Все части повести здесь
Пока они ужинали, Анютка не замолкала, и рассказывала Рону обо всех событиях своего недельного деревенского отдыха. Она увлеченно говорила о свинках, курицах, корове, парном молоке, своих новых друзьях и о бабушке Поле.
– А знаешь, знаешь что, Рон?! Антон, ну, дядя Антон, он поймал и принес вот такую рыбину! – и Аня широко развела руки. Рон перестал улыбаться и замолчал. Потом медленно положил на стол салфетку и кинул взгляд на покрасневшую Стеллу. Анечка же, не обращая внимания на смену настроения у взрослых, продолжала рассказывать – бабушка эту рыбину засунула в духовку и запекла с картошкой. Так вкусно было! Я никогда такого не ела...
Часть 38
– Как – избили? – испуганно посмотрела на бабушку Стелла – этого не может быть... Мы же ночью...
Она замолчала, потом стала быстро собираться.
– Ба, прошу тебя, побудь с Анютой. Я скоро – туда-обратно...
– Побуду, конечно, внучка. Только ты скажи ей, что уезжаешь, а то она испугается.
– Конечно, бабушка.
Стелла отыскала дочь, и сказала:
– Анечка... Мне нужно отлучиться, ненадолго, часика на два. Пожалуйста, побудь пока с бабушкой, хорошо. Только слушайся ее.
– А ты далеко? – увидев испуганный взгляд дочери, Стелла сначала решила, что можно взять ее с собой, но потом отказалась от этой мысли, посчитав, что больница – не место для ребенка – ты меня тут не бросишь?
– Ну что ты, милая моя девочка?! Как я могу тебя бросить, ведь я люблю тебя больше жизни! Конечно, не брошу, никогда, слышишь, никогда не говори так, ладно?
– Хорошо. Я буду ждать тебя... мама...
На глазах Стеллы выступили слезы, и она крепко прижала к себе девочку. Много ли ребенку надо для счастья? Чтобы его любили, в первую очередь. Никогда Анюта не забудет Дашу, но и счастье назвать кого-то мамой у нее никто не отнимал и не имеет на это право.
– Я тебя люблю, дочка. Все, я поехала, а ты будь умницей, я вернусь, и мы с тобой во что-нибудь обязательно поиграем или почитаем.
Стелла сама не помнила, как она ехала по дороге к райцентру. Избили... За что? Кто? В голову вдруг пришла мысль о том, что это вполне мог быть Кирилл. Недаром он уехал в город, наверняка к кому-то обратился там за помощью, ведь его бабушка, соседка Семеновна, обмолвилась о том, что там у него была подозрительная компания. Только бы ничего страшного не было с Антоном, только бы все обошлось!
Она буквально бегом влетела в небольшое, окрашенное светлым цветом, здание, и на ресепшене спросила у медсестры, где лежит Антон Липовецкий. Услышав, что в травматологии, кинулась на второй этаж и скоро с громко бьющимся сердцем, стояла у двери его палаты.
– Стелла! – лицо его посветлело, когда он увидел ее – как я рад, что ты пришла!
Она кинулась к нему, положила голову на грудь, он ойкнул, она испуганно отпрянула.
– Прости, тебе больно!
– Сейчас уже нисколько. Когда я вижу тебя, мне наоборот становится очень хорошо. Ты – самое лучшее для меня лекарство, Стелла!
Она вынула из пакета привезенные гостинцы, которые купила на местном рынке – фрукты и соки. Спросила его, понимая, что хочет скорее узнать правду:
– Антон, ты видел их лица? Среди них был Кирилл?
– Нет, Кирилла не было. Они напали все разом, пятеро на одного, когда я пошел в лес. Напали так, чтобы это было далеко от Фединой сторожки, глухое место. Когда я очнулся, то дополз до нее, и Федя отвез меня в больницу.
– Что говорят врачи?
– А – он махнул рукой – ничего страшного. Сотрясение мозга, ушибы...
– Антон, я больше, чем уверена, что ты мне и половины не говоришь из того, что есть!
– Ну, ты не права, Стелла, и не стоит переживать, пожалуйста. На мне все, как на собаке заживает.
– Антон, ты должен написать заявление в полицию! Понятно, что полицейские и так явятся, но ведь так будет быстрее.
– Не буду я ничего писать, Стелла – улыбнулся Антон.
– Почему? – она уставилась на него широко открытыми от удивления глазами.
– Потому что если это Кирилл, полицейские рано или поздно выйдут на наш конфликт, а я не хочу, чтобы полоскали твое имя. Да и Рон может узнать. Зачем это нужно? И потом, я же говорю – Кирилла среди них не было. И если это он, то скорее всего, он обеспечил себе алиби, ведь далеко не дурак, а сам направил этих молодчиков. Ну, придет полицейский, скажу ему, что я не знаю этих хлопцев, да и лица я их не то, чтобы уж сильно запомнил. Так что... Вряд ли полиция быстро выйдет на их след. Ну, и потом, послезавтра меня отправят в город, в нашу больницу. А там я быстро встану на ноги.
– Мы тоже завтра с Анютой должны уехать – она виновато посмотрела на него, и он все понял.
– Конечно, поезжайте. Надеюсь, Стелла, что в городе мы с тобой встретимся. Я не смогу жить без тебя теперь.
Она провела рукой по его забинтованной голове.
– Я тоже без тебя не смогу, Антон... И все-таки, прошу тебя, не спускай это на тормозах, даже ради меня – напиши заявление.
– Стелла, не уговаривай. Я упрямый – он улыбнулся – говорю же – все пройдет и заживет. А эти... Ну, пусть живут дальше.
– Такие поступки должны наказываться, и если это Кир, то пусть он сядет в тюрьму.
– Да никто его не посадит. Максимум, дадут условно. Начнет потом поганить тебе жизнь. Нет, Стелла, в данном случае мы можем рассчитывать на то, что этот человек вообще больше не появится в нашей жизни.
Они еще немного поговорили – Стелле не хотелось уезжать от него. Хотелось остаться, ухаживать за ним, делать примочки на ушибленные места и синяки, заживлять раны... И не только физические. Она подозревала, что у него много ран и душевных, пережил он что-то такое, отчего тоска поселилась навек в его глазах и только сейчас, когда их отношения перешли на другой уровень, эта тоска стала постепенно исчезать.
Она опять обняла его и прошептала тихо:
– Я исцелю твое сердце, Антон...
Он поднял руку и осторожно погладил ее по волосам, с удовольствием ощущая запах солнца в них, солнца, весны, свежих трав с лугов и еще чего-то неповторимо прекрасного.
Они еле-еле простились – так не хотелось расставаться. Успокоенная Стелла вернулась домой. Когда намытая в бане Анютка уснула, прижимая к себе мягкую игрушку – подарок Рона – бабушка в нетерпении спросила у Стеллы:
– Ну, и как он там?
– Говорит, что нормально, ба. Но мне не нравится это его геройство. Он... не хочет подавать заявление в полицию.
– Почему?
– На это есть причины, ба.
Они еще долго разговаривали, сидя под кустом яблони.
– Что будешь делать с Роном? – спросила напоследок бабушка.
– Пока не знаю, бабуля. Конечно, придется сказать ему правду. Невозможно мучить его тем, что может быть, у нас что-то сложится в будущем. Да и нечестно это по отношению к нему – он может найти свою любовь, а я держу его.
Бабушка с сомнением покачала головой.
– Что-то я сомневаюсь. Он, мне кажется, одержим тобой. Ведь сколько лет будто телок на веревочке за тобой ходит.
– Вот это и беспокоит меня больше всего. А еще то, что Анюта может пострадать из-за всего этого. Она тоже очень хорошо к Рону относится.
– Ну, дети – гибкие существа. Ты же не можешь ради нее постоянно лгать. А она поймет. Да и Антон ей нравится – это видно. Она ведь с рук у него не слезала, когда он был у нас.
– Готова признать, бабуля, что я совершила огромную ошибку, когда согласилась на предложение Рона. Но тогда мне и в голову не пришло обратиться к Антону.
– А кто не совершает ошибок, детка?! Все живут, набивая шишки, даже нас взять – вроде бы уже пожилые, жизнь прожили, а нет-нет, да что-нибудь такое сморозишь или сделаешь, что аж потом перед самой собой стыдно. Да, девочка моя, жизнь прожить – не поле перейти.
Предсказания Антона относительно того, что больше они не увидят Кирилла не оправдались. На следующий же день, когда она утром умывалась у рукомойника, его лицо возникло из-за штакетника. Он был опухший, взъерошенный, но трезвый.
– Стелла! – позвал несмело через забор.
Она глянула на него, но ничего не сказала.
– Стелла, здравствуй! Я хотел... извиниться перед тобой, за то, что произошло на озере. Прости меня, пьян был, сам не осознавал, что делаю.
– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке – отчеканила Стелла – считай, Кирилл, что я тебя услышала. И прошу тебя – больше никогда не подходи ко мне, не заговаривай со мной и не пытайся хоть как-то наладить между нами общение. Ты мне уже давно никто, и мне все равно, как ты живешь.
Она подошла ближе к штакетнику, синие глаза ее зло блеснули.
– Но если я узнаю, что ты приложил руку к тому, что случилось с Антоном, я от тебя... мокрого места не оставлю.
– С каким Антоном? – испуганно спросил Кирилл.
– А почему ты не спрашиваешь, что именно случилось? Значит, знаешь, что, и имеешь к этому самое прямое отношение, да? Я засажу тебя, Кирилл, клянусь!
– Да не знаю я ничего! – он отступил вглубь двора – связываться с вашей семейкой... себе дороже.
– Вот и не попадайся мне больше на пути, иначе растопчу тебя, как червя!
– Да нужна ты мне! Я из-за тебя друга потерял!
Стелла, не желая слушать дальше этот бред, пошла в дом.
– Кирюшка, что ли? – спросила бабушка, накрывая во дворе на стол.
– Он самый.
– Ох, по неправильной дорожке пошел парень! А какой был, какой был! – бабушка поцокала языком и стала разливать в кружки чай со смородиновыми листьями, заливая кипятком из самовара. Стелла любила такой – с ранними свежими листиками он был очень вкусным и ароматным.
– Когда в путь тронетесь?
– После обеда. Рон только завтра приедет, а мне еще к Зинке за Плюшем надо заехать.
Бабушка щедро снабдила их в город гостинцами.
– Бери, бери – приговаривала она на протесты Стеллы – в городу такой свежанины и не найдете. Накормишь Рона своего, а то вы там привыкли один фастфуд жевать.
– Ба, ну почему? – возразила Стелла – у нас же ребенок, мы готовим специально, чтобы питаться хорошо. На фастфуде не проживешь долго.
Но бабушка, вопреки ее возражениям, все подкладывала баночки с закрутками, которые сохранились до этой поры, свежей зелени из теплицы, молоко и творог.
– Ба, ну скиснет в дороге! – ныла Стелла.
– Не скиснет, я тебе вот, сумку специальную дам, эту, как ее... термо. Она его сохранит, молочко-то. Давайте, езжайте с богом!
Стелла пообещала, что они обязательно будут приезжать с Анюткой и может быть, даже с Роном, хотя он и не очень-то деревню любит. Анютка же долго держала в своих маленьких ручках ладонь бабушки, и что-то проникновенно объясняла ей. Отъезжая, Стелла долго смотрела в зеркало заднего вида на маленькую старушечью фигурку в платочке, которая махала рукой вслед автомобилю. Сердце сжималось... Бабушка совсем одна здесь, надо бы почаще к ней выбираться. Мать уже и забыла про нее – только звонит и плачется, да и то редко. Пока Стелла была у бабули, а это целая неделя, мать так ни разу и не позвонила.
Она подумала о том, что очень хорошо, что Рон приезжает только завтра – у нее будет время прийти в себя после такой недели – суматошной, наполненной событиями, но счастливой, за исключением, конечно, избиения Антона.
Анютка немного вздремнула в дороге, а потому не отказалась от чая, который предложила им Зина.
Та же, глядя на подругу, все выжидала момент, когда они смогут поговорить, и когда Анечка убежала в комнату играть с Плюшем, спросила у Стеллы:
– Ты, подруга, сияешь так, словно миллиард выиграла. Ну-ка, давай, рассказывай, что там у тебя произошло.
– Липовецкий в больнице... – мрачно заметила Стелла.
– Откуда сведения? – глаза Зины загорелись.
– А он поехал в ту деревню, где живет моя бабушка. Это и есть та самая тмутаракань.
Зинка покраснела.
– Стелла, прости, я не хотела... Так называть то место, которое ты любишь.
– Да ладно, проехали...
Стелла рассказала Зине все то, что пережила в деревне.
– Ничего себе, приключения за неделю! – удивилась подруга – и что ты теперь будешь делать с Роном.
– Понятия не имею. Антон хочет с ним поговорить, но мне как-то страшно.
– Смотри, Стелла, с огнем играешь. Рон – парень горячий... Когда не надо. Да и наверняка сейчас упивается своей властью. Просто так он тебя не отпустит, мне кажется.
– Да я и сама так думаю. Уже сто раз пожалела, что согласилась на этот брак. Надо было искать другие варианты.
– А чего ты к Липовецкому-то не обратилась?
– Вот и бабушка о том же спрашивает. А что я скажу? Я тогда не знала, с какой стороны к нему подойти. А сейчас! Сейчас я, Зинка, страшно признаться – влюблена, как кошка.
– Ты слишком долго была слишком разумной – констатировала Зинаида – не может человек долго держать себя в рамках, Стелла. Тем более в таких жестких, как ты сама себе установила. Так что пришло время безрассудств. Счастливая ты – в ее голосе прозвучала легкая зависть – влюблена. Я так вот еще никогда по-настоящему не влюблялась.
– Придет и твое время – уверенно заявила Стелла – влюбишься так, что спать не сможешь. Вот говорят – дважды не войти в одну реку. А мне кажется, я только и Антона ждала все эти годы. Даже когда с Кириллом связала свою жизнь. Неужели это действительно я его погубила?
– Ну да, конечно! И водку ты ему тоже вливаешь!
– Ох, Зина, да просто не случись вся эта история – он бы может, и пить не стал!
– Ты, подружка, сильно много на себя берешь, мне кажется. Просто у Кира не сложилась жизнь, и из него полезло все то дерьмо, которым он был наполнен.
– Ну, а Рон? Получается, я и ему жизнь сейчас порчу.
– Никому ты ничего не портишь! Рон сам согласился на все условия, Стелла. Ты ведь ничего ему не обещала.
– Кстати – Стелла перевела разговор – а наша командирша еще влюблена в Антона, как думаешь? Если это так, то что делать – с одной стороны она, с другой – Рон.
– Не знаю. Но кокетничать она с ним пыталась, это точно. До его отпуска. Так что, видимо, надежд на завоевание его не оставляет.
– Интересно, он-то хоть знает об этом?
– Мне кажется, подобные женщины его не интересуют, потому вряд ли он вообще обращал внимания на ее слабые попытки заинтересовать.
Они еще довольно долго разговаривали, покуда Анечка не запросилась домой. Собрали Плюша и поехали, оставив Зине немного гостинцев от бабушки.
– А то мне их дома класть некуда – сказала Стелла – да и много это для нас, мы столько не съедим.
– А я не откажусь – весело заявила подружка – от натурального только дураки отказываются.
Дома, разобрав сумки, Стелла сразу принялась за стирку и легкую уборку. Анечка взялась помогать ей, и они довольно быстро управились.
– А Рон когда вернется? – спросила девочка.
– Завтра. Вот придешь ты из садика, а он уже дома будет.
– Я пойду завтра в садик?
– Да, милая, в ту самую группу, в которую ты и ходила до...
Рону действительно удалось договориться сразу после удочерения о том, чтобы Анюту приняли в ее прежнюю группу. Там девочке было комфортно, она имела много друзей, и воспитатели были ей знакомы.
– Ты не хочешь идти в сад? – спросила Стелла девочку.
– Нет, почему же... Там у меня было много друзей. Мам... А они не станут меня дразнить?
– Почему, Анюта?
– Ну, что у меня другая мама?
– Анют, настоящие друзья никогда не будут этим заниматься, а если от кого-то из них услышишь что-то подобное – гони от себя этого человека, вряд ли он тебе друг.
Вечером, когда Анютка играла в своей комнате, а Стелла сидела за переводами, позвонил Рон. Он поинтересовался, как они добрались, все ли нормально было в дороге.
– Да, все хорошо. Бабушка снабдила нас закрутками и молоком с творогом персонально для тебя. Сказала, что ты натурального не видишь – кормить тебя надо.
– Вот как? Я должен лично поблагодарить твою бабушку за такую заботу и внимание ко мне. Что же – завтра приеду и буду разбираться со всей этой вкуснятиной.
– Во сколько планируешь приехать?
– Часов в шесть вечера буду. У меня завтра еще одно важное совещание, потом нужно будет доделать кое-какие дела. Жду не дождусь, когда увижу тебя и Анюту.
Стелла немного помолчала, потом сказала:
– Анечка тоже очень ждет тебя, Рон.
Он вздохнул, видимо, ожидал других слов, потом сказал:
– Ладно, передай ей привет от меня. И спокойной вам ночи.
– Тебе тоже.
Стелла закончила звонок и задумалась. Ну, что она творит! Разве так можно?! Нет-нет, надо завтра же поговорить с ним, расставить все точки над «и», сказать честно, что она любит Антона...
Когда она уже легла спать, получила от него смс-сообщение. Он написал, в какую больницу его переводят, пожелал спокойной ночи, а в конце добавил: «Прости меня еще раз, Стелла, за то, что я не сберег то, что у нас с тобой было. Видимо, за это судьба карает меня... Уже покарала. Я причинил тебе много боли, и твои слезы отлились мне в полном объеме. Но я люблю тебя, и не хочу больше потерять. Надеюсь, мои чувства взаимны.».
Если бы он только знал, как взаимны! Она не хотела больше поступать правильно, по совести, обдумывать каждый свой шаг, планировать все от и до. Она просто хотела быть счастливой.
На следующий день она решила, что поговорит с Роном не сегодня, не в день его приезда. Нельзя так сразу – рубить с плеча, с места в карьер кидаться. Утром, после того, как отвезла Анюту в детский сад, она поехала в больницу. Антона уже привезли, и она смогла какое-то время побыть с ним рядом. Чувствовал он себя бодро, и шел на поправку гораздо быстрее, чем Стелла думала.
– Мне не терпится выйти из больницы и забрать вас с Анечкой к себе – сказал он Стелле.
– Антон, давай не будем торопиться – смутилась Стелла.
– А чего ждать? Я люблю тебя и Аню, ты любишь меня – почему нам не быть вместе?
– Антон, мне кажется, ты очень спешишь. Давай... сначала привыкнем к тому, что мы вместе.
Они так ни до чего и не договорились. Стелле немного страшно было начинать эту новую жизнь, зато Антон, ей казалось, был настроен решительно.
К приезду Рона Стелла накрыла на стол. Она запекла курицу в медовой подливе, приготовила овощи на гарнир, сделала салат и заказала роллы, которые Рон очень любил.
Когда он приехал, заботливо повесила на плечики его пиджак и сказала:
– У меня почти все готово. Ты там, наверное, одной ресторанной едой питался? Иди в душ и садись за стол.
Он был благодарен ей за заботу – она видела это по его глазам. Ушел в душ, потом вышел с завернутым вокруг бедер полотенцем. Стелла кинула взгляд на его спортивную фигуру. Почему он не вызывает в ней таких чувств, как Антон? Хорошо сложен, сексуален, длинные ноги, стройное тело, ярко выраженная талия и упругие ягодицы – но Стелле от него не холодно, не жарко, рядом с ним она становится какой-то статуей бездушной.
Он переоделся в комнате в домашний костюм.
– Я съезжу за Анютой. Потерпишь до нашего возвращения или поешь?
– Я потерплю, езжай. Не долго же.
Увидев Рона, Анютка бросилась к нему и обхватила за шею. Он тут же извлек из своей сумки подарок для девочки – большую куклу.
– Рон, ты ее балуешь! – улыбнулась Стелла – ладно, Анюта, давай руки мыть и за стол.
– Мам, нас в садике накормили на ужин так, что у меня чуть живот не лопнул.
– Ну, тогда просто посиди с нами. У меня компот есть, а Рон привез торт.
Пока они ужинали, Анютка не замолкала, и рассказывала Рону обо всех событиях своего недельного деревенского отдыха. Она увлеченно говорила о свинках, курицах, корове, парном молоке, своих новых друзьях и о бабушке Поле.
– А знаешь, знаешь что, Рон?! Антон, ну, дядя Антон, он поймал и принес вот такую рыбину! – и Аня широко развела руки. Рон перестал улыбаться и замолчал. Потом медленно положил на стол салфетку и кинул взгляд на покрасневшую Стеллу. Анечка же, не обращая внимания на смену настроения у взрослых, продолжала рассказывать – бабушка эту рыбину засунула в духовку и запекла с картошкой. Так вкусно было! Я никогда такого не ела...
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.