Жертвам учительского труда в царской России посвящается
Характерной чертой повседневной жизни учителя в начале XX века являлась стертость грани между публичной ее стороной и частной. Объяснялось это явление отсутствием собственного жилья. Педагогам приходилось снимать «углы» и «квартиры» в убогих мещанских и крестьянских домишках и избах. Зачастую учительское жилье находилось в самой школе. Самым лучшим вариантом считалась маленькая комнатушка, но встречались и «покои», огороженные деревянной перегородкой прямо в классе. Квартирный вопрос «сеятелям на ниве просвещения» приходилось решать самостоятельно, что при более чем скромном жаловании было невыполнимо даже в течение всей жизни. Поэтому на закате оной счастливая старость грозила редкому педагогу. «Дармоеды», как называли учителей крестьяне, обычно заканчивали свои дни в качестве нищих, просящих милостыню, или в церковных богадельнях и психиатрических лечебницах.
Иногда у государство проявляло попытки заботы об учителях. Яркий пример тому дело об устройстве в Курской губернии «убежищ для престарелых и больных учителей' и учительниц», которое началось в 1904-м и закончилось в 1906 году.
1904 год был счастливым для дома Романовых. Наконец-то Императрица родила сына и «всея Рассея» обрела наследника престола. Народ должен был надолго запомнить сие историческое событие, посему в Министерстве народного просвещения «возбудили вопрос об устройстве убежищ для престарелых и больных учителей и учительниц». Финансировать строительство и содержание учительских убежищ вменялось местным бюджетам, что в дальнейшем было бы выдано верховной властью как проявление верноподданнических чувств курян.
В течение 1904, 1905 и 1906 годов шла классическая бюрократическая переписка. Формулировки, поступавшие с мест, были очень похожи: «рассмотрим вопрос», «затрудняемся дать ответ», «жители города не имеют средств», «пока воздержаться с вопросом о выделении средств», «дума не располагает свободными средствами по случаю чрезвычайных расходов, вызванных военным временем», «земство не имеет возможности участвовать в расходах по устройству приюта» и т.д., и т.п.
Раскошелились на незначительные суммы Белгородская и Суджанская городские управы – по 100 руб., Обоянская городская управа - 25 руб., Старооскольская городская управа – 15 руб., Корочанская уездная земская управа – 100 руб., Курская уездная земская управа – 50 руб.
При этом Белгородская уездная земская управа неожиданно задалась вопросом: «Для каких именно учителей и учительниц проектируется постройка приютов?»
А Фатежская уездная земская управа сочувствовала: «Престарелые и больные учителя и учительницы, хотя при выходе в отставку имеют известное обеспечение в виде эмеритуры, составляемой как из взносов самих учащихся, так и из земских средств, тем не менее нельзя считать их вполне обеспеченными при достижении преклонного возраста или на случай хронических болезней, лишающих возможности заработка. По сим соображениям устройство приютов весьма желательно».
Конкретные предложения прозвучали в Путивльской уездной земской управе, которая считала, что это дело всего общества «позаботиться о жертвах учительского труда устройством для них санатория, как в Саратовской губернии. Достаточно одного убежища на Курскую губернию. Излечить нервное расстройство, приобретаемое в земской школе, курские учителя могли бы на Черноморском побережье Кавказа. Одно земство должно выделять на эти цели по 500 руб. ежегодно».
Увы, исход этого благого предприятия оказался неудачен. В марте 1906 года пожертвования зачислили на депозиты управления Харьковского учебного округа, куда входила Курская губерния, на чем, собственно, дело и завершилось. Учителя и учительницы так и не дождались открытия в губернии специального убежища для педагогов.
Будем рады видеть вас здесь: https://t.me/sayan_dialect