Фирс Сергеевич Журавлёв (1836 - 1901) - отечественный творец, близкий друг Крамского. В 1863 году в знак протеста против правил выпрыгнул из Академии художеств. Стал широко известен картиной «Девичник в бане», первой картиной, получившей заказы на восемьсот копий для кабинетов чиновников столицы (шучу).
Ну вот, гляньте-ка. У нас принято мальчишники справлять в бане, а 150 лет назад было совсем не так. Мальчики, вероятно, ходили в коктейльный клоб, а девчонки - да, во все тяжкие.
На самом деле это не та баня, конечно, которая парилка, а та, где тусуются. Тут только бильярда не хватает.
Я понимаю, что для сюжетной картинки должна быть какая-то динамика сцены, но ей-богу - почему они все на разных этапах одевания? Вообще интересно было бы послушать, что у них там за девичники такие.
Журавлёв, как тонкий знаток всякого рода нужды, здесь как никогда более конкретен. Вот кредитор - посмотрите, с каким вдохновением он смотрит вдаль, сквозь дешевые обои, будто ищет в своём художественном запасе новые метафоры. Мужчины ведут деловую беседу - мол, можно ли тахту посчитать как за комод, а тюль как скатерть?
Вдова рыдает - видать, дело труба. Деток у нее, судя по всему трое - хотя тётя в чепчике может быть и няней, и ещё кем-нибудь.
Не очень понятно, для чего устраивать такой бардак, но это, видимо культурная традиция наших микрофинансовых организаций.
О, это, судя по всему, одна из моих любимых жанровых картин отечесвтенной живописи. Просто посмотрите на эту прелесть.
Не особенно понятно, почему трубочист выглядит как актёр спектакля про Мефистофеля, но ведь красиво же.
На самом деле трубочисты это не для прикола профессия - накопившийся углерод может и загореться, и бахнуть. А всякие оксиды серы, азота и прочие прелести, при контакте с водой (после дождичка в четверг) превращались в кислоты, которорые натурально сжирали и сталь и кирпичную кладку, и всё на свете.
Так что профессия была суровая и нужная. Ну а тут художник даже вон эротизм какой-никакой впихнул. Что тоже, наверное, было в некоторую новинку для рабочих профессий в описываемое время!
Одна из самых известных работ художника относится к раннему периоду его творчества. На самом деле таких круглолицых нищих ещё попробуй найди - щеки аж лоснятся.
На самом деле интересно, что клянчат они у господина в штиблетах, но это видимость - ибо зимой приличные люди ездили всё-таки в экипаже, а не бегали на службу прямо через Неву, замотавшись в платок вместо импозантного кашне.
Есть такой особенный вид жанровых картин - это как невероятно удачный репортажный кадр. Тут тебе и эмоции, и тридцать человек в кадре неразмытых, но у картины есть один большой бонус - фокус на всем одновременно.
Поэтому создаётся впечатление не снимка, а застывшего времени.
Одежда, позы, эмоции - всё выше всяких похвал.
Вот это - внатуре достойные Сурикова полотна, хоть и не на такие героико-пафосные темы.
Сейчас возникает традиционный для жанровой живописи вопрос - а кто из них знахарка?
На самом деле, путём нехитрых размышлений получаем бабушку-гомеопатку сзади. Во-первых, потому что она имеет уверенный вид, во-вторых потому что старшая, а в-третьих она не босиком (вообще знахари очень сильно боятся простудиться, потому что попробую простуду полечи отваром калины, пахучим, как портянка, примерно неделю - поймёшь сразу ценность аспирина и белого халата медсестры).
Рабочий кабинет обставлен небогато, хотя и иконы какие-никакие все-таки имеются.
Ну вот поглядите. Несведущему зрителю может показаться, что это такой мол вопль против самой так сказать индустрии - мол, молодому человеку ещё негде денег взять, поентому никто не хочет на него прыг и под венец, а вот всякие вонючие старикашки, загнав жену в гроб стиркой-готовкой-варкой-пива готовы снова пить кровь из молодых, нагло хватая за белые бёдра.
Ну либо родители такие - да шош ты, дура, бегаешь за своим Егоркой-полудурком, смотри - Семён Сергеевич Пискенто, две мануфактуры по производству веников, онлайн-курсы крысоловов и гостиница в Пятидрищеве, симпатичный мужичок!
С другой стороны - конец 19 века это не Средневековье, захотела отлуп - посмотрела со значением в глаза, харкнула под ноги и вытерла рот скатертью - никто и сам не захочет.
По лицу молодого человека видно, что теперь он прикидывает, после уплаты за этот прекрасный топик останется ли у него денег хотя бы на селёдку из бочки или придётся снова жевать бархатные дедовы занавески до зарплаты.
Ну вот не знаю я как жанровые картины художественно оценивать. Это как очень скучные комиксы. Как их самих не задолбало рисовать такие сценки - черт знает. Картина еще и 155 см по большой стороне. Кошмар.
Интересная конструкция у этого амбара - щель снизу такая, что, в принципе, зайти может кто угодно и когда угодно, окромя коровы с ослом.
Девочка в ужасно рваном платье, но почему-то с чистыми ногами. Это непорядок, конечно.
Здесь мы видим мужиков, отдыхающих после тяжелого сенокоса ёлок в барском лесу. Стоять может только не разбитый похмельем Ефим, который всё ещё со вчера немного подшофе.
Тем трогательнее ребёнок, бегущим предупредить отдыхающих, что к ним уже бегут с деревни жены со сковородками да ухватами, учить уму-разуму.
Прелесть.