать-нарушать-запрещать……..