Каких на свете не бывает курьезов. Мы, впрочем, не намерены здесь заниматься классификацией странных приключений, встречающихся в мире вообще и в Петербурге в особенности, но не можем не занести нижеследующего события в свою скромную хронику.
На одной из довольно шумных улиц в бель-этаже большого дома, как водится по парадной лестнице, живет барыня вдова, обладающая весьма порядочным состоянием. Барыня эта, однако же, несмотря на всю завидную обстановку, предпочитает сидячую жизнь, почти никуда не ездит и у себя никого не принимает, за исключением нескольких солопниц, странников и странниц и вообще индивидуумов подобного свойства. У нее только две страсти или привязанности, назовите как хотите. Пасьянс в две колоды и собака из породы больших левреток, которые, не знаем уж почему, называются дамскими собачками.
Проснувшись довольно рано, барыня, поиграв с собакой, садится за пасьянс вплоть до завтрака. Потом, если хорошая погода, ведет собаку гулять на тесемке, а в ненастье вывозит ее кататься в экипаже. Возвратясь, дает аудиенцию солопницам, странникам и странницам, обедает и потом ввозится с собакой, то раскладывает пасьянс вперемешку. Она давно уже разрушила всякие связи с обществом и, несмотря что живет среди столицы, до того отстала от современной жизни, что когда ей сказали об освобождении крестьян, она рассмеялась и передавшего эту весть назвала сумасшедшим. Она ни за что не хотела отпустить свою прислугу и даже несмотря на свое затворничество ездила куда-то жаловаться, но ей кое-как растолковали о действительном уничтожении крепостного права.
Реформа эта, однако же, не потревожила слишком ее задушевных убеждений. Барыня покачала только головой и сказала, что ей все равно, лишь бы не запрещали продажи карт, да позволяли держать собак сколько и каких угодно. Трудно решить, что любила она больше, пасьянс или левретку, и какое из этих двух лишений было бы для нее тягостнее. Но старая ее горничная, ближайшая наперстница, в интимных разговорах с кумом своим бородатым кучером уверяла, что барыня не пережила бы потери левретки.
Нам всегда забавно встречать на улицах собак, которых водят гулять на тесемках, особенно когда встретится много этих животных, которые, не стесняясь присутствия массы, образованных людей и невзирая на привязь проделывают все что только свойственно собачьей натуре, но ничего не может быть смешнее как видеть старушечку которая ведет левретку на ошейнике, стараясь об удобствах своей любимицы. Идет собака шагом, барыня делает тоже. Побежит собака рысцой, хозяйка ее ускоряет и свою походку. Остановится животное у тумбы, барыня употребляет довольно ловкий маневр, усвоенный в подобных случаях дамами. Одним словом, старушка вызывает живость и движение юношеского возраста. Надо бы сказать, что левретка эта, особь мужского пола, имеет название Гальяра, которая чрезвычайно как сообразна с ее характером и привычками. Гальяр – порядочный ловелас от природы, но подвергнутый строжайшему надзору, тяготился своим материально обеспеченным положением и порой выл от скуки на атласных подушках, несмотря на самые нежные ласки своей обладательницы. Он только и жил во время гуляния.
Однажды, весьма недавно, старушка, возвращаясь с прогулки пешком, вела на пунцовой шелковой тесёмке своего Гольяра, который, по случаю небольшого мороза, щеголял в розовой атласной попонке, вышитой золотыми арабесками. Уличные мальчишки по своей неразвитости считали его принадлежащим к сословию собак, представляющих по дворам комедию, и пытались его затрогивать. Но следовавший сзади огромный ливрейный лакей довольно сурово прекращал эти дерзкие попытки. Почти у своего подъезда барыня остановилась поговорить с одной солопницей и не заметила, что навстречу шла молоденькая барышня и вела, со свойственной в этом случае грацией, на цепочке крошечную собачонку. Гольяр, воспользовавшись некоторой свободой, как вежливая собака, вздумал осведомиться о здоровье незнакомого шпица и начал свои обычные расспросы. Вдруг из ворот соседнего дома вышла скверная собака, нечесанная, не мытая, в каком-то кожаном отрепанном ошейнике, увидела Гольяра, набросилась на него, повалила на землю и начала валять его по панели (тротуар). Скандал произошел ужасный. Барыня чуть было не упала в обморок, но солопница ее поддержала, лакей кинулся разнимать бойцов, собаки ворчали и визжали, вследствие чего начала собираться толпа любопытных, так что ближайший городовой счел обязанностью подойти и взглянуть на происшествие. Освободив Гольяра, лакей схватил за ошейник его антагониста и собирался было учинить с ним расправу, но из ворот выскочил какой-то дюжий немец с рыжими бакенбардами в кожаном переднике и помешал самоуправству.
Наконец Гольяра увели, подобрали клочки разорванные его попоны, и по возвращении домой барыня занялась сперва тщательным осмотром любимца. Раны оказались не весьма опасны, однако тот час послано было за домашним ветеринаром, который успокоил перепуганную барыню. По миновании трагедии последняя приступила тот час же к удовлетворению обиды своего любимца. Находясь вне всяких сношений с посторонними людьми и не понимая никаких житейских условий, барыня просто-напросто приказала своему кучеру взять и повесить провинившуюся собаку. Кучер объявил, однако же, что он исполнить это не в состоянии. Тогда барыня послала к немцу, чтобы он немедленно повесил свою собаку, а не то будет ему худо. Немец велел сказать посланному, что собаки он не повесит, что за собачью драку не отвечает и виновным себя не считает, так как собака его в ошейнике.
На этом дело не кончилось. Барыня от подобной дерзости вышла из нормального настроения и по совету одной солопницы нашла себе ходатая, который второй уже месяц подает просьбы, строчит объявления, докладные записки и получает с барыней едва ли не по 100 рублей в месяц. Само-собой, что ходатай не подает никуда своих прошений, а просто сидит в Палкинском трактире, но зато из оборванца превратился уже в щеголя и ездит на извозчиках. Добродушная барыня вполне уверена в правоте своего дела и каждый день при раскладе самого трудного пасьянса загадывает, скоро ли оно кончится. Она выразилась неосторожно при солопнице, что не пожалеет тысячи рублей, лишь бы отомстить за Гальяра, которого теперь возит на Невский проспект не иначе как в карете.
"Петербургский листок", 1864
Спасибо, что дочитали до конца, за подписку, лайк и комментарий! До новых встреч.
#проза #питер #спб #история