Иван сидел на скамейке в саду дома престарелых. Солнце припекало, но под старым дубом было прохладно. Он смотрел на клумбу с бледно-желтыми нарциссами. Цветы напоминали ему о чем-то, но он не мог вспомнить о чем.
Скрипнула гравийная дорожка. Кто-то шел, опираясь на трость. Иван не повернул головы.
- Можно присесть? - спросил хриплый голос.
Иван кивнул, не глядя. Скамейка скрипнула под весом нового соседа.
- Петр, - представился незнакомец.
- Иван.
Они помолчали. Ветер шелестел листвой дуба.
- Давно здесь? - спросил Петр.
- Второй месяц.
- Я третью неделю. Еще не привык.
Иван ничего не ответил. Он наблюдал за пчелой, кружившей над нарциссами.
- Красивые цветы, - сказал Петр.
- Да.
- Напоминают мне о жене. Она любила нарциссы.
Иван повернулся к собеседнику. Петр был худым, с загорелым морщинистым лицом. Глаза у него были голубые и живые.
- Моя тоже, - ответил Иван. - Любила нарциссы.
Они снова замолчали. Но теперь молчание было другим.
- Выпьем чаю? - предложил Петр. - У меня в комнате есть хороший черный чай. И печенье.
Иван кивнул. Они медленно пошли по дорожке, Петр опирался на трость, Иван слегка прихрамывал.
В маленькой комнате Петра пахло лавандой и табаком. На стене висела фотография молодой женщины с букетом нарциссов.
- Мария, - сказал Петр. - Умерла пять лет назад.
Иван разглядывал фотографию. Женщина улыбалась, глядя куда-то вдаль.
- Красивая, - сказал он.
- Да, - ответил Петр. - Самая красивая.
Он достал чашки, заварил крепкий чай. Они пили молча, глядя в окно на сад.
- Я был моряком, - сказал вдруг Петр. - Полжизни провел в море.
Иван посмотрел на его загорелое лицо, на крепкие руки.
- Я геолог, - сказал он. - Тоже много ездил. Сибирь, Дальний Восток, Камчатка.
- Камчатка, - повторил Петр. - Я там был. В Петропавловске-Камчатском. Красивые места.
- Да, - согласился Иван. - Очень красивые.
Они говорили до вечера. О морях и горах, о далеких странах и маленьких поселках. О женах, которых больше нет. О детях, которые выросли и уехали.
Когда стемнело, Иван встал.
- Спасибо за чай, - сказал он.
-Заходи еще, - ответил Петр. - Расскажешь про Сибирь.
Иван кивнул и вышел. В коридоре пахло лекарствами и старостью. Но ему казалось, что он все еще чувствует запах моря и дальних стран.
На следующий день они снова встретились в саду. И через день. И через неделю. Они говорили о прошлом и немного о настоящем. О будущем они не говорили никогда.
Хорошо, я продолжу рассказ, добавив больше оборотов речи, характерных для Хемингуэя. Вот следующая часть:
Лето уходило. Дни становились короче. Иван и Петр проводили время вместе. Они не говорили об этом, но оба знали: дружба — это хорошо. Дружба — это то, что помогает жить, когда жизнь подходит к концу.
Однажды утром пошел дождь. Небо было серым. Петр пришел к Ивану. Он принес бутылку водки.
- Сегодня день рождения Марии, — сказал Петр.
Иван кивнул. Он достал два стакана.
Они пили молча. Водка была холодной и чистой. Она обжигала горло и согревала внутри. После третьей рюмки Петр заговорил.
- Я любил ее, — сказал он. — Черт возьми, как я ее любил.
- Я знаю, — ответил Иван.
- Нет, ты не знаешь. Никто не знает. Я любил ее больше, чем море. Больше, чем свободу. Больше, чем жизнь.
Иван молчал. Он знал, что иногда лучше молчать.
- Я был плохим мужем, — продолжал Петр. — Я уходил в море. Я пил. Я изменял. Но я любил ее. Бог свидетель, я любил ее.
Он налил еще водки. Его руки дрожали.
- А ты? — спросил Петр. — Ты любил свою жену?
Иван посмотрел в окно. Дождь усилился. Капли стучали по стеклу, как пули по жестяной крыше.
- Да, — сказал он. — Я любил ее. Но не так, как ты. Я любил ее спокойно. Без страсти. Без боли. Может быть, это была не любовь. Может быть, это была привычка.
Петр кивнул. Он понимал. Они выпили еще.
- Знаешь, что самое страшное? — спросил Петр.
Иван покачал головой.
- Самое страшное — это когда не о чем жалеть. Когда все сделано правильно. Когда нет ошибок, за которые можно себя ненавидеть.
Иван посмотрел на друга. В глазах Петра была боль. Настоящая, живая боль.
- У тебя есть о чем жалеть, — сказал Иван. — Это хорошо. Это значит, что ты жил.
Они допили бутылку. Потом еще долго сидели молча. Дождь закончился. В комнату заглянуло солнце.
- Пойдем в сад, — сказал Иван. — Там сейчас хорошо пахнет после дождя.
Они вышли. Трава была мокрой. На листьях деревьев блестели капли. Воздух был свежим и чистым.
- Вот что я тебе скажу, — произнес Петр. — Жизнь — это дерьмо. Но иногда она прекрасна.
Иван усмехнулся. Он был согласен.
Осень наступила внезапно. Листья пожелтели за одну ночь. Ветер стал холодным и резким. Иван и Петр теперь чаще оставались в помещении. Они играли в шахматы и говорили о книгах.
- Ты читал Хемингуэя? — спросил как-то Петр.
- Да, — ответил Иван. — «Старик и море».
- Хорошая книга, — кивнул Петр. — О мужестве. О поражении, которое стоит победы.
- О старости, — добавил Иван.
Они помолчали. Тема была слишком близкой.
- Знаешь, что главное в его книгах? — спросил Петр.
Иван покачал головой.
- Главное — это то, о чем он не говорит. То, что между строк. Самое важное всегда остается несказанным.
Иван задумался. Он понимал, о чем говорит Петр. Между ними тоже было много несказанного. И это несказанное было важнее всех их разговоров.
Зима пришла рано. Выпал снег. Сад стал белым и тихим. Иван заболел. У него был сильный кашель и жар. Петр приходил к нему каждый день. Он приносил чай с малиной и свежие газеты.
- Не вздумай умирать, — говорил Петр. — Мне будет скучно без тебя.
Иван слабо улыбался. Он знал, что Петр не шутит.
Болезнь отступила, но Иван стал слабее. Он уже не выходил в сад. Петр приходил к нему в комнату. Они сидели у окна и смотрели на заснеженный мир.
- Знаешь, — сказал однажды Иван, — я рад, что встретил тебя.
Петр кивнул. Он не любил сентиментальности, но сейчас его глаза были влажными.
- Я тоже, старина, — ответил он. — Я тоже.
Это была их последняя зима вместе. Иван умер в конце февраля. Тихо, во сне. Петр узнал об этом утром.
Он вышел в сад. Снег уже начал таять. С деревьев капало. Петр стоял и смотрел на серое небо. Он не плакал. Он просто стоял и дышал холодным воздухом.
Вечером он достал бумагу и ручку. «Дружище, — написал он. — Сегодня я впервые позавидовал тебе. Ты ушел раньше. Ты избежал одиночества. Но не волнуйся. Я справлюсь. Я же моряк, черт возьми. Моряки умеют ждать.»
Это было первое письмо. За ним последовали другие. Петр писал каждый день. Он рассказывал Ивану о погоде, о новостях, о своих мыслях. Письма никто не читал. Их некому было читать. Но Петр продолжал писать.
Потому что иногда самое важное — это то, что остается несказанным. Даже если это «несказанное» нужно записать на бумаге.